– Слушайте, Гинз. А может, наоборот, стоит сказать сержанту про ваше открытие. Он не похож на идиота.

– Может, и стоит, Фрэнк. Только сколько мы еще протянем в этой мясорубке? Дэн, ты придумал, как снять эти чертовы браслеты?

– Пока нет, мистер Гинз. Мне бы хоть какое-то оборудование. Насколько я понимаю, все управление браслетом происходит извне. По радио. Единожды защелкнув замок, открыть его можно только по радиокоманде. Сигнал, естественно, шифрованный. Короче, единственный способ – это сесть за центральный пульт. Но тонкость в том, что мы даже не знаем номера своих браслетов. Я спрашивал у Морозова. Тут это самый главный секрет. Никто не знает номер своего браслета. Вот так. Что делать, я не знаю.

– Ты мне объясни, почему браслеты выдерживают электромагнитный импульс?

– А там, скорее всего, пассивная система. Постоянно в режиме ожидания.

Вернулся Морозов. Гинз встал и подошел к нему с тихим разговором, кивнул в сторону транспортеров. Морозов пристально вгляделся в маскировочные сетки, понимающе кивнул и снова ушел. Вернувшись, деловито засобирался.

– Меняем позицию, – сказал он. – Вы правы, Гинз. Они идиоты.

Минут через двадцать двенадцатый взвод пробирался сквозь лес. Новым заданием было выйти на окраину города Стрый и парализовать движение на автостраде, ведущей в тыл врага. Морозов, сверяясь с картой, уверенно вел свой взвод – семерых бойцов. Начало смеркаться. Косые лучи заходящего солнца освещали верхушки елей.

– Пора становиться лагерем. Думаю, мы достаточно отошли. – Морозов снял с плеч рюкзак.

Через несколько минут запылал костер. Бойцы доставали пайки, посуду, расстилали коврики.

– И все-таки, сержант, – допытывался Дэн, – с кем мы воюем?

Морозов вздохнул. Достал сигареты, закурил, щурясь от дыма костра.

– Мы на территории суверенной Западно-Украинской республики. Она отделилась от Восточной Украины лет двадцать назад. А теперь, видишь, из нее хотят выйти эти ребята, живущие в Карпатах. На самом деле ребята-то, наверное, и не в курсе. – Морозов усмехнулся. – Кто-то все решил за них. Думаю, тут замешана большая политика. Хотят оттяпать территорию. Места здесь богатейшие. Одного леса лет на тридцать хватит, а то и больше, если валить с умом. А воюем мы с регулярной армией Западно-Украинской республики.

– А вы как сюда попали, сержант?

– Не спрашивай. – Морозов помрачнел. Потом вздохнул и сказал: – Я наемник. Отвоевал уже пять кампаний по всему миру. Я ведь, еще когда сюда ехал, все думал, почему такие большие деньги обещают. Раза в три больше стандарта. Когда на меня браслет надели, все понял.

– А вы не думали… – Гинз запнулся, – разорвать контракт.

– А есть идеи, как этот чертов браслет обезвредить?

– Ну подумать-то можно, – сказал Дэн. – Нам помощь ваша нужна. Может, вы знаете, где они базу номеров хранят? Ведь наверняка где-то в компьютерах должна быть. Решение-то на подрыв надо принимать оперативно.

Морозов задумался.

– Есть одно место, которое в пещере охраняется особенно тщательно. Там парни в черной форме стоят. Это их элита, наверняка у них браслетов этих дурацких на ногах нет. Дверь высоко. Почти под сводом. Туда только на лифте специальном можно добраться. Лифт всегда наверху. Спускают его не абы кому, только проверенным людям. Да и внизу у лифта два пулеметчика.

Внезапно над лесом послышался приближающийся гул. Все задрали головы и увидели сотни огненных хвостов. В темном небе со стороны противника с воем пронеслись ракеты. Через секунду раздались далекие взрывы. Они слились в один колоссальный грохот. Земля вздрогнула, костер, сложенный шалашиком, рассыпался.

А потом пришла ударная волна. Страшный ветер согнул верхушки вековых елей.

Где-то с треском попадали деревья.

– Обыграли наших, – сказал сержант, когда все успокоилось.

– Наверняка, как только они маскировку сняли, из леса кто-то сразу сообщил, – согласился Гинз.

Морозов забормотал в рацию.

– Никто не выжил, – покачал он головой.

– Хорошо, что мы ушли, – сказал Скотч.

– Да, Гинз. Вы прям провидец.

– Простая логика, – ответил тот. – Такое оружие не таскают на передовую. И уж точно не ставят рядом с пехотой.

Морозов безнадежно махнул рукой.

– Так вы с нами, сержант? – спросил Гинз.

– Ну, конечно. Но это не означает, что вы можете не выполнять мои команды!

– А вы, джентльмены? – Гинз обратился к японцам. – Вы в команде?

Такеши и Мицуи переглянулись. Не сказав ни слова, с достоинством синхронно кивнули.

– Ну вот! И самураи за нас, – хохотнул Скотч.

– Мы не самураи, мы этнографы, – спокойно возразил Такеши.

Больше от японцев не услышали ни слова.

За четырехчасовой переход они прошли по лесу около десяти километров. Вымотались, как черти. Рюкзаки за спиной и семикилограммовые «М-512» в руках были нелегкой ношей. Поужинав, они установили вместо часового шток с объемным датчиком и завалились спать. Минут через двадцать лагерь погрузился в тишину. Прогоревший костер изредка тихонько потрескивал угольками, легкий ветерок гулял в вершинах елей. Вдалеке слышался гул ночного боя.

Проснулись, когда уже светало. Морозов негромко произнес: «Взвод, подъем», и бойцы двенадцатого взвода мгновенно сжали руки на холодных стволах своих ЭМР, открыли глаза. Морозов сидел на коврике, поджав ноги. Привычно прижимая наушник рации, сосредоточенно слушал. Потом сплюнул и сказал:

– У нас два часа на возвращение. В противном случае они грозятся активировать браслеты.

– Что там еще случилось, что они без нас не могут обойтись? – спросил Саффони.

– Судя по тому, что творится на нашей волне, командование стягивает все силы обратно к мосту. Даже штурмовые колонны возвращают от города. Быстро завтракаем и бегом в квадрат 12.

Бегом, имелось в виду буквально. Пройти по лесу десять километров за два часа нереально. Так что пустились трусцой. Бежать по лесу с тяжеленным электромагнитным ружьем длиной больше полутора метров и бьющим по спине рюкзаком было непростым делом. Ветви хлестали по лицу. Ствол оружия то и дело цеплялся за кусты. Колючки малины и ежевики царапали кожу, рвали крепкую ткань комбинезонов. Уже минут через десять от бойцов повалил пар. Прохладный утренний воздух вначале холодил кожу, но теперь эту прохладу уже никто не замечал. Они тяжело дышали, разболтавшееся от тряски обмундирование бряцало и гремело на ходу.