Снова вскрикнула, ощутив короткий полет: меня подхватили на руки и быстро понесли прочь.

— Они нас поджидали? — просипела я, сглатывая горечь и обнимая Лейса за шею.

— Нет, случайно столкнулись.

— Ты не ранен? — всполошилась я, отстраняясь.

— Нет.

Его короткие безэмоциональные ответы расстроили до слез.

— Прости, что задержалась. Мне показалось, там, в лазе, живность какая-то, и я… — всхлипнув, судорожно вздрогнула, — испугалась и…

— Тише, тише, не плачь. Обещаю, все будет хорошо, — хрипло шепнул Лейс, быстро удаляясь с места столкновения.

В очередной раз шмыгнув носом, я попросила:

— Опусти, сама пойду.

Пошла, а через минуту чуть снова на него не запрыгнула, когда совершенно неожиданно прямо перед нами сверху упал Пятый. Только он профессионально откатился в сторону, вслед за ним из большой дыры в потолке один за другим начали «падать» остальные «призраки». Теперь меня окружали девять крепких бесстрашных мужчин — сила, с которой придется многим считаться. Сама видела, как профессионально главный «призрак» справился сразу с несколькими вооруженными и опасными противниками.

Я замерла и почти не дышала, пока напряженно наблюдала за проходившей мимо нас вереницей заключенных, бодро двигавшихся от основного тюремного комплекса. Небритые, угрюмые, многие с бородами, шрамами — внешним видом смертники напоминали бродяг, которые еще встречаются в предместьях крупных городов Галактики. И запах давно не мытых тел ощущался даже сквозь фильтры маски.

Но, несмотря на страх, сродни первобытному перед хищниками, сковавший мое многострадальное тело, я с чисто научным интересом осматривала кожу на угрюмых лицах местных «жителей» на предмет заражения розовой. Из доклада охраны месячной давности следовало, что у них выявили некоторые физиологические изменения и связали именно с розовой. Но может статься, они не правы? Автотроф Зельдмана питается энергией неорганики, а вирус Ома сразу уничтожил бы человека-носителя. Возможно, особенности питания здешних симбионтов обусловлены каким-то излучением в недрах планеты, повлекшим изменения у шахтеров? В общем, ученым еще придется основательно разбираться, а мне банально хочется поскорее убраться с этой проклятой планеты!

Согласно данным тепловизора, переданным на кибер в маске, шедшие последними заключенные удалились на достаточно приличное расстояние от нас. Пара щелчков, подтверждающих мои мысли, — и в сумерках рабочего тоннеля зашевелилась одна из стен. По ней прошла черная рябь, которая через мгновение послушно обтекла десять человеческих фигур.

— Отличные мимикрические функции у ваших малышей, Нулевой, — тихо, с уважением произнес, кажется, Шестой.

— Мы еще и не такое умеем, — немного запинаясь и растягивая слова, с улыбкой похвалилась я.

А ведь несколько минут назад, когда, казалось бы, столкновения с сотней заключенных было не миновать, «Призраки Х’ара» весьма скептично отнеслись к моему предложению спрятаться за специфичный экран из тонкого слоя нанатов. Но ведь сработало же: бойни удалось избежать.

— Десять минут отдыхаем и выдвигаемся, — отдал приказ Хеш’ар, бросив на меня внимательный взгляд. — И советую сейчас перекусить, чтобы не давиться в дороге.

Я буквально съехала по стене, возле которой стояла — фу-ух, немного отпустило. Лейс подошел, присел на корточки рядом и с грустной усмешкой скорее констатировал:

— Испугалась.

Я кивнула, виновато пожимая плечами.

— Ты молодец, крепкая малышка. Многие бы на твоем месте либо в истерике бились, либо и пары шагов сделать не смогли без помощи.

— Жить хочу, — устало улыбнулась я.

