Вася наклонился к уху команданте:

— У нас будут несколько миллионов долларов. Есть у меня одна идейка…

[i] Симеон Куба, профсоюзный лидер, член Боливийской компартии, захвачен в плен и расстрелян вместе с Че.

[ii] Агенты ФБР, которым в те годы руководил Джон Эдгар Гувер.

[iii] Перевод реальных документов Госдепартамента и ЦРУ с некоторыми изменениями, связанными с развитием сюжета.

Уолт Ростоу — советник президента Джонсона по национальной безопасности.

Идея отторжения не вызвала, более того, Че загорелся съездить посмотреть, так сказать, на контрагентов. Напрасно товарищи нашептывали, что это слишком опасно и бог знает, что там ждет, как бы не засада. Но Че послал их лесом, просто ткнув носом в то, что бойцы касика уже месяц ходят мимо постов как к себе домой и будь у них желание, давно бы всех повинтили или перестреляли.

Чтобы не не светится лишний раз перед Альгараньясом, в Лагунильяс отправился только Тума, а остальные двинулись пешком в сторону Гутьерреса, где оставил свою машину Вася. Туда же, к больше похожей на сарайчик церкви Нуэстра Сеньора дель Росарио подогнал джип и Тума, а остальных пассажиров они подобрали в двух километрах от городка.

Че вместе с Инти и Хоакином сел к Васе, следом ехали остальные. Ради путешествия “в большой мир” Гевара снова преобразился в Адольфо Мена Гонсалеса — выбрил и выскоблил волосы на макушке, навел седину на оставшиеся и нацепил очки в тяжелой роговой оправе. Светлая рубашка, джемпер, легкая куртка и кепка дополняли образ. В гражданке ехали и остальные, включая Васю в его городской ипостаси.

Поначалу настороженный, Че понемногу разговорился и вскоре на пару с Хоакином травил байки времен войны в Сьерра-Маэстре или привезенные из своих путешествий по миру.

— …так у них в племени есть колдуны. И ни один симба не пойдет в бой, если колдун не даст ему натереться особой жидкостью…

— Зачем?

— Симба считают, что это делает их неуязвимыми для пуль и стрел.

— И что, помогает?

— Разумеется, нет. Они бегут в бой в полный рост не прячась, неуязвимые же, и несут громадные потери.

— И что, выжившие не предъявляют колдунам?

— Не так все просто! Колдуны говорят, что жидкость защищает только тех, кто не испытывает страха! Убили — значит, струсил и сам виноват. Правда, если потери слишком большие, колдунов все-таки линчуют.

Вася подивился прихотливости военной мысли конголезцев, но потом вспомнил разнообразных жуликов в России, тоже освоивших прием “не думай о белой обезьяне”. Как там один воскреситель обещал? Пациент воскреснет, но за десять тыщ верст, а коли поедешь проверять, все сорвется. Дурить народ умели везде.

В Моревите, где надо было сворачивать с дороги на Камири в сторону партизанской республики, шла движуха — армейские грузовики привезли солдат и те строились на обочине дороги. Насчитав пять или шесть машин, Вася внезапно ощутил, что ему что-то мешает в районе правой почки, сунул руку за спину и нащупал в спинке водительского кресла твердый выступ, которого там раньше не было. Обернулся и увидел напряженное лицо Хоакина и его руку с пистолетом, упертым в сиденье.

Касик поднял брови и хмыкнул. Ну что тут скажешь? Из окна дуло, имеют право, может, прямо к черту в пасть едут…

— Хоакин, не так сильно, мне вести неудобно.

— Убери, — обернувшись и оценив мизансцену скомандовал Че.

Дуло исчезло.

За этой возней Вася чуть было не пропустил нужный поворот в сторону Монтеагудо, но там с обочины к ним шагнул лейтенантик и даже поднял руку, чтобы остановить. Но оглянулся и увидел, что солдаты только выгружаются из машин, и отмахнулся — проезжайте! Типичная латиноамериканская маньяна.

— Что это было? — спросил Хоакин.

— Солдаты из Камири, наверное, учения или патрулирование, — объяснил Инти. — Во всяком случае, никаких сообщений об операции не было. А разгром участка армию сейчас не заинтересует, у них контры с полицией.

