Малко склонился над ней и поцеловал ее в лоб.
– Тулла, я иду охотиться на дракона. Пожелайте мне удачи!
Красный шлагбаум и вооруженные солдаты преграждали въезд в Гленголенд Гарденс. Привыкший к подобному зрелищу на улицах Белфаста, Малко остановил машину и опустил стекло. Подошел сержант.
– Куда едете, сэр?
– Домой.
– Вы живете на этой улице? В каком доме?
– Номер 29.
Сержант сокрушенно покачал головой.
– Боюсь, сэр, что это невозможно.
– Почему?
– Дом номер 29 только что взорвали, сэр. Каких-нибудь двадцать минут назад. Раненых нет, но дом теперь непригоден для жилья...
За ними не задерживалось! Спортивный зал взяли всего три часа назад. Значит, начиналась борьба не на жизнь, а на смерть. Тулла была права. Оставаться в Северной Ирландии значило подвергать себя страшной опасности.
– Могу ли я забрать то, что уцелело из моих вещей? – спросил он.
Сержант был взволнован едва ли не больше Малко.
– Разумеется, сэр! Эти террористы просто сумасшедшие! Собаки бешеные!
Нет, не такие уж сумасшедшие.
– Брайан? Не знаю никакого Брайана! – ответил грубый голос с таким сильным ирландским акцентом, что едва можно было разобрать слова.
Видимо, говорили из какой-то пивной, потому что слышны были посторонние шумы, гомон голосов и звон стекла. Малко назвал номер «Европы» и своей комнаты и попросил:
– Если он появится, скажите ему, чтобы позвонил Малко.
Он собирался набрать второй номер, но призадумался. Вполне возможно, что и здесь его постигнет неудача. В конечном счете он позвонил на почту я спросил, кто отвечает но этому номеру. Через несколько минут ему сообщили адрес пивной в районе Ардойн. Часы показывали полдень. Малко решил пренебречь опасностью и отправиться туда.
В распивочной стоял запах прокисшего пива и пота. Потолок зала украшала великолепная, хотя и закоптившаяся от табачного дыма яркая мозаика.
Малко направился к почти пустому бару. Вдоль стен было нагорожено множество кабинок со скамейками, обтянутыми рваным черным молескином. Кое-где на сиденьях развалились осовелые от пива клиенты. Малко заказал порцию «Айриш Пауэр».
– С яйцом или без? – спросил рыжий бармен.
– Без.
Малко облокотился о стойку, разглядывая трех барменов. Те, в свою очередь, поглядывали на него. В этом районе с неприязнью относились к хорошо одетым иностранцам.
Когда рыжий подошел, Малко нагнулся над цинковой стойкой:
– Брайан был здесь сегодня?
Гарсон посмотрел на него так, словно он справлялся об английской королеве.
– Это какой Брайан?
– Однорукий Брайан.
Рыжий как-то съежился, часто моргая, и отодвинулся от Малко, точно увидел прокаженного.
– Не знаю никакого Брайана! – буркнул он. – С вас двенадцать пенсов.
Малко понял, что необходимо было прибегнуть к сильнодействующему средству. Он достал десятифунтовую банкноту, что соответствовало недельному заработку бармена, написал на пей свой телефон и фамилию, скрутил бумажку трубочкой и протянул рыжему.
– Это вам, – сказал Малко. – Если увидите Однорукого Брайана, скажите ему, чтобы позвонил мне по этому номеру. Срочно.
По крайней мере, он мог быть уверен, что такую записку гарсон не сожжет.
У «банни», заменявшей Маурин, были такие же длинные ноги, но вздернутый нос и заурядное аляповатое лицо потаскушки.
Увлекшись зрелищем, Малко едва не пропустил грума с дощечкой, где была написана его фамилия. Он щелкнул пальцами, и мальчуган остановился.
– Вас к телефону, сэр.
Малко вошел в кабину в дальнем конце ресторана, снял трубку и услышал гомон пивной.
– Алло?
– Малко Линге?
Он едва не завопил от радости: голос Однорукого!
– Это я, Брайан. Очень рад, что вы позвонили. Я видел Туллу, ей лучше...
На том конце провода молчали, словно Брайан не понял...
Но вот зазвучал его голос:
– Что вы хотели?
