Выступая перед иностранными инвесторами, Путин шутил по этому поводу. С его веселящих слов выходило, что государственный ВТБ залез в Банк Москвы и «не знает, как отмыться теперь».
- В правительство пришли - спасите, помогите, - с улыбкой вспоминал дважды премьер и дважды президент страны.
Ну а спустя четыре дня уже президент Медведев вручил Костину орден «За заслуги перед Отечеством» III степени. Таким оригинальным образом глава государства оценил разорительные заслуги президента ВТБ перед Отечеством. Хотя речь идет об огромных деньгах. Причем не Медведева, Путина и Костина, а народных. Перед самым награждением Костина на спасение разворованного Банка Москвы уже было перечислено 294,8 млрд. народных рублей. Только этот разовый платеж в 2,5 раза превысил все затраты государства, понесенные за первый год реализации пресловутых нацпроектов. И все свободны, веселы и с орденами!
Тут уместно напомнить, как в ходе первого утверждения в Госдуме малоизвестного Путина на должность главы российского правительства ему было задано много неприятных вопросов. Как человеку из ниоткуда и ставленнику Семьи Ельцина. В том числе депутат Рита Чистоходова, всю жизнь проработавшая в правоохранительных органах, спросила:
– Уважаемый Владимир Владимирович, я полагаю, вы не станете отрицать, что мы построили бандитское государство с криминальной властью, потому что абсолютно не ведется борьба с экономическими преступлениями, в том числе и ФСБ, которую вы возглавляли.
На что Путин ответил:
– Я не согласен с вами в том, что мы построили какое-то преступное государство, коррумпированное и так далее…
С тех пор прошло 12 лет. И если в конце прошлого века еще можно было дискутировать на тему, преступное или непреступное ОНИ построили государство, то время все расставило на свои места. Сейчас оспаривать преступную сущность нашего государства равносильно оспариванию таблицы умножения. Разумеется, если на это смотреть с позиции правовых стран, где коррупция, воровство, геноцид, уклонение от налогов, незаконное обогащение, злоупотребления должностными полномочиями, препятствие следствию и правосудию, препятствие волеизъявлению граждан на выборах, фальсификация итогов голосования, предательство национальных интересов, сокрытие фактов преступления, недонесение о преступлении и прочие противоправные действия – считаются преступлением.
Например, в самые тучные годы сотни тысяч наших граждан месяцами оставались без лекарственного обеспечения, гарантированного государством. Сколько из них вымерли от несвоевременного получения лекарств, одному Богу известно. Так как прокуратура не завела ни одного дела по ст.125 УК РФ «заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние».
Давно известно, что кадры решают все. Так же известно, что самое главное для человека — жизнь и здоровье. Давайте вспомним, какие кадры в постельцинский период заботились о самом главном нашего народа.
Итак, после первого утверждения Путина в должности председателя Правительства РФ через 3 дня министром здравоохранения был назначен «товарищ Путина» Юрий Шевченко. Обширную славу ему принес необширный инфаркт, который он «ошибочно» поставил экс-мэру Санкт-Петербурга Анатолию Собчаку. Благодаря врачебной «ошибке» Собчаку удалось удачно скрыться от российской Фемиды. И эта же врачебная ошибка, скорее всего, помогла самому Шевченко занять пост министра здравоохранения.
Как человек, тяготеющий к христианству, он первым делом попросил Алексия II освятить здание министерства. А уже после освящения новоиспеченный министр приступил к использованию своих служебных обязанностей в личных интересах. Ведь он был не министром от Бога, а типичным представителем кабинета ненужных министров. Поэтому в его бытность наше население стало вымирать так, как не вымирало «в лихие 90-е».
