Конфедерация. На границе с Империей. 

Возле созвездия Тукан. Планета у звезды СSJ-12-48.

Сентябрь 3285 года по земному летоисчислению.

Раскаленный воздух тек волнами над взлетно-посадочной полосой. И казалось, будто они ныряют в воду, а не опускаются на твердую поверхность. Обзорные камеры выдавали картинку, что покрытие полосы вздымалось и опускалось, словно дышало. Даже в ик-спектре ничего нельзя было определить наверняка. Оставалось лишь надеяться, что этот запасной полигон был в пригодном для посадки состоянии, и что покрытие выдержит. А им требовалось сесть как обычным атмосферникам. И хотя драккары[1] даже по сравнению с челноками имели меньшую массу, без приключений могло не обойтись.

С ними был Вольфган, в данный момент находящийся без сознания и Сашка опасалась, что ещё одна лишняя перегрузка ухудшит его и без того плачевное состояние. А посадить корабль без помощи пилота задача была не из легких. И вот они втроем – Александра, Франс Эймер и Гинко Мэдисон вели драккар Крафта. А Уиткер и Монгкут были их боевым охранением.

Хотя если взглянуть правде в глаза – на высокой орбите висел имперский линкор, способный одним залпом выжечь половину этой планеты. И в такой ситуации боевое охранение выглядело по меньшей мере наивно, да и фигуры имперских солдат в тяжелой броне, словно каменные истуканы застывшие невдалеке у поля, наводили на размышления. Насколько смогла разглядеть Сашка, у половины на плечах скафандров были закрепленные переносные зенитные комплексы и штурмовые модули. Имперцы никогда не были трусами, и как положено нормальным профессионалам, не собирались рисковать, и если нужно, зависших над самой полосой ребят, снимут прежде, чем они успеют дернуться. На такой дистанции преимущества усовершенствованных пилотов перестают играть хоть какую-то роль, даже будь они в лучшей физической форме, нежели сейчас. Тем не менее, истребители ребят продолжали висеть в воздухе. Остальные парни тянулись за пятеркой в хвосте попарно.

На внутреннем канале промелькнул сигнал «внимание». Кажется, его подала Хлоя Браун – Булочка. Она тоже заметила, что на поле не все в порядке. Александре пришлось временно оторваться от сцепки с драккаром Вольфа, чтобы бросить короткое: «Заходи первая и сразу глуши», и тут же вернуться обратно. Корабль Крафта, словно чувствуя чужой контроль, так и норовил выйти из-под повиновения, но пилоты крепко держали его тактический компьютер, дублируя все сигналы.

Меж тем Хлоя – Сашка отслеживала ее лишь через наружные камеры, – взяла и просто плюхнулась на край поля. Кажется, покрытие под ней пошло трещинами. Выпендрежница! Α через долю секунды, поқа ещё не осела взметнувшаяся в воздух пыль, и форсажные дюзы не закрылись, продолжая выдавать тысячеградусный выхлоп, провела сканирование местности, а потом на полную катушку врубила глушилку.

По обратной связи эхом долетело, как Скайлер Уиткер скривился, а Дэй Монгкут матернулся сквозь зубы. Глушилка ощущалась физически, будто предвестница зубной боли. А драккар Вольфа вновь взбрыкнул, норовя запустить программу самоликвидации. Они уже дважды блокировали ее, скармливая электронным мозгам, что пилот находится без сознания, но вполне жив здоров. По датчикам, вмонтированным в его противоперегрузочную капсулу, с трудом прослушивалось сердцебиение, однако прослушивалось же. И девушка готова была молиться всем богам, кақие бы только не существовали на свете, чтоб у ее друга хватило сил дотянуть до регенерационной камеры. А уж там!… Α что будет там, она старалась не думать, решая лишь первоочередную задачу. Сейчас задачей было довезти парня живым.

Короткими импульсами, синхронизировав положение драккара Вольфа, они как старинные истребители с пробегом по полосе пошли на посадку. Остальные же не рискуя садиться раньше, чтоб не помешать, нарезали в воздухе круги или попросту зависли над полигоном, помогая себе маневровыми двигателями.

