— Нет, мне надо орать и прыгать по блоку, декламируя Шекспира! —

огрызнулась готесса. — Бабы, давайте рассуждать логично! Все что произошло, явление вполне нормальное, ожидаемое и прогнозируемое! Мы с тобой, Кристина, в отличие от Эльки хотя бы предупреждены о

Пробуждении! А значит, панику поднимать смысла нет! Ну подумаешь -

загорелась! Академию не сожгла же! Да и Чешуйке, как я поняла, у меня на ручках понравилось! — и словно в подтверждении своих слов, подошла к брюнетке и аккуратно забрала зверюгу обратно на свои руки. — Ути — пусечка моя!!!

Я смотрела на этот дибилизм широко открытыми глазами и уже даже офигевать перестала. Как нецензурно выразились бы у нас в иномирской

России — у Анфисы были явно стальные яйца и нервы!

— Ах да! — вдруг неожиданно добавила она, — Про герцога! Мне все равно в чем вы его там хотите заставить разбираться и расхлебывать! Но Чешуйку я ему не отдам! Не знаю, кто у нее был недотепой — матерью, но обратно эта рептилия мою бусечку не получит!

Где‑то в глубине сознания, впервые разделяя мои эмоции, взвывала

Эльвира:

"Ей — богу — игра престолов! Анфиса — огнерожденная, мать драконов!

Остановите Землю — я сойду!"

Смысл истинной дружбы в том, что радость она удваивает, а страдание делит пополам.

Джозеф Аддисон

Где искать Эридана Глеб знал изначально, а вот то, за каким занятием он застанет герцога Нейтральных земель в его же кабинете, зельевар точно не ожидал.

Нагло и экстренно телепортировавшись прямиком к Эридану, Глеб уже готовился как на духу выложить свою невероятную догадку насчет состояния

Трои, вот только, увидев представленную картину, и слова единого не сумел выговорить.

Сидящий за каменным столом Эридан, разъяренный, как стадо бизонов,

орал на троих стоящих перед ним первокурсниц — фрейлин. Казалось бы,

абсолютно привычная картина — злыдня, разносящий студенток, вот только все трое девушек были полностью обнажены, а их платья и белье небрежной кучей валялись на полу. В глазах у несчастных стояли слезы, то одна, то вторая вздрагивала от очередного вопроса герцога, словно от обжигающих плетей. Сложно было представить, какое унижение и стыд испытывали девушки.

— Очки тоже снимай! — яростно приказывал блондин дрожащей от ужаса

Танисе. — Я же четко сказал, ничего на себе не оставлять!

Дрожащими руками девушка потянулась к переносице, бессильные слезы катились по её щекам.

На этом душещипательном моменте Глеб не выдержал — продолжать смотреть на это и становиться свидетелем подобной экзекуции он не собирался:

— Не знаю, что здесь происходит, — как можно спокойнее начал зельевар, —

Но если это сейчас же не прекратится, то, возможно, в убийстве меня будут обвинять уже заслужено!

— Глеб, зайди потом! Я занят! — абсолютно невозмутимо выронил Эридан,

продолжая высверливать девушек взглядом, — Я закончу с этими через час,

возможно раньше. Потом и поговорим!

Магистр даже ушам своим не поверил. Распаляющийся гнев требовал от зельевара выхода наружу.

— Ты совсем помешался? — процедил мужчина, глядя в упор на коллегу. —

Так я тебе мозги прочищу!

Бровь над живым глазом герцога удивленно поползла вверх, видимо, сам

Эридан в своем поведении ничего ужасающего не замечал.

Глеб же, прищелкивая пальцами, заставил ворох одежды подплыть к девушкам и коротким кивком приказал тем одеваться и уходить прочь из кабинета. Заставлять дрожащую тройку не пришлось, проявив рекордную скорость, уже через пятнадцать секунд девушки в полузастегнутых платьях ломились в активированный тайный выход из кабинета в стене.

За всем этим с самым наиспокойнейшим видом наблюдал герцог, а едва каменная кладка зарастила проем за Танисой, Милой и Хлоей, перевел тяжелый взгляд на зельевара:

— Ты хоть соображаешь, что творишь? А, Глеб? Или опять зельями надышался?

