— Посмотрим, что ты за птица? — буркнул себе под нос Арсений и уселся напротив девушки.

Та вопросительно подняла глаза, изучая нахала, посмевшего усесться за занятый ею столик без приглашения, но больше в этом взгляде было вопроса: «Тебя как разделать, чтобы ты сразу сдох, или что б долго жил, но по частям?»

— Славак, — представился Арсений.

Девушка промолчала. Лавров пожал плечами и посмотрел на кока, которого определил без особых проблем, тот был самым тучным в экипаже «Верна» и носил неизменный поварской колпак. Немец, нехотя, поднялся и принес две тарелки, что ж, Ниманд не обманул о пристрастиях бюргера. На первое был традиционный немецкий колбасный суп, а на второе горчичный картофель по-немецки с фаршированной рулькой.

— Не рыба и замечательно, — озвучил Арсений и принялся за еду.

В этот момент в кают-компанию вошел «балахон», все посмотрели на него, кроме девушки, которая сидела спиной, да и, похоже, дерганый ее мало интересовал. Видимо, такое внимание тому не понравилось, и рука рефлекторно потянулась к рукояти кольта. Но человек справился с собой, и рука легла на пояс. Окинув кают-компанию взглядом, дерганый устроился у дальнего столика лицом к двери и спиной к стене.

— На время полета это место мое, — возвестил он громко.

— Да можешь хоть все свободные занять, — хмыкнул кто-то из-за стола команды.

— Или свою тощую задницу на всех стульях разместить, — добавил другой голос.

Вся команда одобрительно заржала, только капитан позволил себе лишь слегка улыбнуться. Балахон же на это даже не среагировал, словно и не слышал. Кок поставил перед ним тарелки и с радостью избавился от своего поварского колпака, хотя какой в этом был смысл, Арсений не понял, в супе несколько раз ему уже попадались короткие волосы с бороды толстяка, видимо, колпак несколько сокращал их количество.

А вот действия непонятного пассажира его заинтересовали. Тот достал из рукава какой-то маленький приборчик вроде шприца и опустил его в суп. Через пару секунд на кончике загорелся зеленый огонек, после этого операция была повторена с картошкой и рулькой. Удовлетворенный результатом параноик принялся за еду. Но при этом Арсений увидел лицо кока, если у того до этого момента не было мысли отравить дерганого, то теперь она явно появилась. Еще одна такая проверка, и данная идея станет навязчивой.

Арсений усмехнулся и, бросив взгляд на свою соседку, которая равнодушно доедала второе, покончил с супом. Надо отдать должное, кок свое дело знал, в отличие от Рыбы, которого все хотели пристукнуть или выкинуть в скафандре в открытый космос, если, конечно, на «Садко» нашелся бы такой скафандр, в который смог бы влезть тучный азиат. За столом швабов было весело, они вели какую-то оживленную беседу на родном языке, которая изредка прерывалась дружными взрывами хохота, по-немецки Арсений знал всего десяток фраз, половина из которых была ругательствами, так что, о чем говорят немцы, можно было только гадать.

Наемница отодвинула опустевшие тарелки и, медленно встав, направилась к выходу. Проходя мимо стола немцев, она на мгновение остановилась и, склонившись к самому уху сидящего с краю кока, шепотом произнесла несколько слов. О том, что это не благодарность, Лавров понял по побледневшему лицу толстяка и по частым кивкам.

— Еще раз и больше ни разу, — уже громко и отчетливо произнесла она по-английски, и, ничего никому не объясняя, удалилась.

Вся команда посмотрела на бледного повара. Тот только отмахнулся, но, видимо, слова девушки воспринял вполне серьезно.

Арсений вытащил из картошки очередной волос. Похоже, он догадался, что примерно услышал кок, поскольку подобные мысли бродили и у него в голове. Готовил тот великолепно, но явно перестарался с личной секретной приправой. Если половину обеда доставать из еды короткие жесткие волосы, то теряется все очарование от процесса принятия пищи. Быстро прикончив свою порцию, он встал и направился к коку.

— Еще раз такое повториться и я подержу тебя, пока она будет потрошить, — прошептал Лавр. — Ты меня хорошо понял?

