- Ты не обязана мне ничего рассказывать, если не уверена или испытываешь хоть какие-то сомнения, - мягко сказал Энди, по-своему истолковав колебания Шелли.

Она облокотилась о стол, положив подбородок на сцеплённые пальцы. Энди отразился в огромных глазах черноволосой девушки. Ему показалось, что он способен играючи утонуть в этих больших, глубоких, затягивающих невидимой сетью глазах. Он хотел утонуть. Раствориться в них. Навсегда.

- Да нет, какие там сомнения… Что было, то прошло и поросло травой. Это было несколько лет назад и я, не скрою, вела себя тогда не очень хорошо. Ослеплённая своей дурацкой любовью, я врала напропалую, лишь бы скрыть наши с Бобби отношения от отца и Алана. Несколько позже я поняла, что постоянной ложью причинила Алану немало боли. Он как обычно всё стерпел, не сказав мне и слова. Он всегда так – терпит и молчит. Ни слова упрёка, ни боли в ответ. Но вся боль, которую он молча терпел, копилась у него в глазах. Я видела это, Энди… Видела и ничего не могла с этим поделать. Он такой скрытный. Я никогда не слышала, чтобы он жаловался или рассказывал о своих личных проблемах. Алан всегда всё держал в себе.

- Возможно, он не хочет взваливать свои трудности на чужие плечи, предпочитая в одиночку решать все вопросы? – предположил Тёрнер. – Подобное поведение свойственно многим и многим мужчинам. Мы не очень любим плакаться в жилетку.

- Что значит – чужим? – горячо возмутилась Шейла. – Я ему совсем не чужая! Я его единственная и любимая родная сестра! Я его друг! А в настоящих и верных друзьях мой брат всегда испытывал определённый дефицит. И мне сейчас чертовски обидно и больно сознавать, Энди, что Алан по какой-то причине не доверяет мне. Я, после того случая, более ни разу не соврала ему. Ни разу. У нас установились на редкость тесные и близкие отношения. Алан очень понимающий и добрый, ему не составило труда простить меня, а мне постараться быть более честной и прямой с теми, кто меня любит и искренне беспокоится обо мне. И я совершенно не понимаю, что происходит сейчас!.. Почему он ничего мне не сказал, Энди, ну почему? Это же… Это так замечательно, если он в кого-то влюблён! Как бы я порадовалась за него! И мама тоже. И отец, и отец бы обрадовался, что у него появилась девушка…

Энди невольно отвёл взор. Ему было невыносимо видеть эти прекрасные глаза, будучи заполненными слезами. Шериф коротко откашлялся и хрипло сказал, постаравшись придать голосу как можно больше тепла и сочувствия:

- А ты не задумывалась о том, что вполне возможно, Алан просто выжидает удобного случая, чтобы во всём признаться? Может, он просто пока не «созрел» вынести свои чувства на всеобщее обозрение? Наверно, для некоторых это тяжело, взять и сказать, что мол, так и так, я люблю того то того то, ну и…

- Это уж точно не про Алана, - отмахнулась Шелли. – Господи, обидно-то как… И странно. Мой братец в своём репертуаре. Даже в таком интимном деле он старается не изменять своим принципам. А ты сам, ты сам, Энди, испытывал когда-нибудь в жизни подобные трудности?

- Нет, - чересчур быстро ответил Тёрнер и незамедлительно покраснел. – Не пришлось.

Шейла улыбнулась. Смущение и растерянность молодого человека были как на ладони. Краснея, как помидор, Энди вызывал в девушке волну смятённых, но приятных и волнующих чувств. Ей очень нравилось, когда он смущался или смеялся над её словами. Ей было хорошо рядом с ним. Волнения и тревоги задвигались куда-то на дальний фронт, и не оставалось ничего, кроме его улыбки. Плохой знак, подумала девочка. Когда я перестаю замечать всё на свете и вижу перед собой одну улыбку, значит… Значит, что ты начинаешь влюбляться в этого парня, дура ты несмышленая, услужливо подсказал внутренний голос. По преданным, щенячьим глазам Энди, ослепительно вспыхивающим всякий раз, как она отвечала ему взаимностью, было понятно, что уж он-то точно втюрился в неё по уши. Чёрт, невесело усмехнулась Шейла, как же всё не вовремя. И что теперь со всем этим делать? Ситуация как-то не очень располагает для бурного проявления амурных чувств.