Он не ответил, сам открыл клапан на моем плече, активируя функцию приема пищи. Покорно обхватив губами трубку — есть, если честно, не хотелось, желудок сжимался, но надо, — я проглотила осточертевший «мясной паштет», или «белковый коктейль». Запила водой из второго приемника и, прикрыв глаза, расслабилась. Еще неизвестно, когда выдастся возможность отдохнуть. До точки выхода осталось совсем немного, а как там сложится…

Последний час мы пробирались подобно крысам. Кажется, десантники даже воздух нюхали на признаки опасности и присутствие шахтеров. Тоннель сильно расширился, затем и вовсе объединился с грави. Но пока датчики никого не обнаружили, и мы быстро двигались мимо серых вагонов, которые стояли на земле. Кое-где на кузовах розовели колонии pink clubbed parasites Zeldman. И сюда коварная добралась!

Выйдя на внушительную квадратную площадку с огромными грузовыми платформами, видимо, предназначенными для оборудования или роботов, и платформами поменьше — для разработчиков, мы дружно задрали головы, вглядываясь в темноту шурфа, который вроде бы должен вывести нас на поверхность, к свободе. А как будет на деле…

— Что датчики? — спросил Десятый.

— Здесь минимум километр вверх шахта, поэтому молчат… пока, — ответил Восьмой.

— По плану эта шахта выводит на такую же погрузочную площадку. Указано, что там есть линии грави, ведущие к космопорту и предприятиям первичной обработки, куда транспортируют добычу, — глухо доложил Третий.

— Значит, есть небольшая вероятность, что нам повезет и в это время там никого не будет, — оценил наши шансы Первый.

— Я не понял, зачем эти передвижения? Куда смертники с основной зоны потопали, да еще в многочисленном составе? — хмуро процедил Третий.

— Может, воздухом решили подышать на новой базе? — хмыкнул Седьмой. — Или присоединиться к общему разгулу… Охранников там еще много, думаю, живых.

Хеш’ар бросил на подчиненного резкий предупреждающий взгляд. А я содрогнулась, вспомнив ужасный серый рассвет на наземной площадке у новых шурфов. Поэтому искренне попросила:

— Если ситуация выйдет из-под контроля, будет совсем плохо, пристрелите меня, пожалуйста, сами. Буду бесконечно благодарной… потом.

На меня Лейс посмотрел уже зверем, но промолчали все, принимая и такой вариант развития событий.

— Надеюсь, трудоголиков там, наверху, не найдется. — С ледяной ухмылкой в лифт первым ступил Восьмой.

— А если и найдутся, то придется и нам поработать, — хмыкнул Шестой, поднимаясь на платформу вторым.

Следующими были мы с Хеш’аром. Дальше огромные черные «призраки» обступили меня со всех сторон и ощетинились оружием. Стая дикобразов от зависти бы померла… или от страха.

— Тронули. — Пятый активировал лифт, и кабина неожиданно плавно, но со скрипом полетела вверх.

У меня сердце стучало в ушах, а билось в горле. Несмотря на терморегуляцию скафандра, руки ощущались ледышками. Я отчаянно молилась, чтобы наверху было чисто и мы незаметно выбрались на поверхность. Там, но крайней мере, есть куда бежать. И можно вызвать шаттл для эвакуации. А пока наша группа — те самые крысы в ловушке.

Я отодвинулась от поручней, ткнув в них пальцем:

— Здесь все заражено розовой. При таком покрытии будет нереально дальше вести разработки.

— Хвала Х’ару, это уже не наши проблемы, — пожал плечами Пятый, стоявший напротив меня. — Уверен, из Т-234 добывающие компании выкачали все, что можно. А с учетом бесплатного труда заключенных еще и как последние тайши наварились.

— Два километра! — удивленно выдохнул один из мужчин через несколько минут. В этот момент сверху на нас полился свет и, самое ужасное, шум!

Лифт притормозил и, качнувшись, замер. Створки открылись, а я задохнулась от ужаса, вытаращившись наружу.

Огромное замкнутое пространство с проходами. На металлических мостках с поручнями замерли несколько сотен заключенных. Посреди каменного зала на полу стояли на коленях десятка два окровавленных охранников в разодранной форме. Их словно скот стерегли несколько заключенных с длинными электрошокерами в руках. К своему вящему ужасу, я заметила среди поверженных мужчин в форме ОБОУЗ. А рядом, то тут, то там, устроили поединки и сами зэки. И сейчас донельзя озлобленная, агрессивная толпа уставилась на нас.