— А будешь артачиться — отдам тебя Хрюнделю, как и обещала, — произнесла Тёмная Сияна. — Уж свина-то два раза упрашивать не надо, он и его Красные Колпаки любят играться с девочками вроде тебя… Вот, посмотри сама…

Она махнула рукой, не стене неподалёку появилось изображение полутёмной комнаты, заваленной изуродованными трупами. В основном женскими. У многих тел были вспороты животы, отрезаны груди… все эти люди, попавшие в плен к Красным Колпакам, умирали в страшных муках.

Посреди комнаты на табуретке сидел Хрюндель в забрызганном мясницком фартуке. В одной руке он сжимал ржавый тесак, а другой держал за волосы отрубленную женскую голову. Свин, свесив язык изо рта на бок, с глумливым выражением морды рассматривал лицо, на котором застыла предсмертная маска ужаса и боли…

— Это его Грёзы, — произнесла Тёмная Сияна. — Не знаю, творил ли он подобное в реальности, но… Как видишь, свинюшка не так проста, какой может показаться с первого взгляда. Сейчас Хрюндель отсыпается после обеда и у меня есть возможность заглянуть ему в сознание.

Она встала и потянулась. Оба её глаза сверкали в полумраке оранжевым огнём. Настоящая Сияна, полностью задавленная тёмной сущностью, больше не показывалась.

— Жесть… Ника, скоро ты там? — спросил я волшебницу.

— Я стараюсь… — пропыхтела та, чертя в воздухе очередные символы. Но никакого эффекта от её деятельности я пока не видел.

Тёмная Сияна тем временем неторопливо приблизилась к Сахаринке, висящей на цепях. Мирмеция по прежнему находилась без сознания. Никаких повреждений, ран, шишек или следов от ушибов я на ней не видел.

— Пока он… с кошкой-сучкой блуждают по Грёзам, у меня есть немного времени позабавиться с этой мирмецией… — произнесла Тёмная Сияна, глядя на Сахаринку, её глаза маслянисто поблескивали в пламени жаровни. — Подчиню себе её разум, раз уж кошкодевочка мне не покорилась. Воительница-мирмеция тоже сгодится.

Она неторопливо начала раздевать Сахаринку, небрежно бросая на пол фрагменты её одежды и доспехов.

— Эй, просыпайся, дорогуша… Как тебе это местечко? — с мрачной улыбкой поинтересовалась Тёмная Сияна. Она отвесила Сахаринке звонкую пощёчину, мирмеция вздрогнула и распахнула глаза. — Точь-в-точь казематы рабовладельческого дома Нового Порта. Здесь я проходила через уроки послушания. Мне причиняли боль, стараясь не повредить тело — ведь оно ценный товар. Зато разум не жалели… Есть способы дотянуться до него щипцами, минуя плоть… магические способы, разумеется. Сияна от них сильно настрадалась, пока я пряталась во мраке её разума…

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, безумная, — сухо произнесла Сахаринка, бросая взгляды по сторонам. — Лучше бы тебе отпустить меня, в противном случае…

— Что? Что ты сделаешь? — глумливо произнесла Тёмная Сияна. Резким движением она разорвала рубашку Сахаринки, обнажив её груди, большие, сочные, в блестящих капельках пота. Мирмеция от неожиданности вскрикнула.

Когда Тёмная Сияна захватила власть в голове, тело девушки-песца по непонятной причине подверглось изменениям. Бёдра стали шире, грудь больше, а талия — уже. Выражение лица ожесточилось, черты лица заострились. Манера речи стала агрессивнее, а жгучим взглядом Тёмная Сияна, казалось, могла сбить комара на лету.

Зима Приближалась, Полярный Песец подкопил Жирок, готовясь к Холодам. Дёрнув плечами, Тёмная Сияна освободилась от рабской робы, она с легким шорохом сползла к ногам. Обе девушки остались полностью обнажёнными…

Злобно улыбаясь, Тёмная Сияна повернулась к столу с пыточными инструментами, взяла плётку. Снова шагнула к Сахаринке, но вдруг замерла неподвижно, в её глазах на мгновение сверкнули голубые искры.

— Пожалуйста… не трогай её… — произнесла Сияна… Настоящая Сияна! Она всё ещё здесь и пытается бороться!

Но оранжевый огонь вновь зажёгся в её глазах, ещё сильнее, чем раньше.

