Угрожая ей смертью, ее всего лишь пугали. Если бы она могла поговорить с Маурин! Чувствовавший себя неловко Брайан натянул пуловер на грудь Туллы.

Набравшись духу, Тулла робко спросила наконец:

– Что они сделают с ним?

Молодой человек враждебно посмотрел на нее.

– А то, что делают с доносчиками!

Тулла возмутилась:

– Но ты прекрасно знаешь, что он сражался рядом с вами, что он подвергал свою жизнь опасности, когда вызволял меня из Армага!

– А что еще ему оставалось делать? – проворчал Брайан. – Как ни крути, он – американский агент...

Тулла схватила его руку и сжала ее:

– Но я-то, Брайан, не американский агент! Члены ИРА убили моего отца и мучили меня!

Брайан отвернулся.

– Том не должен был этого делать. Но ведь ты помогала ему бежать, а он – наш враг!

– Я в этом не уверена, – тихо промолвила она.

Видимо, смущенный, Брайан ничего не сказал. Он всегда боготворил Туллу, да и светловолосый агент ЦРУ не вызывал в нем неприязни, хотя он и понимал, что с точки зрения общественного положения их разделяли миллионы световых лет.

– Что с ним сделали? – повторила вопрос Тулла.

– Его судят, – неохотно признался он. – В бывшем спортивном зале.

Тулла похолодела: ведь там совершались все казни по приговору ИРА. Она понимала, что к Малко снисхождения не будет. Она мгновенно приняла решение и встала.

Брайан встрепенулся:

– Ты куда?

– Я не хочу допустить, чтобы его убили.

Брайан оттолкнул ее.

– Ты с ума сошла! Не выдашь же ты наших товарищей англичанам, чтобы спасти агента ЦРУ!

– Выдам! – отвечала Тулла.

Брайан понял, что ее нужно припугнуть. Он достал свои кольт 45-го калибра и навел его на Туллу. Она тихонько отвела дуло и посмотрела Брайану в глаза.

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь!

– Тогда убей меня, – просто сказала она.

Она отстранила его со своей дороги. Он упирался, но Тулла была сильнее. Она подошла к дверям и отворила их. Брайан поднял кольт:

– Тулла, вернись!

Она покачала головой и, ни разу не оглянувшись, поспешила вниз по узкой лестнице.

Весь дрожа, молодой ирландец прицелился в спину спешившей прочь девушки. Горло ему перехватило. Не думал он, что дойдет до этого!

– Влейте ему это в рот! – повторил председатель так называемого суда.

Но в ту самую секунду, когда моющая жидкость уже обжигала губы Малко, колесики его удивительной памяти завертелись, и перед ним вспыхнуло вдруг нечто невероятное, немыслимое!

– Отпустите меня, я буду говорить!

– Ага, струхнул, «поросенок»! – злорадно протрубил Том.

Малко встал, стряхнул пыль со своего вигоневого костюма и повернулся к маскам.

– Ну, так что? – нетерпеливо проговорил старший судья. – Что вы хотите сказать?

Малко всмотрелся в прорези полумаски, пытаясь найти глаза, и медленно проговорил:

– Вот уже в течение нескольких месяцев по доносам арестовываются члены ИРА. Все эти доносы исходят от одного и того же человека, занимающего, очевидно, высокое положение в вашей организации, судя по качеству информации. Но, несмотря на все усилия, вам так и не удалось обнаружить предателя. Хотите, я назову его?

Среди людей в черном послышался ропот удивления.

– Нам не терпится услышать ваши откровения! – насмешливо молвил «председатель суда».

Малко указал пальцем на него.

– Предатель – это вы! Я узнал ваш голос. Я слышал его в служебном кабинете майора Джаспера из британских войск, записавшего на пленку все ваши доносы. Вы предали ваших соратников и приговорены к смерти.

Человек в черном крикнул:

– Замолчите! Не пытайтесь выгородить себя вздорной ложью!

Разъяренный Том ударил Малко прикладом в висок. Малко ухватился за край стола, чтобы не упасть, и воскликнул:

– Предатель – он! И я скажу вам, почему он предает вас англичанам!

– Том, заставь его замолчать! – заорал человек в черном.

