Подобных примеров вопиющего нарушения правовых норм со стороны суда и прокуратуры можно привести множество. Но остается открытым вопрос: кому и зачем был нужен это циничный спектакль?

Полковник Главного разведывательного управления Генерального штаба Владимир Васильевича Квачков, давно попал в поле зрения чубайсовских друзей, возможно ещё с югославских событий, когда он разработал и представил президенту Милошевичу ряд высокоэффективных антинатовских спецопераций, и уж точно с 1998 года, когда вместе с начальником разведки ВДВ полковником П. Я. Поповских он организовал рубежную для страны и Вооруженных Сил России военно-научную конференцию, где впервые прозвучала концепция создания в России Сил специальных операций или Сил специального назначения, — глубоко продуманный реальный вариант реформы российских Вооруженных Сил, действительно отвечающий вызовам нового века, способный без глобальных материальных затрат резко повысить боеспособность армии, укрепить защищенность страны. Немедленно последовавшее после конференции увольнение Квачкова из армии по выслуге лет, хотя накануне Министр обороны подписал приказ о продлении службы, арест и четыре с половиной года тюрьмы полковнику Поповских по явно надуманной причастности к гибели Дмитрия Холодова, не остановили Квачкова, он продолжал трудиться над столь опасной для врагов России концепцией создания нового вида войск, и мало того, что завершил научное изыскание на эту тему — подготовил докторскую диссертацию, но и сумел вложить результаты своей научной работы в военную доктрину, подписанную в январе 2005 года начальником Генерального штаба генералом армии Балуевским, ныне так же убранным из армии.

"Дело Квачкова" — эффективная комбинация, разом решающая несколько задач, важных для противников России. 17 марта 2005-го года вместо критики "расчленёнки" РАО ЕЭС пресса враз переключилась на сочувствие и соболезнование Чубайсу. Все принципиальные противники Чубайса заткнулись, страшась быть зачисленными в заказчики "покушения".

Восемь присяжных заседателей в Московском областном суде, признав сам факт покушения, полностью отринули причастность к нему Квачкова, Яшина, Найдёнова. Но четверо присяжных из двенадцати, лишенные судьёй Н. И. Валиковой возможности досконально представить, увидеть всю картину происшедшего 17 марта 2005 года, всё же сумели понять и затвердить в вердикте своими голосами, что покушения на Чубайса не было. Была мастерски поставленная имитация покушения на Чубайса. И если четверо, треть! присяжных заседателей в тех условиях жесточайшего давления на них судьи и прокурора, полнейшей блокады на любую дополнительную информацию, смогли разглядеть, уловить и понять суть разыгранного сначала на Митькинском шоссе, потом в Генеральной прокуратуре, а потом и в суде грандиозного по замыслу, времени и количеству участников спектакля, то теперь-то, когда все материалы доступны каждому и в Интернете выложены фотокопии всего дела и Владимира Квачкова, Роберта Яшина, Александра Найдёнова и дела Ивана Миронова, отпадают всякие сомнения в организации этого очень дорогостоящего и очень драматичного представления.

Жажда Чубайса добиться нового суда над Квачковым, Яшиным, Найдёновым может выйти ему боком. Если в закрытом процессе, жёстко ограниченные в информации, четверо из двенадцати присяжных сумели разобраться, что так называемое покушение — это спектакль, то теперь-то, имея всю информацию о фальсификации дела, новые присяжные наверняка и окончательно признают покушение на Чубайса инсценировкой. Тогда Следственный комитет при Генеральной прокуратуре обязан будет заняться расследованием: кому и зачем это было нужно. Вот тогда, маловероятно, конечно, но появится шанс торжества справедливости: шконку, освободившуюся после Квачкова займёт, наконец, Чубайс.

