Но он целовал ее так неспешно, словно им весь день больше нечем было заниматься, кроме как наслаждаться друг другом.

В какой-то момент дверь отворилась, и служанка пропищала что-то. Затем дверь захлопнулась, а они все продолжали целоваться.

Губы Джеймса скользили по ее щекам и бровям, но всегда возвращались назад – к ее губам. Тео начала что-то бессвязно бормотать дрожащим шепотом, потом наконец произнесла:

– Не могу поверить, что я не понимала, что на самом деле чувствую… Что бы с нами было, если бы ты не осознал это вовремя, Джеймс? Что, если бы мне удалось завлечь Джеффри к алтарю?

Джеймс мгновенно отстранился. Тео попыталась снова прильнуть к нему.

Он резко оттолкнул ее, поместив вдобавок кресло между ними.

– Джеймс, что с тобой?! – воскликнула Тео.

– Не надо, – прохрипел он, и на лице его появилось какое-то странное выражение. Более того, казалось, что в глазах его полыхала ярость.

– Скажи мне, что случилось? – прошептала Тео, внезапно сообразив, что произошло что-то серьезное. Неспроста же у Джеймса так испортилось настроение…

– Ничего, – ответил он, явно солгав. – Я должен встретиться с управляющим поместья. Не хочу, чтобы этот человек подумал, будто вся наша семья скроена по образцу моего отца. Тот иногда заставлял Рида дожидаться целыми днями.

– Да, конечно… – кивнула Тео. – Но я слишком хорошо знаю тебя, Джеймс. Что-то действительно не так, верно? Пожалуйста, скажи, в чем дело?

Но он уже исчез. Последние ее слова были обращены к закрытой двери.

Ошеломленная Амелия горестно вскрикнула при виде свадебного платья хозяйки, послужившего насестом для лондонских воробьев. И она стонала в отчаянии, когда Тео швыряла платье за платьем на кровать у себя за спиной.

Покончив с разборкой одежды, Тео обнаружила, что ей почти нечего надеть. В конце концов ей все-таки удалось найти кое-что подходящее, и она, одевшись, чинно спустилась к завтраку. Джеймс все еще не вернулся из своей поездки на пристань, и дома, кроме нее, никого не было.

– Где его светлость? – спросила Тео дворецкого Крамбла, усаживаясь за стол; слуга тотчас же положил ей в тарелку омлет.

– Герцог отправился на скачки в Ньюмаркет и вернется только завтра, – ответил дворецкий.

– А моя мать?

– Миссис Саксби уехала рано утром в Шотландию. Полагаю, она решила навестить сестру.

– Ну конечно! Я совсем забыла… – кивнула Тео. – Да, мне хотелось бы два кусочка вон той ветчины. Благодарю вас, – сказала она слуге. – Крамбл, не могли бы вы послать кого-нибудь к мадам Ле Корбье и сообщить ей, что я заеду сегодня днем? А сейчас, поскольку я пока одна, мне хотелось бы просмотреть газеты.

– Доставили только «Морнинг кроникл», леди Айлей. Я сейчас же принесу ее вам.

Тео невольно улыбнулась. Было очень приятно, что ее теперь именовали леди Айлей. Странно, но она никогда не думала о Джеймсе как о графе Айлее. Хотя он, безусловно, им являлся. И тут вдруг до нее дошел смысл слов дворецкого.

– Нет других газет?… – пробормотала она. – Как странно. Не могли бы вы послать кого-нибудь за ними, Крамбл?

– Мне очень жаль, миледи, но боюсь, в данный момент я не могу оторвать от работы кого-нибудь из прислуги.

– Может, тогда днем? Ведь наверняка принесут «Таун топикс»?

– Я обязательно это выясню, – ответил Крамбл, закрывая тему.

Тео кивнула и принялась думать о судьбе поместья. Ей не составило труда поверить, что ее свекор утратил бoльшую часть состояния. Он был раздражительным и склонным к авантюризму глупцом. Хотя она не сама пришла к подобному заключению; ее мать постоянно твердила ей об этом, постоянно – сколько Тео себя помнила.

И все же ее удивило, что Ашбрук согласился передать бразды правления сыну. Должно быть, его приперли к стенке. А это наводило на мысль о том, что поместье действительно находилось в бедственном положении.