Малко не мог уклониться от удара прикладом по затылку. Пол пошел ему навстречу, и он подумал, что слишком поздно открыл истину.

Брайан опустил кольт. Слезы застилали ему глаза. Нет, он не мог стрелять Тулле в спину, особенно после того, что она сделала. Она сошла с последней ступени узкой лестницы и скрылась из виду. Брайан сел на кровать и обхватил голову руками. Ему никогда не простят, что он позволил ей уйти. А если она исполнит свою угрозу, ему останется лишь покинуть Ирландию, иначе он сам будет валяться где-нибудь на пустыре с простреленной головой...

Он заткнул кольт за пояс, встал и тоже сошел по лесенке, сожалея о той счастливой поре, когда война велась без хитростей, и нужно было просто убивать протестантов.

Тулла торопливо шла по Фоллс-роуд, не замечая, что толкает прохожих. У нее не было с собой ни пенса, не на что было даже позвонить, да и в любом случае слишком опасно было бы задерживаться в какой-нибудь лавке, памятуя о том, что ей предстояло сделать...

Самой ей никак нельзя было заявиться в спортивный зал, да и в Особый отдел тоже, но она знала, где находится американское консульство. Друг Малко непременно выручит его.

Она то и дело оборачивалась, страшась увидеть Однорукого, но никто не следовал за ней. Увидев микроавтобус-такси, она подняла руку и втиснулась рядом с пятью уже сидевшими там пассажирами. Так она выигрывала десяток минут. Такси имело конечную остановку на Девис-стрит, служившей границей католической части города. Оттуда нужно было пройти еще полмили. Когда все вышли, она пошарила в карманах брюк и, краснея, призналась водителю:

– Я забыла деньги!

Шофер что-то пробурчал, да что тут было делать. Не звать же полицию из-за трех пенсов!.. Тулла поспешила дальше, замедлила шаги, завидев английский патруль, и вновь заторопилась с сильно бьющимся сердцем, пугливо напрягая слух всякий раз, как автомашины замедляли ход за ее спиной: это мог быть пущенный но ее следу убийца из ИРА.

Она добралась без приключений до Виллингтон Плейс. По левую руку начиналась Куинс-стрит, одна из наиболее пострадавших от взрывов улиц. С обоих концов ее перекрывала колючая изгородь с решетчатыми воротами посредине, охраняемыми английскими солдатами, которые обыскивали всех подряд. Все дома на этой улице по меньшей мере один раз уже пострадали от подложенных мин. На углу высился обгорелый остов некогда самого модного в Белфасте магазина.

Непринужденной походкой Тулла направилась туда. Сумочки у нее не было, а под узкими джинсами и облегающим пуловером было невозможно что-либо спрятать. Повязку на груди скрадывал бюстгальтер, и она просто казалась теперь более объемистой.

Два солдата с наколками на руках и в пуленепробиваемых жилетах окинули ее вожделеющим взглядом, когда она, натянуто улыбаясь, проходила сквозь заграждение. Они научились остерегаться всех и в особенности девиц, из которых многие состояли в ИРА. Кроме того, им доставляло особое удовольствие придираться к смазливым девушкам, которые со смаком плевали им в лицо, когда они не несли службу...

Тот, что был ниже ростом, с полоской рыжих усов на губе, подумал, что у нее божественная грудь, и решил немного задержать ее, чтобы поглазеть на нее поближе, да заодно и время службы убить.

– Ваши документы, мисс? – заученно спросил он.

Тулла покраснела:

– Я... У меня нет с собой документов... Дома забыла...

Солдат посуровел:

– Ваше имя, фамилия и место жительства?

– Маурин О'Хара, Дагенен-роуд, 56.

– Хорошо, сейчас проверю...

Солдат повесил рацию на плечо, вызвал штаб-квартиру Особого отдела и передал фамилию и адрес Туллы. Она ждала, не испытывая особого беспокойства: англичане хранили лишь фамилии тех, кто когда-либо имел с ними дело. Не могло быть у них карточки на вымышленное лицо...

Но тут она похолодела: второй солдат листал, то и дело взглядывая на нее, книжечку с фотографиями людей, находящихся в розыске. Ее-то там наверняка была!