– Повидаться с вами. Оставайтесь в пивной, я сейчас приеду.
Наступило короткое молчание, потом послышался испуганный голос Брайана:
– Нет-нет! Только не здесь!
– Тогда где?
Опять молчание. Малко перестал вдруг слышать шум в пивном зало и насторожился: кто-то закрыл ладонью микрофон трубки. Значит, Брайан был не один... Но вот снова он услышал его голос:
– Вы знаете, где здание Би-Би-Си?
– Найду.
– Ждите меня перед ним в семь часов, – продолжал Брайан. – Будьте там с вашим другом Грином.
Трубку повесили прежде, чем Малко успел спросить зачем.
Выйдя из кабины, Малко немедленно отправился пешком на Куинс-стрит, соблюдая все возможные предосторожности, но убийцы из ИРА избегали этого района в центре города, где нельзя было ступить шага, не наткнувшись либо на полицейский кордон, либо на военный патруль.
Конор Грин трудился над отчетом по делу Линча для Лондонского отделения Европейской службы ЦРУ.
– Нам с вами назначена встреча, – объявил ому Малко.
Когда Малко объяснил суть дела, американец не выказал той бурной радости, какой можно было ожидать от начальника службы ЦРУ.
– Почему именно я? – спросил он.
– Сами у него спросите, – елейным голосом ответил Малко.
Конор Грин поводил головой из стороны в сторону:
– Это ловушка.
– Конечно, – согласился Малко. – Но здание Би-Би-Си находится в самом центре. Для них ясно, что мы успеем что-то предпринять, перекрыть улицы, оградить себя от опасности...
– И все же это ловушка.
– Нам нечего особо опасаться, – настаивал Малко. – Мы будем вооружены и начеку. К тому же, нас прикроет Особый отдел.
– Будем надеяться, что этого окажется достаточно, – со вздохом подытожил американец. – Да, не забудьте о снайперах!
– У меня такое чувство, что я – тарелочка для стрельбы влет, – проронил Конор Грин с несколько натянутой улыбкой.
– Надо сказать, роль не очень трудная, – съехидничал Малко.
Навьючив на себя пуленепробиваемые жилеты и прикрыв их дождевиками – все это любезно предоставил им Особый отдел, – они походили на парочку выпивох. Часы показывали без пяти семь. Они прохаживались взад и вперед напротив входа в здание Би-Би-Си, в самом центре Белфаста, в ста шагах от «Европы». Маленькая площадь перед зданием была безлюдна и дышала покоем, а между тем десяток агентов Особого отдела, вооруженных так, словно им предстояло брать штурмом Иводзиму, засели в холле. Не было дома вокруг площади, на крыше которого не лежал бы снайпер. По соседним улицам разъезжали автомашины Особого отдела без отличительных знаков.
Малко сжимал в кармане рукоять своего пистолета, а Конор Грин предпочел короткоствольный автомат «Узи», спрятав его под плащом.
Когда из холла Би-Би-Си за их спиной вышел мальчуган, оба вздрогнули.
– Если так пойдет и дальше, мы начнем палить по собственной тени, – заметил Конор Грин.
Семь часов без минуты. Малко зябко поежился от ледяного ветерка. То ли еще будет в ноябре!
Маленький серый «остин» тихо выкатился из Бэдфорд-стрит, словно водитель раздумывал, куда ехать дальше... Объехав конную статую, машина стала в пяти-шести метрах от входа в здание Би-Би-Си.
– Внимание! – бросил Малко.
Правая передняя дверца распахнулась, из машины выскочил человек п пустился бежать что было мочи в сторону Ормо-авеню. Все произошло так быстро, что они даже не видели его лица.
Стрелки на крышах оповестили пронзительным свистом сотрудников Особого отдела, которые покинули свои убежища и перекрыли Ормо-авеню.
Выхватив оружие, Малко, а следом за ним и Конор Грин подбежали к «остину».
На переднем сиденье, пристегнутый страховочным ремнем, сидел Однорукий Брайан. Сзади не было никого.
Малко рванул дверцу. Ирландец сразу повалился набок. Малко увидел остекленевшие глаза, длинный потек застывшей крови сзади на шее. Потом он увидел объемистый коричневый сверток, лежащий на заднем сиденье, и все понял.
