Далеко не от всех пороков избавился я, уже став взрослым человеком, инженером, арбитром, журналистом, писателем.
Классик давно призвал нас хоть по капле выдавливать из себя раба. Но сумели мы все откликнуться на этот благородный призыв совести?
Вот и сейчас у всех россиян, имеющих принадлежность к футболу, появился очередной повод заглянуть в свои души и постараться самим себе ответить на этот вопрос. Каждые два года на европейских и мировых форумах наша сборная терпит унизительные провалы. И словно по мановению невидимой дирижерской палочки какого-то злодея в коллективе, являющем собой визитную карточку страны, возникают какие-то неприличные скандалы. И почти все, как в недавние годы, в едином порыве и единогласно начинают клеймить то Бышовца, то Садырина, то Романцева, то Игнатьева, затем Ярцева и очень кстати для дирижера-невидимки подвернувшегося в 2004 году Мостового. А имя руководителя всего этого порочного шабаша почти всегда оставалось за кадром. Благоденствующий президент РФС, к счастью уже бывший, у нас числился в общественниках, а это вроде бы означало, что с него и спросить некому. Почти все обозреватели, комментаторы, словно по чьему-то велению, сфокусировали свое внимание на Мостовом и Ярцеве. А имя главного вредоносителя отечественного футбола — президента РФС — им словно было неведомо...
Так что же говорить о выдавливании из себя хоть по капле раба! Не умеем мы это делать. Отучили!
Увы, как выяснилось, я тоже не всегда блистал в «процессе выдавливания», хотя и пребывал в стане диссидентов...
Дело было весной, в конце 60-х или начале 70-х годов, в Сочи. Как было тогда заведено, руководители предсезонного сбора судей прибыли туда загодя. После размещения в отеле «Кавказ» я как начальник сбора вместе с преподавателем физподготовки Володей Грачевым направился на ознакомление с трассой, по которой нам предстояло каждое утро проводить трехкилометровые кроссы. На обратном пути мы решили заглянуть в универсам. В этот момент стремительно подкатил кортеж черных лимузинов. Тут же спонтанно образовалась большая толпа зевак. Мы стояли почти у самого входа в торговый центр и увидели, как к нему направляется в окружении свиты Леонид Ильич Брежнев. Признаюсь, я никогда не испытывал восторженных чувств к этому человеку. И тем не менее, когда генсек оказался буквально в нескольких метрах от нас, я поддался какому-то труднообъяснимому порыву и совершенно бессознательно отчаянно захлопал в ладоши. Моему примеру моментально последовала вся толпа. Лицо руководителя расплылось в улыбке, он зашагал бодрее и, минуя стоящую у дверей универсама охрану, прошел внутрь. Какой дурман унизительного раболепия и чинопочитания вдруг охватил меня — я и сегодня объяснить не в состоянии. Но так было! Жгучий стыд я чувствую и сегодня...
Невольно задумаешься, как могло получиться так, что миллионы вполне нормальных и благоразумных людей оказались рабами чуждых идеологических догм? Коротко на этот вопрос мне, пожалуй, не ответить. Но в поисках ответа на него я часто вспоминаю, как в детском садике при советском посольстве в Париже на всех утренниках во время праздничных выступлений нас, трехлетних малышей, выстраивали в кружок, и мы, идя друг за другом, держась ручками за юбчонки или штанишки впереди идущих, правыми руками делали круговые движения и громко кричали: «Догнать-перегнать, догнать-перегнать, догнать-перегнать!». Так уже в детстве нас настраивали на якобы главную цель нашей жизни: догнать и перегнать... Америку?!
Разрешите мне на этом завершить свою исповедь.
Расскажу еще один забавный случай из моей жизни. В 1989 году в издательстве «Физкультура и спорт» по инициативе Валерия Винокурова готовилась к выпуску книга «Конфликт». Это был толстый сборник публицистических статей о спорте и его проблемах. О допинге, махинаторах, договорных матчах и прочее и прочее. Среди авторов были Г. Каспаров, А. Карпов, Ю. Власов... Самый объемный материал, который в те годы многие называли бомбой, был написан мною.
