— Джером, не надо, не делай этого, — жалобно попросила я, боясь услышать продолжение.

— Ты убьешь короля Глошада, — все тем же бесстрастным голосом судии приказал принц, не смирившийся с проигрышем. — Убьешь и вернешься к нам праздновать. И еще. Ты не будешь помнить, что стала палачом. Я же не хочу тебя травмировать.

Ах вон оно как! Травмировать, оказывается, не хочешь.

Последним усилием воли я вырвалась и замерла, тяжело дыша от накатившего гнева и встречи с собственным бессилием.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я мысленно повторяла: «давай, маменькино величество, скажи, что это шутка, и отмени приказ». Не знаю, понимал ли Джером, что замер перед пропастью. Понимал, что рушит дружбу, ломает мою веру в него, топчет возникшую привязанность, вырывает ростки появившегося уважения.

Да, я могу забыть, но он будет помнить. И так как в приказе была оговорка «ты», а не «вы», вместе с ним будет помнить и кошачья сущность. А что известно кошке…

Джером качнулся вперед и вложил в мою ладонь картонку с приглашением, как вкладывают нож в руку наемника.

— Коронация через час.

Время бежало, как мыши от злой парды.

Подготовиться к церемонии передачи власти я уже не успевала, а потому накинула поверх костюма, в котором была на битве, плащ, спрятала волосы и поспешила во дворец.

По пути я честно попыталась свернуть в противоположную от замка сторону, но тело, продемонстрировав аккуратный кукиш, вернулось на прежний маршрут.

«Ты воспользуешься приглашением и придешь в общий зал на церемонию передачи власти…»

Засранец. Не ожидала от него такой лютой подставы.

Вот и думай теперь, Джером всегда был сволочным придурком, способным отдать приказ убить, или это у него кукушечку из-за победы Глошада сорвало.

Охрана на входе дежурно обшарила новенькую пристальным взглядом, прочла подсунутое под нос приглашение и молча расступилась.

Эх, что же я сразу не подумала. Надо было контрабанду какую-нибудь захватить или заготовку под «гремучий коктейль». Тогда бравые ребята задержали бы на входе, и я бы с чистой совестью могла врать маменькиному величеству, что провалила задание исключительно из-за бдительности стражи. Ну а с кем не бывает?

Мысль-то хорошая, жаль, что запоздалая.

Ничего, может, еще выйдет наступить на больную мозоль какому-нибудь лорду или охаять внешний вид заграничной принцесски. На что только не пойдешь, чтобы не становиться палачом для лучшего друга.

Заглянув в зал, я мысленно присвистнула. Помнится, когда Кики в конце прошлого года вытащила меня на концерт мега-популярной группы «Визги и вопли», народу было не меньше. Но одно дело популярные на весь континент смазливые парни в ярких футболках и совсем другое — официальная церемония, где вход по приглашениям.

Это как же сильно, оказывается, расплодилось высшее общество Аристалии! Впору объявлять отстрел, пока эти высокомерные павлины не пожрали остальных.

Решив, что повторно испытывать прелесть массовой давки сейчас не готова, я обошла зал и скользнула за портьеру, где скрывалась лестница на балкон, тянущийся вдоль всего зала.

Народу здесь тоже оказалось немерено, но все же заметно посвободнее, чем внизу. Проложив себе путь локтями, острым языком, а где надо, то и выразительным шипением, я нашла местечко у самых перил и приготовилась ждать.

«…Как только на голове Глошада окажется корона, ты найдешь повод остаться с ним наедине…»

Ага, останусь. Останусь и обязательно предупрежу. Не знаю, как, но обязательно наябедничаю, что пришла его убивать по приказу сами знаете кого.

Джером сам виноват. В следующий раз будет думать… Нет, в это я не верю. Будет лучше формулировать, прежде чем отправлять кого-нибудь вершить самосуд.

Я перегнулась через перила, чтобы лучше видеть происходящее в зале.

Мать моя кошка, не так я себе представляла церемонии подобного рода. Ладно, разодетая аристократия, но что на таком важном мероприятии забыли седовласые генералы в форме, состоятельные, но, увы, неродовитые дворфы из купцов, а это там кто? Господин Ильсор? Что дядя нашего ректора забыл на подобном сборище!