Нельзя сказать, что политические процессы в Российской Федерации обделены вниманием СМИ и политически ангажированных граждан. "Благодарить" за это Кремль должен стремительно развивающиеся средства связи и телекоммуникаций. Если государственные телеканалы могут сделать фигуранта того или иного дела фигурой умолчания, или того хуже — демонизировать подсудимого (подследственного), то в Интернете и в мелких региональных изданиях картина прямо противоположна.

Да, так или иначе, все крупные политические процессы современности оказались на слуху вследствие бескорыстной поддержки, скажем так — активистов, людей неравнодушных. Благодаря им процессы Квачкова, Ульмана, Аракчеева и Худякова проходили куда "громче", чем хотелось бы их инициаторам, и в определённом смысле это обстоятельство нередко приносило успех.

Отмечу, кстати, что вопреки сложившемуся мнению, даже у забайкальского страдальца Михаила Ходорковского, в группе поддержки есть люди, занимающиеся его делом бесплатно, то есть — даром.

Однако Россия страна очень большая — одних регионов у нас 89 штук, и традиций не меньше. И складывается такое впечатление, что в традициях российского правосудия обязательно иметь некую всеобъемлющую статью УК, дабы можно было "тащить и не пущать" на полностью законном основании.

По крайней мере, подобная статья, допускающая крайне расширительное толкование и теоретически применимая практически к любому человеку, хоть раз высказавшемуся публично на ту или иную тему, есть. И номер её в УК — 282.

Конечно, патриотическая общественность прикладывает много усилий, дабы дезавуировать подобную норму уголовного права, но суды и следствие работают быстрее, так что приговоров по статье 282 в год получается больше, чем пикетов и митингов за её отмену.

Особую пикантность нынешнему положению дел придаёт то обстоятельство, что многие из осужденных за разжигание межнациональной, социальной и конфессиональной розни "сели", допустив куда менее смелые мысли и выражения, чем, скажем, речи, выступления и интервью Дмитрия Медведева и Владимира Путина после начала операции по принуждению к миру фашиствующей Грузии. Такие вот гримасы судьбы.

Однако репрессии против национально мыслящих представителей русского народа только ужесточаются. Этому есть достаточно простое объяснение — власть, использующая лозунги и риторику националистов, с которыми солидарна большая часть населения России, делает всё, чтобы как можно дальше дистанцироваться от этих "ужасных русских фашистов".

И, в целом одобряя внешнюю политику партии и правительства, не стоит забывать, что, к примеру, только в конце августа, кроме отмены приговора по делу Квачкова, в далёкой Амурской области за издание газеты с названием "Думать по-русски", а вернее — за опубликованный в газете анекдот, студент Дальневосточного аграрного университета Роман Елизов получил год лишения свободы в колонии-поселении.

Хотите знать, к чему может привести подобная практика наказаний за "мыслепреступления"?

В городе Санкт-Петербурге вот-вот начнётся суд над Юрием Беляевым, "старейшиной" радикального русского национализма.

Оставим в стороне обстоятельства проведения следствия по этому делу — они заслуживают отдельного детального разбирательства, и, надеюсь, мы к ним ещё вернёмся.

Куда интереснее другое обстоятельство: кроме "разжигания розни по национальному признаку" (как же, как же — трудолюбивые мигранты! А Юрий Беляев, проработавший в структурах МВД с 1982 по 1993 годы, первым озвучил нехитрую истину: что нелегальные иммигранты совершают непропорционально большое количество преступлений — в силу своего нелегального статуса, и, стало быть, вовлечённости в этнокриминальные преступные группировки), Беляева обвиняют в авторстве некоего документа. От оного авторства Беляев упорно открещивается, а многие сведующие люди считают этот документ очередной спецоперацией (читай — провокацией) соответствующих органов.

Документ начинается с нехитрой аналитики: что, дескать, молодые люди, занимающиеся убийствами таджиков, цыган и прочих лиц кавказской национальности — в общем, беззащитных и зашуганых нелегалов, — на самом деле занимаются только шельмованием националистического движения, и вся их деятельность вредна для большого Русского дела.