Когда все подуспокоились, касик попытался вывести разговор на вопросы логистики, но Че будто и не слышал их, а следом помалкивали и остальные. Странно, создание каналов снабжения через чилийский порт Антофагаста или через перуанскую столицу Лиму куда важнее, чем разгром даже десятка полицейских участков. После трех или четырех неудач Вася отказался от дальнейших попыток — упорное нежелание Гевары обсуждать эту тему он отнес на счет осторожности. Все-таки одно дело рисковать собственной шкурой и ехать неизвестно куда с малознакомым индейцем, и совсем другое — возможная подстава множества людей, идущих за команданте.

Засада ждала в Монтегуадо. Ну как засада — тоже военные, тоже несколько грузовиков, но тут они успели развернуть нечто вроде блок-поста возле магазинчика-пульперии, скорее даже киоска, и тормознули джипы.

— Проверка документов, сеньоры! — белозубо улыбнулся капитан с тоненькими усиками.

Уругвайский паспорт Че вопросов не вызвал, сам Гевара сохранял полное хладнокровие, чего нельзя было сказать о неожиданно и обильно вспотевшем Хоакине.

— Что с ним? — дернул подбородком капитан, листая документы Васи.

— Капризный очень, — выдал отмазку Че, — хинин жрать не хотел, вот, похоже, малярию подцепил. Сейчас в Сукре едем, к нашему доктору.

Капитан ухмыльнулся. Но на всякий случай отступил на шаг:

— Вы из Комарапы?

— Да, помощник алькальда.

— Один мой товарищ по училищу попал туда служить, лейтенант Пеньярандо. Не знали?

— Ну как не знать, он же был начальником полиции.

— Был?

— Неприятная история, сеньор капитан, — доверительно наклонился к военному Вася, — поссорился с девушкой, выпил и сорвался с обрыва. Весь город целый месяц судачил.

Капитан многозначительно покивал, а Вася поклялся бы, что военный отлично знал о судьбе Фернандо и задал вопрос только для проверки.

— Что везете, сеньоры?

— Пончо и шерсть ламы, образцы, — забирая бумаги, ответил Вася. — Показать?

— Ладно, проезжайте.

Вася дождался, когда военные проверят второй джип и тронулся. Инти похлопал Хоакина по плечу, а Гевара, сидя вполоборота на переднем сиденье весело подмигнул:

— Спокойнее, Хоакин, и не в таких переделках бывали.

— Да тут стволы со всех сторон, изрешетят мгновенно, — буркнул кубинец.

Ну так не надо нервничать. Если это засада, всего лишь умрешь вспотевшим.

Винтовка лягнула стрелка в плечо, метрах в трехстах на каменной мишени вспухло облачко пыли, а вот хлесткого звука выстрела зрители так и не дождались — так, бумкнуло глухо и все. В шумном городе и не разберешь, что это было. Все гурьбой ломанулись смотреть навернутую на ствол толстую трубу — по отрывочным Васиным подсказкам Ньико сварил глушитель. Не идеальный, но рабочий.

— Через неделю-другую получим и на пистолет, — похвастался касик.

За день они объехали несколько общин и, наконец, поднялись в один из тренировочных лагерей, где Хосе и Мамани вели занятия по стрелковой подготовке, а заодно и пристреливали глушитель.

— А зачем на пистолет? — не удержался Инти.

— Да все та же идея, команданте Рамон знает.

— Об этом потом. Скажите, Тупак, почему у вас все костры в ямах?

— Не только, у нас еще и от каждой ямы прокопаны подземные каналы, чтобы дым не валил столбом, а рассеивался на большой площади, — Вася спрыгнул в одну из костровых ям и приоткрыл сплетенную из веток заслонку. — Это чтобы с самолета лагеря не было видно.

— Да, я видел такое во Вьетнаме, — согласился Че. — Но здесь же не Вьетнам.

— Нет, так будет, — и Вася процитировал Геваре Гевару, — “Наша цель — создать два, три, много Вьетнамов”.

Придирки на этом не кончились, Хоакин показал на стрельбище:

— Ровная площадка, прямые галереи, сверху заметят сразу.

— Э-э-э, нет, — довольно улыбнулся касик. — Пойдемте вон туда, повыше.