Эйзенхауэр был среди тех немногих государственных, политических и военных лидеров Запада, которые отдавали себе отчет в том, что атомная бомбардировка Японии – это серьезнейшая политическая ошибка западных союзников. Реакция Эйзенхауэра на уничтожение Хиросимы и Нагасаки была стремительной и четкой. В первом же интервью журналистам после этого события он заявил: «До того, как применили атомную бомбу, я бы сказал «да», я уверен, что мы сможем сохранить мир с Россией. Теперь я не знаю. Я надеялся, что в этой войне атомная бомба не будет использована… Люди повсюду напуганы и обеспокоены. Каждый вновь почувствовал угрозу своей безопасности»[445].

После войны Эйзенхауэр все чаще стал задумываться о своем дальнейшем жизненном пути. Он полагал, что с ее окончанием закончилась и его военная карьера, тем более что незадолго до конца войны он и несколько других американских генералов получили высшее, только что введенное воинское звание – генерал армии.

В ноябре 1945 г. Эйзенхауэр писал своему другу детства Свиту Хезлетту, который был больше всех причастен к его судьбе военного: «У меня нет более сильного желания, чем уйти в отставку»[446].

Но чем заняться после отставки? Ведь 55 лет еще не тот возраст, когда человек считает, что все уже позади. Эйзенхауэр говорил близким друзьям: «Я получил всю славу, какую только желал. Я хотел бы провести оставшиеся дни во главе небольшого колледжа, одновременно немного занимаясь земледелием»[447].

Другие авторы утверждают: «Он хотел выйти в отставку, писать, играть в гольф и наслаждаться жизнью»[448]. Возможно, таковы были личные планы Эйзенхауэра. Но на него имели серьезные виды лидеры обеих политических партий США. Все чаще и настойчивее стали раздаваться голоса о необходимости выдвинуть Эйзенхауэра на пост президента страны.

Многие биографы Эйзенхауэра, а также он сам в своих мемуарах приводят его разговор с президентом Трумэном, подлинность которого последний никогда не подтверждал. Президент заявил генералу: «Нет ничего такого, что бы Вы пожелали и чего я не попытался бы помочь Вам получить. Это, в частности, особенно относится к выборам президента США в 1948 г.» В ответ на столь неожиданное предложение Эйзенхауэр ответил: «Мистер президент, я не знаю, кто будет вашим соперником во время президентской кампании, но только не я»[449].

Трудно сказать, насколько искренним было предложение Трумэна, но, во всяком случае, он был очень настойчив в своем стремлении убедить Эйзенхауэра занять пост начальника штаба армии США. Хотя это был апогей военной карьеры, Айк без особого энтузиазма принял предложение президента[450].

Во многих интервью Эйзенхауэр утверждал, что он не имел после войны ни военных, ни политических амбиций. Возможно, это в определенной мере и соответствовало действительности, но амбиции военно-политических кругов США были беспредельны и имели глобальный характер. Генерал как герой войны мог сыграть важную роль в их осуществлении. Однако многие факторы мешали реализации этих планов, и один из них – стихийная демобилизация американской армии.

Народ устал от войны, и все аргументы поборников экспансионистской внешней политики о необходимости сохранить большую и боеспособную армию повисали в воздухе. В течение нескольких месяцев пришлось распустить по домам многомиллионную армию. Эйзенхауэр становился чем-то вроде генерала без армии. В начале 1946 г. он с горечью докладывал конгрессу, что на территории США не осталось ни одной армейской части, которая была бы должным образом обучена и оснащена.

На посту начальника штаба армии США Эйзенхауэр работал в постоянном контакте с министром обороны Джеймсом Форрестолом, с которым у него установились очень хорошие личные отношения. Наблюдая за умелыми маневрами Эйзенхауэра в коридорах власти Вашингтона послевоенного времени, отмечая такт и обходительность генерала, министр говорил: «Айк, с твоей физиономией быть тебе президентом, хочешь ты этого или нет». И очевидно, прав был Джордж Джонсон, автор популярной биографии Эйзенхауэра, в том, что именно в то время Дуайт уже серьезно думал о своем пути в Белый дом: Эйзенхауэр начал большое путешествие от «нет» к «да»[451]. Наверное, трудно было не думать о Белом доме, когда лидеры обеих партий домогались выдвижения его кандидатуры в президенты, а 20 тыс. избирателей послали ему письма с просьбой дать на это свое согласие[452].

Публичные заявления генерала как будто не оставляли сомнений в его нежелании испытывать судьбу на новом и, пожалуй, самом трудном поприще – в политике. Кое-кто даже проводил историческую параллель между Эйзенхауэром и героем Гражданской войны генералом северян Шерманом, который отказался баллотироваться в президенты. Правда, как и многие другие исторические параллели, данное сравнение было не очень убедительным. Шерман заявлял четко и ясно: «Я отказываюсь баллотироваться в президенты, а если против моей воли буду избран, то откажусь быть президентом».

Таких категорических заявлений Эйзенхауэр не делал. Он оставлял за собой право в будущем принять то решение, которое сочтет целесообразным.

Генерал Дуайт Эйзенхауэр в годы Второй мировой войны внес важный вклад в разгром фашистской Германии и ее союзников. Являясь Главнокомандующим вооруженными силами западных союзников во время операций в Северной Африке, Италии и во Франции, он много сделал для подготовки и осуществления этих операций. Однако, оценивая результаты военных операций западных союзников, проводимых под командованием Эйзенхауэра, надо учитывать, что бои в Северной Африке велись после битв под Москвой и Сталинградом, в Италии – после сражения на Курской дуге. Главная операция союзников во Франции в июне 1944 г. имела место после того, как отборные части гитлеровской армии уже были перемолоты на советско-германском фронте, после того, как наступил великий перелом не только в ходе боев на Восточном фронте, но и во всей Второй мировой войне.

Определяя политическую линию Эйзенхауэра во время войны, следует подчеркнуть, что он, как и всякий военный руководитель, был последовательным исполнителем стратегических военно-политических концепций правящих кругов США и Великобритании. Айк проявлял определенный политический реализм, когда решались вопросы открытия второго фронта в Европе, взятия Берлина, взаимоотношений с советским союзником в целом.

Анализ деятельности Эйзенхауэра в годы Второй мировой войны позволяет сделать еще один вывод, имеющий принципиально важное значение. СССР и США были союзниками в годы войны. История советско-американских отношений в этот период свидетельствует о том, что в определенных исторических условиях СССР и США смогли поддерживать не только дружественные, но и союзнические отношения. Опыт позитивного сотрудничества СССР и США в эти годы может и должен быть использован в интересах улучшения наших отношений, в интересах реализации внешнеполитического курса новой России.

На посту начальника штаба армии США Эйзенхауэр пробыл с ноября 1945 по февраль 1947 гг.[453] И на протяжении всего этого периода политиканы всех мастей строили планы использования имени популярного генерала в азартнейшей политической игре, призом в которой был Белый дом. И, наверное, в этих условиях удержаться от соблазна было нелегко. Эйзенхауэр не раз советовался по этим вопросам с людьми самой различной ориентации, в частности с Макартуром и Маршаллом. Но уже в то время главным его советником был брат Милтон, к мнению которого он особенно прислушивался. Милтон считал, что политическим дельцам нужно популярное имя Дуайта, а не он сам. «Практичный либерал» семьи Эйзенхауэров был против баллотировки Дуайта в президенты[454].