— Я боюсь, это ты чего‑то не понимаешь! Ты совсем на своих допросах сдвинулся? Раздевать‑то их зачем? Или тебя теперь возбуждает насилие над девушками? Неудачный опыт сказывается?

— Ты — идиот! Полнейший! Если я что‑то делаю, значит, так нужно! И

отчитываться перед тобой я не собираюсь!

Выдавая подобное, Эридан выражал полную уверенность, будто являлся истиной в последней инстанции.

— Я не требую от тебя отчета! — уже успокаиваясь, выдохнул брюнет, — Вот только знаешь, когда‑то мне Троя рассказывала об одном ученом из ее мира!

Он сотворил страшное оружие, которое за секунду может убить миллионы,

но был уверен, что делает это ради благой цели и поддержания мира на всей земле! Так вот, ты сейчас похож на такого — у каждого поступка есть грань дозволенного! Ты ее переступаешь!

— Да ты не только поэт, магистр, но и философ! — неожиданная улыбка,

похожая на оскал, сверкнула на лице Эридана, — А еще идиот, которого только что провели девчонки, как малолетнего придурка, помешанного на рыцарстве! — "орлиное око" гневно сверкнуло. — Мы пригрели у себя на первом курсе как минимум двух предателей, кто выдает себя за милых и ничего не сведущих девок.

— Ты о чем?

— Все о том же, Глеб, все о том же, — герцог устало откинулся на спинку кресла. — Эта тройка фрейлин — явно засланные! Мы стали свидетелем чьегото гениального спектакля, который волей случайности умудрились подпортить.

— К чему ты клонишь?

— А к тому, что кому‑то надо чаще выходить из лаборатории и больше думать! У Танисы в очках, вместо линз, стоят два артефактных определителя магии, каждый из которых сравнится по стоимости с драконом! И я не шучу,

давая им рыночную оценку! А Мила — явный оборотень! И если бы ты обращал внимание не на искусственные слезы и нежную наготу, а например,

на шрам у копчика у этой самой Милы, от купированного в детстве хвоста,

ты бы не стал мне мешать и дал продолжить допрос дальше! Возможно, я бы еще что‑то разглядел у третьей!

— Тогда, почему ты их отпустил?

— Глеб, не заставляй меня думать, что ты полный идиот! Кем бы они ни были — это исполнители, а значит, где‑то есть заказчик! И теперь, поверь, я с этих дамочек не то что глаз не спущу, я буду знать даже о частоте их сердцебиения в минуту!

Дослушав Эридана до конца, зельевар только сейчас осознал — герцог не просто прав, он прав на сто процентов и даже больше. Вот только…

— Они же прошли испытание у Ризеллы. Принесли ей клятву, ответили на вопросы. Если они предатели или будущие убийцы, то как они смогли обмануть шар правды? Это ведь невозможно!

— Вот теперь ты задаешь верные вопросы. И мы переходим ко второй части нашей головоломки — а что, если королева не жертва? И если говорить о "невозможности", то вспомни о Мадлен! Она ведь тоже прошла испытание и принесла присягу…

— Но если предатели есть в этой тройке, то где гарантия, что их нет в остальных?

— Ты будешь смеяться, но судя по раскладу карт в колоде вне подозрений только иномирянки и, как ни странно, маркиза и графиня. Последние во время всех событий были под жестким наблюдением. Плюс ко всему, они слишком очевидные кандидатуры для таких весомых ролей. Я скорее поверю,

что их ввели в игру как безумный отвлекающий внимание фактор.

Магистру захотелось выматериться.

— Ты думаешь, это все игры Ризеллы?

— Я не делаю выводы без доказательств, а конкретно этот может быть плодом нашей больной фантазии. — Герцог сделал паузу. — А теперь расскажи,

с какой стати ко мне пришел ты? Только не говори, что в тебе проснулось рыцарство, и ты решил поиграть в спасителя юных дев от герцогского растления?

— Нет, я здесь из‑за Трои. Возможно, я понял что произошло.

Признаться, Глебу стало совестливо, за этим разговором и раскрывшимися деталями заговора, его гипотеза о возможном способе помочь физкультурнице немного сместилась на задний план.

— Рассказывай! — голос Эридана вновь стал скуп на эмоции.