БЛАГОДАРЯ ЦИРЦЕЕ?

Газонокосильщик повернулся к радиоприемнику и прислушался. Диктор объявил, что только что с поля удален Ястржемски.

— За «Ред Сокс» болеете? Я — за «Янкиз».

Он снова вернулся в дом и деловито прошел в гостиную. Гарольд устало и с грустью провождал его глазами, успев уже утомиться от его беспардонности.

Толстяк уселся в кресло и неодобрительно покосился на лужу пива под столом с валявшейся посредине пустой банкой из-под пива с надписью «Курз». Гарольд от этого взгляда хотел уже было даже сходить на кухню за шваброй, но потом передумал.

НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ, ДРУЖИЩЕ. РАССЛАБЬТЕСЬ.

Он раскрыл газету на финансово-экономическом разделе и стал пристально всматриваться в таблицу последних биржевых котировок. Будучи настоящим республиканцем, он считал, что должен быть всегда в курсе всех финансовых новостей, а представителей Уолл-стрит вообще представлял себе по меньшей мере полубогами…

(БЛАГОДАРЯ ЦИРЦЕЕ?)

…он очень часто и очень сильно жалел о том, что такие условные обозначения, как например, рсt. и Kdk или «от 3,28 до 2/3» остаются для него в большинстве случаев не больше, чем иероглифами на древних каменных табличках. Однажды он купил три акции компании «Мидуэст Байснбэгэз, Инкорпорейтед», а компания неожиданно прекратила свое существование в 1968 году, и он потерял на этом целых семьдесят пять долларов. Теперь он понимал, что, несмотря на ту неудачу, за такими компаниями, как «Байснбэгэры» большое будущее. И это будущее не за горами. Они часто обсуждали это с Сонни — барменом из «Голдфиш Боул». Сонни объяснил Гарольду, что его ошибка заключалась в том, что он поспешил тогда на целых пять лет, а должен был бы…

Его снова потянуло в дремоту, но вдруг неожиданно встряхнуло и даже напугало спросонья каким-то непонятным и очень сильным ревом.

Резко вскочив на ноги и опрокинув при этом кресло, Гарольд испуганно огляделся по сторонам.

— Это что, газонокосилка? — спросил Гарольд Паркетт сам у себя. — Господи, ЭТО ЧТО, ГАЗОНОКОСИЛКА?

Он выбежал из дома на парадное крыльцо, но увидел только, как, как раз в этот момент, трясущаяся красная тележка с надписью «ПАСТЭРЕЛ ГРИНЕРИ, ИНК.» на боку с ревом скрылась за углом его дома, направляясь, по-видимому, во внутренний дворик. Теперь рев действительно доносился уже оттуда. Гарольд ринулся через весь дом обратно, выскочил на веранду и остановился, как вкопанный.

То, что он увидел, было просто отвратительно.

Он не мог поверить собственным глазам.

Красная газонокосилка, которую принес толстяк, двигалась сама по себе. Никто ее не толкал и никого не было рядом с ней даже поблизости. Она двигалась с оглушительным ревом, неистово трясясь и неудержимо продираясь сквозь буйные заросли травы на заднем дворике Гарольда Паркетта подобно какому-то ужасному красному исчадию ада. Она визжала, ревели и с громкими хлопками выбрасывала в воздух голубые облачка маслянистого дыма. Это было какое-то механическое сумасшествие, переполнявшее Гарольда ужасом, у него просто голова пошла кругом. В воздухе висел густой терпкий запах свежескошенной травы.

Но уж что было действительно отвратительным, так это сам газонокосильщик.

Газонокосильщик скинул с себя абсолютно всю одежду, всю до последней ниточки. Она была аккуратно сложена в самом центре заднего дворика. Совершенно голый, весь в травяной зелени, он полз на четвереньках вслед неистовствовавшей газонокосилки и ел только что скошенную ей траву. Зеленый сок стекал по его подбородку на огромный, отвисший почти до самой земли отвратительный живот. Каждый раз, когда газонокосилка делала разворот, он поднимался на ноги, как-то бесновато подскакивал, а затем снова бросался на четвереньки.

— ПРЕКРАТИТЕ! — закричал Гарольд Паркетт. — НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЕ!

Но газонокосильщик не обратил на него решительно никакого внимания. То же самое можно было бы сказать и про его красного дьявольского напарника. Напротив, они стали двигаться еще быстрее. К неописуемому ужасу Гарольда, ему показалось, что газонокосилка, с ревом пронесясь мимо него, как бы ухмыльнулась сверкавшей на солнце никелированной решеткой, под которой с бешенной скоростью вращались остро заточенные ножи.

