Неохотно выйдя из-за спины высокого юноши, арлекин расплылся в широченной ухмылке:
- Кого я вижу! Джек Единственный и Неповторимый! Как жизнь, чувак?
- Что ты делаешь в компании этого малолетнего недоумка? – не обращая внимания на приветливые ужимки Бинго, спросил Каучуковый Джек. – Ты же до последнего момента оставался в цирке… Что заставило тебя выйти в город? О твоём участии ничего не говорилось, клоун. Решил проявить инициативу и облапошить этого молокососа?
Поёжившись под хмурым, не предвещающим ничего хорошего, взглядом Блейза, арлекин виновато развёл руками:
- Да ты знаешь, Джеки… Начиная с нынешнего вечера, я чувствую себя несколько иначе, чем раньше. Можно сказать, что я стал совсем другим человеком. Словом…
Принюхавшись к холодному, пахнущему страхом и смертью ночному воздуху, Джек резко сказал, обрывая на полуслове сбивчивые оправдания бывшего сослуживца.
- Ты изменился. Как и все мы. Как меняется этот вонючий сраный город.
- Вот и я о том же! Ты прочёл мои…
- И ты стал предателем, - на бездушное, словно высеченное из камня, лицо Джека набежала тёмная туча. – Превратился в жалкого бесхребетного труса. В человеческого прихвостня и подхалима. В пресмыкающегося слизня. В предателя.
Обиженно засопев, Бинго толкнул локтем в бок заслушавшегося Алана:
- Нет, ты только послушай, как он меня оскорбляет! Разрешаю тебе замочить его. Нет, даже настаиваю! Вот гадёныш, а я, бывало, не раз прикрывал его выходки…
- Даю тебе одну десятую шанса на выживание, - сказал Блейз, смерив Джека полупрезрительным взглядом. – Скажи мне, где находится Старжински. Где он прячется? Где он прячет Тони? Ответь мне и можешь выметаться из Хеллвила на все четыре стороны. Обещаю, что не трону тебя. Какова цена за жизнь, знаешь? А я знаю. Твоё честное слово. На самом деле всё очень просто, Джек.
Пронзительно заухав от смеха, циркач отклеился от дверной коробки и лёгкой, как бы переливающейся походкой спустился с крыльца. Алан, не отрываясь, следил за плавными скользящими движениями фрика.
- Ты забавный мальчик, и смелый. Или глупый? А? – Каучуковый Джек не торопясь сокращал расстояние между ними. Заметно нервничающий арлекин сделал шаг назад, привычно отступая за спину Блейза. – Я бы мог в два приёма открутить твою тупую голову или переломать ноги, как сделал с шестёркой вашего ненаглядного шерифа Тёрнера… Что так изумлённо вылупился, сынок? Думаешь, что я специально вывожу тебя из себя, чтобы ты потерял контроль над собой? Ты льстишь себе, мой маленький дружок. Чтобы справиться с тобой, мне не нужны дополнительные стимулы.
Цедя сквозь зубы полные злобы слова, циркач продолжал идти навстречу Блейзу. Когда расстояние между ними сократилось до считанных шагов, Алан смог увидеть, что у Джека отсутствует правый глаз. На месте глаза чернел жуткий провал, окаймлённый запёкшейся кровью. Обычно подобные раны (почти всегда смертельные) остаются после прямого попадания крупнокалиберной пули. Почему-то перед мысленным взором Алана всплыло розовощёкое бесхитростное лицо здоровяка Дугласа Кларка. Эх, парень, парень, с жалостью подумал юноша, у тебя же не было никаких шансов против этого монстра. Но ты остался. Ты сделал всё что мог. Ты всё равно победил.
Каким-то, не иначе, как воистину пресловутым шестым чувством вновь уловив произошедшую с Аланом невидимую для глаза перемену, Бинго шустро отпрянул в сторону и задал знатного стрекача. Стремглав несущийся прочь арлекин даже и не помышлял останавливаться. Перспектива оказаться в центре намечающейся грандиозной бойни совсем не прельщала его. И только отбежав за угол дома, Бинго, наскоро отдышавшись, рискнул выглянуть из укрытия.
Циркач и юноша застыли в двух метрах друг от друга. Они стояли неподвижно, словно пригвождённые к земле. Не шевелясь и не меняясь. Но арлекин мог поклясться, что он видит, как воздух вокруг Алана загустел и задрожал полупрозрачным нагревшимся маревом, а тень, отбрасываемая Каучуковым Джеком, причудливо изгибается в гротескных выкрутасах, словно бьющийся в припадке больной эпилепсией человек.