Когда Джеймс и управляющий вернулись из доков, Тео присоединилась к ним в библиотеке и обнаружила, что совещание, судя по всему, зашло в тупик. Джеймс, как водится, ерошил волосы, а его модный короткий фрак был в ужасном беспорядке. Мистер Рид выглядел страшно обиженным, но явно занимал оборонительную позицию.

– Добрый день, джентльмены, – сказала Тео, входя в комнату. – Мистер Рид, как любезно с вашей стороны присоединиться к нам.

– Это его работа, – пробурчал Джеймс. – И если бы он выполнял ее с бoльшим усердием, то мы, возможно, не оказались бы в столь плачевном положении.

– Прошу прощения, ваша милость, – сказал мистер Рид, – но позвольте вам напомнить, что не в моей власти удерживать его светлость герцога от некоторых решений, вызвавших ваше негодование.

– Правильно, – кивнула Тео, усаживаясь рядом с мужем и пытаясь не думать о том, как ей приятно чувствовать прикосновение его плеча к своему. – Насколько все плохо?

– Чертовски плохо, – констатировал Джеймс. – Мой отец умудрился довести поместье почти до полного разорения. Он продал все, на что имел возможность наложить руки. И только майорат спас то, что осталось, от исчезновения в его бездонных карманах.

Тео снова кивнула:

– Что ж, ясно. Значит, очень хорошо, что ты взял управление на себя, Джеймс. Помнишь те планы, которые мы составляли когда-то? Мы думали, как сделать Стаффордшир-мэнор самоокупающимся. Теперь у нас есть возможность воплотить все это на практике.

Джеймс в раздражении взглянул на жену.

– Мы тогда были детьми, Дейзи. У нас возникали глупые, далекие от реальности идеи. Вероятно, столь же практичные, как нелепые замыслы моего отца.

Тео поняла, что Джеймс дошел до грани и готов вот-вот взорваться.

– Мистер Рид, – спросила она, – вы можете предоставить мне перечень всего, что осталось у нас в собственности, а также список всех долгов, обременяющих наше имущество?

Управляющий в изумлении уставился на молодую графиню.

– Я вам говорил… – пробормотал Джеймс, делано рассмеявшись.

Мистер Рид обрел дар речи и проговорил:

– Стаффордшир-мэнор входит в майорат, разумеется, как и этот особняк. И еще – остров в Шотландии.

– Остров? – переспросила Тео.

– Остров Айлей, – пояснил Джеймс. – Никто не бывал на нем долгие годы. Я подозреваю, что это всего лишь груда камней.

– Полагаю, что общая сумма долга за вашим поместьем составляет тридцать две тысячи фунтов, – сообщил мистер Рид.

– А как насчет дохода от овцеводческой фермы и всего остального?

– Этот доход приблизительно равен установленной по договоренности сумме ежегодного денежного пособия его светлости. Есть еще долги за этим особняком, составляющие пять тысяч фунтов.

– А за островом? – спросила Тео.

– Никто не одолжил бы отцу денег под заклад этого острова, – сказал Джеймс.

– У его светлости есть корабль, который в прошлом совершал удачные рейсы в Ост-Индию за специями. Мы с лордом Айлеем провели все это утро на «Персивале», который сейчас находится в сухом доке из-за неуплаты таможенных сборов.

– Я думала, корабли называют женскими именами, – сказала Тео.

– Его светлость назвал судно в свою честь, – сказал мистер Рид и тут же продолжил: – С учетом пени долг за «Персиваль» составляет восемь тысяч фунтов. Мы гарантировали уплату, и судно больше не задерживают. Его светлость продолжал платить команде, но капитан уволился ради лучшего места, – добавил мистер Рид и перевернул страницу своей учетной книги.

– Выходит, за нами долг сорок пять тысяч фунтов… – пробормотала Тео. – Это действительно слишком много.

– Еще имеется небольшое ткацкое предприятие в Чипсайде, – продолжал мистер Рид. – Фирма «Рейбернские ткачи» неизменно дает прибыль около трех тысяч фунтов в год.

– Почему герцог ее не продал?

– Полагаю, он просто забыл о ее существовании, – ответил мистер Рид и нерешительно добавил: – Я обычно использовал эти средства для выплаты жалованья прислуге, а также команде «Персиваля».

– Естественно, вы не стали напоминать герцогу о существовании этих ткачей, – с улыбкой заметила Тео. – Это исключительно мудро с вашей стороны. Благодарю вас, мистер Рид.