— Да ладно? Не трогать? Не ты ли сама ревновала её к Слав… этому? — презрительно произнесла Тёмная Сияна. — Жаловалась мне, что она вечно крутится поблизости и подставляет вас? Как в случае с королевой, когда Сла… этого назначили фаворитом? Нет уж, эта высокоморальная сучка сейчас получит за всё…

Сахаринка напрягла мышцы на руках и ногах, попыталась разорвать оковы, но безуспешно. Из чего бы эти цепи не были сделаны, даже силы мирмеции не хватало, чтобы их порвать… Впрочем, в мире Грёз физическая сила разве имеет значение? Здесь же почти всё иллюзорное, и побеждает тот, чьи Грёзы сильнее… Цепи не настоящие, а сотканы из Грёз. Судя по тому, как беспомощна Сахаринка, её Грёзы намного слабее…

— Я уже использовала на тебе особое заклинание, что человеческие чародеи создали, основываясь на магии суккуб, — произнесла Тёмная Сияна. — Оно… усиливает ощущения. Раза в два. Ты пока этого не поняла, но…

Без предупреждения она ударила ладонью Сахаринку по левой груди, раздался громкий шлепок. Мирмеция вскрикнула от боли, дёрнувшись всем телом, сдерживающие её цепи зазвенели. В месте, куда пришёлся удар, кожа покраснела.

— Тебе нравится боль? Боль тебя возбуждает? — произнесла Тёмная Сияна, ударив Сахаринку уже по правой груди. — Ты с презрением относилась к нам с Сияной, даже просто взгляд бросить брезговала. Ты, воительница, считаешь себя представителем высшей части общества, а нас — жалкой рабыней? Я накажу тебя за твою гордыню.

Удар… удар… ещё удар… и ещё. Сияна шлёпала Сахаринку по грудям, от чего те дёргались из стороны в сторону. Мирмеция молчала, отведя глаза в сторону. Однако её желваки на скулах напряглись, она прикладывала усилия, чтобы не закричать…

— Так ты любишь боль, Сахаринка? — Тёмная Сияна провела кнутом по груди Сахаринки, приподняла им голову мирмеции за подбородок, заставила посмотреть на себя. — Я с большим удовольствием причиню тебе боль… море сладкой боли.

Сахаринка молчала, глядя Тёмной Сияне прямо в глаза. Во взгляде мирмеции я видел стойкость и желание сопротивляться до конца. Только вот надолго ли её хватит? Выдержит ли она до того, как помощь подоспеет!? Ника что-то тормозит…

Сахаринка дёрнула головой, оттолкнув хлыст. Зверодевочка схватила её пальцами за набухший сосок, сжала и начала медленно выкручивать, маниакально улыбаясь. Мирмеция молчала, лишь крепче стиснула зубы. Сияна отпустила сосок и снисходительно похлопала грудь снизу, заставив её раскачиваться.

— М-м-м… слышала, антенны мирмеций очень чувствительные, — произнесла Тёмная Сияна, прильнув к Сахаринке вплотную, крепко обняла. Их груди, крупные упругие, плотно прижались друг к другу, соски тёрлись кончиками. — Как думаешь, что будет, если я прогуляюсь по ним язычком?

Она встала на цыпочки, нежно ухватила губами одну антенну за основание и начала неторопливо двигаться вверх-вниз, полируя нижний членик усика.

Тут уж даже нерушимая броня Сахаринки дала трещину. Она резко выдохнула, опустила веки, её щёчки стремительно налились румянцем. Сияна, опустив ресницы, продолжала ласкать антенну, передвигаясь всё выше и выше, иногда подключая язычок. В конце концов она взяла в рот кончик усика и начала посасывать его, словно самый вкусный леденец на свете. Свободной рукой она ласкала и мяла грудь пленницы. Мирмеция тяжело дышала, по всему её телу периодически пробегала дрожь.

— Ты полностью во власти моих Грёз, гордая мирмеция… твои скрытые желания, бурлящие, словно магма, под коркой лицемерия, выдают тебя с головой… — произнесла Тёмная Сияна, выпустив антенну изо рта, между крайним члеником и пухлыми губками натянулась и лопнула ниточка слюны.

Тёмная Сияна отстранилась, с улыбкой оглядела тяжело дышащую Сахаринку с ног до головы. Просунула хлыст между бёдер пленнице, медленно провела по промежности. Мирмеция всхлипнула, по всему её телу вновь пошла дрожь.

Одержимая поднесла хлыст к лицу, некоторое время рассматривала блестящую липкую плёнку между отдельных жгутиков.