И тут Гарольд увидел крота. Оглушенный и перепуганный, он выскочил из травы прямо перед газонокосилкой. Еще одна секунда — и он был бы перемолочен вместе с травой, в которой только что находился. Этот маленький коричневый комочек панически метнулся в сторону, намереваясь спрятаться от рычащего красного монстра под верандой.

Газонокосилка, как живая, резко свернула в сторону от линии своего движения и устремилась за кротом.

Уже через пару секунд она настигла его, с грохотом и завыванием подмяла под себя и через мгновение от крота осталось только кровавое месиво из шерсти и внутренностей, живо напомнив Гарольду об аналогичной участи соседской кошки год назад. С кротом было покончено и газонокосилка, сделав резкий поворот, вернулась к линии своего прежнего движения.

Газонокосильщик неотступно следовал за ней на четвереньках в некотором отдалении. Быстро перебирая руками и ногами, он остервенело пожирал только что скошенную траву. Гарольд наблюдал за всем этим широко распахнутыми глазами, совершенно парализованный от ужаса. Огромный отвратительный живот голого толстяка раздувался прямо на глазах. Он напрочь забыл обо всех акциях, котировках и «Байснбэгэрах». Он видел только, как… ГАЗОНОКОСИЛЬЩИК, В ТОЧНОСТИ ПОВТОРИВ ЗИГЗАГ, СДЕЛАННЫЙ ТОЛЬКО ЧТО ЕГО МЕХАНИЧЕСКИМ НАПАРНИКОМ, ДОБРАЛСЯ ДО КРОТА И ПРОГЛОТИЛ ЕГО, ПОЧТИ НЕ ЖУЯ.

Чувствуя, как у него темнеет в глазах, Гарольд опустил ветрозащитный экран на дверь веранды и запер ее. Вдруг его сильно вырвало. Он понял, что вот-вот упадет в обморок. Это УЖЕ был обморок. Плохо слушающимися ногами он подошел к кровати на веранде и, опустившись на нее в изнеможении, закрыл глаза…

Кто-то тряс его за плечи. Это была Карла. Он не вымыл посуду и не вынес мусор. Карла будет очень недовольна, но это, все же, намного лучше, чем то, что он пережил. Карла все продолжала трясти его за плечи, возвращая его из кошмарного сна в нормальный мир. Милая Карла — она была для него сейчас как спасательный круг в стихии, с которой сам он справиться был уже не в состоянии. Она ласково улыбалась ему, очаровательно обнажая при этом свои мелкие передние зубы, которые он так любил…

Зубы… Но это были не ее зубы!… У Карлы довольно слабые и мелкие зубы, а эти — крупные, крепкие и… между ними… какие-то…

Волокна.

Между зубами были какие-то зеленые волокна, которые выглядели как…

ТРАВА?

— О, Господи, — прошептал Гарольд.

— Вы что, приятель, сознание потеряли? А?

Над ним стоял, наклонившись, газонокосильщик. Он улыбался и между зубами у него свисали эти страшные зеленые волокна. Они были у него и на губах, и на подбородке. Он был в них весь. На дворе было тихо, но повсюду висел этот ужасный запах травы и выхлопных газов.

Гарольд приподнялся в кровати, опустил ноги на пол и тупо уставился на замершую газонокосилку. Вся трава была аккуратно подстрижена. Но собирать ее не было никакой необходимости — травы просто не было. Ее съел газонокосильщик. Гарольд почувствовал, что с его головой творится что-то невообразимое. Он покосился на толстяка и, вздрогнув, поморщился. Он был просто ужасен. Из уголков его рта стекали зеленые струйки травяного сока.

— Что это? — взмолился Гарольд.

— Это? — кивнул толстяк в сторону газона. — Это новая методика, которую решил испробовать наш босс. Довольно неплохо, кстати, получается, на самом деле, приятель. Убиваем двоих зайцев одним выстрелом — и к завершающей стадии испытаний приближаемся, и деньги зарабатываем. Понимаете? Конечно, сплошь и рядом многие клиенты, мягко говоря, очень удивляются и не могут понять, что это такое они видят собственными глазами. Но босс всегда согласен на жертвы. Понимаете? Это как хорошая смазка для колес.

Гарольд молчал. В его голосе зловеще пульсировало только одно слово — «жертвы». А еще он раз за разом вспоминал одну и ту же картину — как из ревущей газонокосилки вылетает искромсанная тушка крота, который еще две-три секунды назад был живым.