Они сидели на кухне небольшого домика Дейзи Хилл, полуночничали, пили чай, разговаривали за жизнь, делились переживаниями и неизбежно оттягивали тот момент, когда красные от недосыпания глаза начнут сами собой слипаться. Дейзи, приняв двойную дозу успокоительного, уже давно видела десятые сны в своей спальне. Основательно подчистивший недра холодильника Дуглас развалился в гостиной на диване и задал знатного храпака. Отголоски богатырского храпа доносились на кухню через приоткрытые двери, заставляя Энди с Шейлой периодически вздрагивать и обескуражено переглядываться. Дескать, неужели все эти устрашающие громоподобные звуки издаёт обычный человек?

- Я не большой любитель сотовых телефонов, но сейчас остро сожалею, что они не работают, - сказал Энди, в который раз поглядывая на левое запястье. Стрелки наручных часов всё так же оставались на отметке семи часов девятнадцати минут. – Я бы сейчас не отказался поговорить с Уолтером. У дока светлая голова и он зачастую выдаёт на-гора интересные и не затёртые идеи… И с твоим братом не помешало бы поддерживать связь, хотя бы для того, чтобы знать, чем он намерен заняться в данную минуту! Алан, конечно парень деятельный и хваткий, но уж слишком рисковый и бесшабашный. Боюсь, как бы он дров не наломал.

- Это он может, - хмыкнув, сказала Шелли. – Я понимаю, что ты хочешь этим сказать, Энди. Если уж ты без телефона загибаешься, то представь, что должна чувствовать я?! Кошмар, одним словом. Я так хочу позвонить дяде Фреду и сказать, что с нами… Что с нами всё в порядке. Чтобы он не волновался, понимаешь? А не могу. Не могу сделать элементарных вещей, которые еще вчера казались такими заурядными и повседневными, а теперь приобрели смысл и значение едва ли не вселенского масштаба. Ты прав, эта безысходность здорово напрягает. А что тогда говорить о тебе, человеке, стоящем на страже закона и являющимся гарантом спокойствия и благополучия граждан? Должно быть, ты чувствуешь себя, как последний президент США накануне неминуемого конца света. Я угадала?

- Что-то типа того, - не стал скрывать Энди. Его взгляд переместился на перевешенную через спинку свободного стула портупею с револьвером. – Вынужденное бездействие для меня хуже смерти. На данный момент я не могу практически ничего! Я не владею ни информацией, ни ситуацией, я не владею ничем. Зато моим городом уже овладели какие-то сомнительные и недружелюбно настроенные по отношению к жителям силы. Я ни на шаг не продвинулся в поисках пропавших мальчиков, я так и не разобрался, что же это за силы такие, какого они происхождения и что им надо? И как со всей этой чертовщиной соотнести приезд в наши края цирка «Невозможное-возможно»? Я даже не знаю, который сейчас час, и когда закончатся эти уже кажущиеся вечными сумерки?!.

- Кстати, а сколько, по-твоему, всё же времени? – зевнула Шелли, неосознанно протягивая шерифу ладонь. Чудно, подивилась про себя девушка, как естественно и непринуждённо у меня вышел этот жест…

Энди бережно накрыл маленькую изящную ручку Шейлы своей большой ладонью и сказал:

- Мне кажется, что уже не меньше двух часов ночи. Во всяком случае, спать хочется сильно. Но я не буду спать. Да и не смогу.

- Почему? – Шелли, чувствуя идущее от руки Тёрнера живое пульсирующее тепло, ни за что не хотела прерывать этот миг.

- Зная, что тебе грозит опасность, зная, что эта неизвестная дьявольская сила ищет тебя, как я могу заснуть?

- Но почему? – жалобно спросила девочка, невольно вжимая голову в плечи. – Зачем я ИМ нужна? Для чего? Зачем я могла понадобиться этим чудовищам?

- Я не могу тебе ответить, - опустил светловолосую голову Энди, крепче сжимая нежную налившуюся жаром ладошку девочки. – Но я могу пообещать, что не оставлю тебя. Что не позволю этим исчадиям бездны или, ада, неважно, откуда они там… Но я не позволю им причинить тебе вреда. Они не смогут отнять тебя у меня. Я скорее сам умру, что отдам тебя. Клянусь.