Через четыре года Путин вынужден был приостановить первоначальное накопление капитала Шевченко на здоровье нации. Перед очередными выборами в Госдуму он бы отправлен в отставку. А на его место был назначен профессиональный инженер-кибернетик Михаил Зурабов. Сразу же все близкие родственники Зурабова, включая маму и папу, стали ведущими поставщиками лекарств и медицинского оборудования для нужд государства. При нем был принят пресловутый федеральный закон №122, отменяющий натуральные льготы. Принятие этого закона стало лучшим подарком для «старухи с косой» за всю постсоветскую эпоху. Сколько жизней этот закон выкосил — никто не считал. В бытность Зурабова министром разворовывание средств здравоохранения вышло на такой уровень, что наша долготерпеливая Фемида вынуждена была начать сажать его коллег из Фонда обязательного медицинского страхования. Иначе бы больные избиратели просто не поняли демографической политики государства. Перед очередными выборами пришлось удалить Зурабова в президентскую подсобку. Оттуда уже преемник Путина отправит его на Украину, капитализировать там дипломатические отношения.
А судьба его предшественника, Шевченко, сложилась иначе. После обеспеченной отставки он возглавил медико-хирургический центр Минздрава РФ им. Пирогова с бюджетом в 1,7 млрд рублей. По словам доктора Леонида Рошаля, «на эти деньги можно было бы сделать 8-10 крупных медицинских подразделений для детей и оснастить все реанимационные отделения в стране современным оборудованием».
Возможно, «отщипывание» в крупных размерах от скудного пирога российского здравоохранения впоследствии подвигло Шевченко податься в служители культа. Или мысли о Божьем Суде, который «не доступен звону злата», подтолкнули его к переосмыслению своего предназначения. Как бы там ни было, теперь экс-министр Шевченко зовется отцом Георгием. И служит он нынче иереем храма Святителя и чудотворца Николая при центре им. Пирогова, на который пролилась финансовая благодать Минздрава. Наверное, и свой свечной заводик есть у отца Георгия. Впрочем, это неважно. Главное, чтобы на новом поприще отец Георгий неукоснительно придерживался врачебного принципа «не навреди» и христианской заповеди «не укради».
После двух министров, превративших российское здравоохранение в «здравохоронение», перед очередными выборами вновь пришлось подыскивать министра. На этот раз смахивающего на сестру милосердия, чтобы умаслить избирателей с подорванным здоровьем. На эту роль очень хорошо подошла экономист Татьяна Голикова. Хотя логичнее было вместо нее назначить Елену Скрынник - врача-кардиолога по образованию. А Голикову перебросить на сельское хозяйство. Ведь она разбирается в медицине так же, как Скрынник в сельском хозяйстве. Но в Кремле почему-то считают, что если врач-кардиолог с родней «впаривала» за казенные деньги крестьянам в лизинг оборудование, технику и животных, то она лучше годится в министры сельского хозяйства, чем здравоохранения. Хотя до этого она так же успешно «впаривала» за казенные деньги различное медицинское оборудование в наши больницы. В прессе неоднократно упоминалась, что руководимая ею компания «Медлизинг» по запутанным схемам поставляла дорогостоящее медицинское оборудование для отца Георгия, когда он в миру еще подвизался министром здравоохранения. Но почему-то в министры здравоохранения Скрынник не подошла, а в министры сельского хозяйства - в самый раз. И впрямь чудны дела твои, Господи. При таком подходе к кадровым назначениям министра легкой и текстильной промышленности следовало подбирать на Черкизовском рынке. А министра топлива и энергетики - на автозаправочных станциях или в магазинах «Свет».
Хотя я полагаю, что Голикова честнее своих предшественников. И она старается делить по чайной ложке всё, что причитается на поддержку здоровья населения от государства. Благодаря заботам Минздрава и ФЗ-122 компенсация льготникам еще соответствует средней стоимости 1/3 упаковки импортного лекарства. Так что льготники еще могут на свою компенсацию раз в месяц сообразить на троих упаковку лекарств. А если бы Шевченко со своим приходом или Зурабов со своей родней продолжали расходовать денежные потоки в медицине, то, может быть, монетизированным льготникам пришлось бы сейчас соображать одну таблетку на троих.