Кок снова побледнел и быстро закивал.

— Вот и молодец, — похвалил толстяка Арсений и направился к себе в каюту.

Ужин оказался великолепным, что придумал толстяк кок, чтобы избавить опасных пассажиров от волос из своей бороды, Арсений не знал, может, готовил в скафандре, но больше волосы в еде не попадались. Ниманд лишь ухмыльнулся, когда Арсений поблагодарил кока за великолепный ужин.

После еды Арсений заглянул на мостик, капитан сидел в своем кресле и что-то читал по коммуникатору. Увидев вошедшего Лаврова, он улыбнулся.

— Поздравляю, Славак, я шесть лет боролся с Дитрихом по поводу его волос в еде, вам с наемницей это удалось за двадцать минут. Сердечная благодарность от всего экипажа.

— Не за что, — отмахнулся Арсений, — что читаете?

— Жуль Верна, тридцать лет в руки не брал, а вот с вами поговорил и нахлынуло.

— А конкретно?

— «Таинственный остров». Садитесь, побеседуем. — Ниманд указал на пустое кресло штурмана по соседству.

Арсений кивнул принимая приглашение.

— Я так понимаю, мы ушли с оживленных маршрутов?

Бюргер кивнул.

— Мало того, мы ушли вообще со всех трас, еще два дня и мы исчезнем со всех даже самых мощных радаров, к тому же запущен модуль «Тишина», маскировка корабля почти шестьдесят процентов. Если что случится, нас уже никто не найдет. Тфю, тфю, тфю, — и контрабандист сплюнул через левое плечо.

— Да бросьте, Ниманд, — рассмеялся Арсений, — с коего времени немцы стали суеверными, только у русских куча примет и семьдесят процентов из них плохие.

— Я почти двадцать лет жил в Сталинграде, пока туда не пришла война, поэтому я так хорошо говорю по-русски и перенял много от вашего народа.

Арсений покосился на бюргера.

— С чего вы решили, что я русский? — в воздухе повисло напряжение.

— Да бросьте, какой вы чех? — снова усмехнулся немец. — Вы самый настоящий русский, причем, могу голову дать на отсечение, вы бывший боевой офицер.

Арсений недобро стрельнул глазами.

— Не беспокойтесь, я умею хранить тайны, для всех остальных вы останетесь Славаком, — заметив перемену в собеседнике, быстро произнес Ниманд. — Не мое дело, от кого вы бежите или что везете, вы честно оплатили ваш вояж на моем корабле. И если меня спросят, я честно скажу, что у меня в пассажирах был чех.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — наконец произнес Арсений, он несколько секунд решал, что можно сделать, и понял, что ничего. — Вряд ли меня будут искать под этим именем. Мне нужно было улететь с планеты и не засветиться, я это сделал. Вот и вся история.

Капитан улыбнулся, оценив реакцию Арсения.

— Вы приятный молодой человек, — вполне искренне произнес он, — мне бы не хотелось, чтобы мы с вами расстались врагами.

— Кто эта наемница? — спросил Лавр, сменив тему разговора.

— Ее зовут Марьям. Кто она по происхождению, сказать трудно, слишком много в ней намешено, но мать ее индианка с провинции Калькутта, что находится на одной безымянной луне. Это она попросила взять девочку в полет, та хочет продать свой контракт на Амстердаме.

— Отец?

Немец отрицательно покачал головой.

— Все, что я знаю, что он был наемником и воевал на стороне индийцев против тибетского образования. Говорят, что он то ли палестинец, то ли сириец, их почти не осталось, с земли ушли всего несколько кораблей из этих государств, есть несколько небольших общин на таких же карликовых лунах, но я там не бывал.

— Я бывал, и теперь вспомнил, где я видел такие ножи. Он палестинец, из Хамаса, они готовят наемников. Это единственный доход общины, ну, если исключить добычу довольно низкосортной руды. Но денег она приносит мало. Хамасовцев охотно берут в абордажные команды.

— Точно, как же я мог забыть, — усмехнулся он, — я же тоже видел ее ножи. Вот что значит военный.

Арсений проигнорировал это высказывание, он уже смирился с мыслью, что Ниманд знает.