Узнав об этой работе, журнал «Смена» опубликовал несколько фрагментов из нее. Особо острой была статья о футбольных махинаторах и о Колоскове. Статья называлась «Коль слово «честь» забыто». Я в течение нескольких месяцев стал весьма популярен и востребован. В один из вечеров конца 1989 года меня с группой авторов «Смены» пригласили в огромный конференц-зал одного из столичных вузов. Народу было заметно больше, чем мест в зале. Подошла моя очередь выступать. Я говорил о договорных матчах, о «работе с судьями» и о прочих «прелестях» любимой игры. Последовали вопросы, в большинстве своем очень острые и умные. Вдруг ряду в десятом—двенадцатом поднялась молоденькая студентка и задала ошарашивший меня вопрос, как говорится, совсем не в тему: «А как у вас дела с сексом?» — не моргнув глазом спросила любознательная девица. Мне уже было 65, я многое повидал, но такого вопроса при тысячной аудитории мне никогда не задавали. Несколько секунд я смущенно молчал, раздумывая над ответом. И тут, словно на игре в КВН, произошло озарение: «Вы знаете, с сексом у меня все в полном порядке. Но в последние годы я чаще выступаю в качестве почетного члена жюри». Бурные аплодисменты и хохот зала сполна возместили мою находчивость.
Спортивная жизнь — занятие непростое, а судейство футбола, делающее арбитров одиозными личностями, требует от них особых качеств. Абсолютно необходимым условием успеха жизнедеятельности футбольных рефери кроме естественных, сугубо профессиональных качеств является чувство юмора. Именно это чувство, на мой взгляд, способствует быстрой реабилитации арбитра после неизбежных стрессов, оскорбительных и чаще всего незаслуженных обвинений со стороны руководителей команд, чиновников всех уровней и рангов, самих футболистов, годящихся судьям в сыновья, а порой и во внуки.
Длительные предсезонные сборы на юге страны у некоторых обывателей вызывают зависть и досужие рассуждения о сладком времяпровождении на солнечных морских пляжах, отличном питании в лучших ресторанах и прочих житейских прелестях. И не знают авторы подобных рассуждений, что в Сочи в феврале и марте солнышка порой и не увидишь, что там часто по нескольку дней льют дожди, температура воздуха редко поднимается выше 8—10°С. Не знают они и о ежедневных утренних кроссах по три километра в любую погоду, о судействе порой по нескольку игр в день, об изнурительных занятиях физподготовкой и теорией, о необходимости (без права на пересдачу) сдать все нормативы по бегу, по правилам игры и методике судейства и прочее и прочее.
Вот поэтому, повторяю, людям судейской национальности, как я когда-то назвал своих коллег на страницах еженедельника «Футбол ревю», необходим вечно неиссякаемый и искрометный юмор. На судейских сборах, в перерывах занятий два-три острых анекдота или вызывающей дружный хохот байки — самое действенное лекарство!
Чтобы убедить и чуть развлечь читателя, предлагаю навскидку несколько забавных баек из своей судейской практики.
Посмотри, какие попочки!
Середина шестидесятых годов. Сочи. Весна. Подходят к концу учебно-тренировочные сборы судей. На стадионе «Труд», в Адлере, товарищеский матч. Встречаются армейцы Ростова и футболисты ереванского «Арарата». Отменной солнечной погодой воспользовались и легкоатлеты. Они заполнили беговую дорожку и все сектора вокруг поля. В один из моментов армянские футболисты начали стремительную атаку. Мяч полетел на правый край. Нет ли офсайда? Стараясь поспеть за игрой, я повернулся к боковой линии, туда, где должен быть большой любитель эпатажа, этакий судейский Жириновский Ю. Курганов, выполнявший обязанности лайнсмена. На месте его не оказалось. Когда прорыв «Арарата» завершился и мяч покинул поле, я пробежал глазами вдоль боковой линии и наконец обнаружил своего помощника. Он стоял рядом со средней линией, повернув голову к... беговой дорожке. Вдоль поля проносились юные бегуньи, сверкавшие на солнце крепкими загоревшими бедрами. Попросив игроков не вводить мяч в игру, едва сдерживая гнев, я устремился к Курганову.