Алан оттолкнулся ногой и в прыжке врезался коленом в грудь не успевшего сгруппироваться циркача. Оба упали наземь. Тут же Алан был сброшен и сильнейшим ударом запущен в продолжительный полёт. Врезавшись плечом в деревянную стену перекосившегося жилища Дейзи, Алан услышал, как что-то хрустнуло, и понадеялся, что это были доски, а не его кости. Ссунувшись по стене, Блейз припал на колено. Когда он ударил Джека, ему показалось, что он попал по надувной резиновой подушке. Сомнительно, чтобы противник почувствовал хоть какую-нибудь боль. Как же тогда бороться с этим уродом?
Расправив плечи, Блейз выпрямился. Для того чтобы вновь упасть на землю, пропуская над собой удлинившиеся, растянувшиеся гигантскими щупальцами руки циркача. Сжатые кулаки Джека просвистели над макушкой Блейза, пробивая в стене дома глубокие дыры. На Алана посыпался дождь из щепок и кусков расколотых досок. Нырнув вперёд и перекатившись по другую сторону крыльца, Алан вскочил и едва успел убрать голову, как растопыренная пятерня, мелькнув перед носом, сокрушила нависающий над ступеньками крыльца козырёк.
Проклятье и ещё раз проклятье! Джек оказывается, не только ловок и силён, что было вполне Блейзом ожидаемо, но и быстр. Достаточно быстр, чтобы соперничать в скорости с Аланом.
Ублюдок припирает меня к дому, уворачиваясь от очередного залпа выстреливших удавообразных рук, понял Блейз. Хочет зажать меня и лишить места для манёвра. И вот ещё странная штука – почему не рвётся растягивающееся вместе с конечностями циркача чёрно-белое клетчатое трико? Очередной волшебный фокус?
Раздумья юноши оборвал устремившийся в лоб кулак. Блейз что было силы откинулся назад, переламываясь в пояснице и пропуская руку циркача над собой. Что ж, затяжные раздумья были чреваты. Но думать было нужно. О том, как всё-таки совладать с каучуковым, кажущимся неуязвимым, подонком.
Выпрямляясь, юноша автоматически сместился в сторону. Джек стоял в десяти метрах от него, хлёстко и прицельно выбрасывая вперёд тянущиеся, как эластичный бинт, руки. Он напоминал причудливого спрута о двух конечностях, терпеливо и целенаправленно атакующего слабую, беззащитную жертву. Однако Алан не был ни слабым, ни беззащитным.
Поединок неуступчивых противников со стороны выглядел забавной подвижной игрой. Джек без устали нападал, стараясь изловить отчаянно сопротивляющуюся «жертву», Блейз успешно уклонялся и уворачивался от рассекающих воздух резиновых рук. Разумеется, эта игра не могла продолжаться бесконечно. Рано или поздно кто-нибудь совершит ошибку и если другой сможет вовремя ею воспользоваться, то заимеет неплохие шансы выйти победителем.
Приноровившись к стремительному, словно бросок кобры, темпу Каучукового Джека, Алан выжидал нужного момента. В принципе, пока он плохо представлял себе, что будет делать, если доберётся сквозь непрерывно извивающуюся преграду из чудовищно растягивающихся рук вплотную к фрику. Врядли получится просто замолотить того кулаками на смерть. Тут должно быть иное средство… И Алану казалось, что он знает, что даже видит, но никак не может понять, что же это такое. Что поможет ему одолеть изменившегося циркача. Мелькнувшую, было, в самом начале схватки мысль использовать револьвер Блейз отверг сразу. Если уж прямое попадание в глаз не свалило Джека, то не стоит и мечтать, что пули остановят его. А карманного гранатомета у Блейза в наличии не было. Поиздержался как-то.
Сжатая в звенящий от напряжения кулак рука пробуравила сумрак и врезалась в стену за спиной Алана. До ушей Блейза донёсся сухой треск сокрушаемых досок и… И рука застыла. Алан замер на полусогнутых, рука завибрировала перетянутой гитарной струной напротив его носа. Бледную физиономии Джека исказила недовольная гримаса. Он дёрнул раз, другой, но тщетно. Пробив внешний слой досок, левая рука намертво застряла в стене! Правая конечность взмыла в воздух и обрушилась на стену, ломая дерево, циркач дёрнулся в третий раз, уже ухватившись второй рукой за предплечье застрявшей левой. Но всё было напрасно. Стена неуверенно затрещала, доски взгорбились, вылетело несколько гвоздей, с перекосившейся крыши посыпались куски черепицы… С губ циркача сорвались грязные ругательства, бледное лицо заметно покраснело, под тонкой тканью трико вздулись бугры мышц.