Взгляд зацепился за крону престола, таинственно поблескивающую драгоценными камнями, и фигуру Эддара. Сказать, что тот сдал с нашей последней встречи, значит набрать в рот воды и вспоминать таблицу умножения. Это была тень человека. Мешок с костями, обтянутый дряблой пигментной кожей. Но даже теперь Эддар не утратил прежнего величия.

Интересно, а Итон-Бенедикт смотрелся бы так же?

— Идет! Идет! — зашумела толпа с двух сторон от меня, вдавливая первые ряды в перила балкона.

Зараженная общим ажиотажем и возбуждением, я с нетерпением воззрилась на дверь. Вот сейчас та распахнется, и под массовый вздох придворных дам на красную дорожку в центре зала ступит Глошад, чтобы величественно дойти до возвышения и принять власть из рук прежнего короля.

На деле же старший наследник оказался тем ещё выдумщиком.

Презрев правила церемониального этикета, правила появления перед публикой, да вообще все известные в приличном обществе правила, Глошад вывалился из портала слева от престола, на ходу зачесывая назад темные волосы, еще влажные от воды.

Я и раньше отмечала, что он очень даже ничего, но сейчас аж слюни потекли. Кошачья сущность довольно мурлыкнула, подтверждая, что ее тоже резко потянуло к сильным и представительным мужчинам. А то, что скоро этот мужчина станет королем — так у всех свои недостатки.

Оглядев спины замерших придворных (естественно, его же у дверей, т. е. в противоположной части зала караулили), Глош нахмурил темные брови и склонился к Эддару.

— Я что… опоздал?

Улыбка сама собой расцвела на моих губах. Какой Глошад все же… удивительный! Моя пожизненная компаньонка дернула хвостом. Ага, уникальный представитель малоизученного подвида «дракон в теории».

Я тихо фыркнула от смеха, и наш будущий правитель резко вскинул голову. Он не мог меня видеть. Точно говорю вам, не мог, но от одной мысли, что это не случайность, и Глош действительно почувствовал мое присутствие среди толпы придворных, перехватило дыхание.

Спохватившиеся музыканты дунули в трубы, возвещая о торжественном появлении главного действующего лица. Эддар поднялся со своего места и аккуратно поднял с бархатной подушки золотой ободок короны.

В зале воцарилось молчание.

— У монархов принято не только передавать корону, престол и власть над всей Аристалией, но и делиться мудростью. — Его величество обвел присутствующих насмешливым взглядом. — Я хорошо помню собственную коронацию. Король Мартиуз дал мне два совета. Он сказал, что со сменой правителей для бедняка ничего не меняется, кроме профиля на монетах. А еще, что порой легче сменить короля, чем прижившуюся в замке свиту.

По залу разнеслись неуверенные смешки. Кажется, придворные не такой церемонии ждали. Я же шкурой ощущала вибрации грядущего потрясения.

Эддар неуклюже повернулся и протянул Глошаду корону.

Протянул. Протянул, хотя должен был возложить венец власти на голову нового короля!

— Глошад, старший наследник престола, принц Вариэль, я вручаю тебе эту корону и говорю: те, кто сошел со сцены, пропадают в тени. В тени суфлерской ямы.

Вот так наставление. Люди, держитесь, от этих интриганов можно ждать чего угодно!

Покрутив корону в руках с таким видом, словно сомневался в ее подлинности, Глошад поднял голову и выпрямился.

— Я против того, чтобы судьба народа Аристалии зависела от воли, вернее, от нрава одного человека.

Думаю, появлению единорогов с разноцветной гривой народ удивился бы меньше, чем этому заявлению. Не дав собравшимся опомниться и вернуть глазам естественные размеры, Глошад продолжил свою тронную речь:

— История знает немало примеров — Зорг Кровавый, Кельт Грозный, Дарий Неразумный. Два века назад в битве за престол участвовало полсотни принцев, а сейчас? Четверо. От прежних королевских домов мало что осталось. Мы выбираем не из числа достойных, а из числа оставшихся.