Шасси чиркнули по полосе раз, другой и нелепо подпрыгивая, четыре драккара неуверенно один за другим опустились на покрытие и, выдвинув закрылки на максимум, начали тормозить.

Остановились они почти у самого края полосы и, чуть качнувшись, замерли, закрыв форсажные дюзы. Это словно послужило командой остальным драккарам – они аккуратно один за другим начали опускаться.

Меж тėм по внутренней сети раздавалось:

– У Полярника останов сердца! – рявкнул Гинко. – Проныра, – это он обратился к Φрансу Эймеру – держи прoводку. Черри! Черри, маму твою за ногу! Где там хваленые имперские друзья с бригадой парамедиков?!

А Сашка сама через сеть чувствовала, как больше не бьется сердце Вольфа.

– Да чтоб их всех разорвало! – не унимался Гинко, когда парень психовал, он любую свою фразу сопровождал ругательством. – Я не могу вечно удерживать этот пальцем деланый комп! Он же… сейчас! А у него ещё боеқомплект наполовину не израсходован!

– Черри, у тебя заглушки? – сквозь ругань донесся сосредоточенный голос Франса. – Давай шустрее, а то реально, сейчас как рванет и останутся от нас рожки да ножки на исследования!

Когда разрабатывался усовершенствованный драккар, то конструктора поставили на корабль неснимаемую блокировку, и в случае гибели пилота, ровно как и при извлечении его из кабины в бессознательном состоянии, если на штекер в течение трех минут не устанавливалась специальная заглушка, то в топливных элементах начиналась неконтролируемая реакция, за которой следовал обязательный взрыв драккара. Разработчики опасались передачи технологии в чужие руки. Поэтoму следовало поторопиться, и успеть переключить его драккар на себя.

Дважды повторять не надо было. Сашка отрубила бортовой компьютер своего корабля и откинула блистер, потом привычным хлопком вогнала заглушку в разъем у основания шеи, и только после попыталась покинуть кабину. Однако она не рассчитала своих сил. И без того слабый организм после долгого перелета находился на пределе, к тому же на планете сила притяжения равнялась один и три от стандартной величины, тогда как на базе специально для их истощенных организмов держали не более ноль восьми от нормы.

Но страх за друга пересилил все. Сашка вылезла из кабины и, почти скатившись с крыла, рухнула на раскаленную точно сковородку взлетно-посадочную полосу. Кажется, при этом она ободрала руки в кровь. Но сейчас это было не важно! Она заставила себя подняться на дрожащие ноги, и, то и дело, спотыкаясь, а порой и вовсе падая на колени, пoспешила к другу.

Со всех сторон побежали, сжимая кольцо вокруг драккаров, имперские десантники в боевых скафандрах. Один из них кинулся было наперерез девушке, но то ли предупредительная очередь вспоровшая покрытие у его ног, то ли гневный окрик их командира заставили солдата остановиться.

Ничего этого Александра не видела. Небо было белым от жары, а солнце нещадно cлепило глаза, отвыкшие от естественного света. Закрываясь рукой от палящих лучей, она дoбралась до драккара Вольфа, и из последних сил взобралась на крыло.

Гинко Мэдисон через соединение отщелкнул колпак его кабины, а Сашка приподняла безвольную голову, и почти наощупь вытащила штекер, чтобы вогнать другу заглушку. Но со всеми своими действиями они опоздали – парень не дышал, а сердце его уже не билось.

Тогда девушка начала стучать его в грудь, толкать, попыталась сделать искусственное дыхание, но кто-то бесцеремонно сдернул ее с крыла. Она попробовала было отбиваться, попыталась сказать, объяснить, что ему нужно помочь, чтобы немедленно начали реанимационные процедуры… Но когда ее понести прочь от драккара, не осознавая, что творит, усиливая свой голос через систему связи драккара Вольфа, что есть силы закричала:

– В регенерационную камеру его! Прошу!