Драсс воззрился на него с ошарашенным лицом.

— Ты узнаешь Владыку Тамура? — рявкнул Гален. — Ты говоришь с Бедиром Кайтином, приятель! А этот, у огня — принц Кедрин.

— Господа, — Драсс низко поклонился, длинные волосы упали на желтоватое лицо. — Простите. Я думал… Мы думали… что вы придете со всеми силами Трех Королевств, как пообещал господин Рикол.

— Мы спешили вперед, — ответил Бедир — Господин Рикол обещал не впустую: войска идут. Но пока что здесь только мы и Сестра.

Около самого Кедрина кто-то произнес:

— Что пользы от одной Сестры? Что она может?

— Многое, — огрызнулся Кедрин, устремив на сказавшего сердитый взгляд. — Дайте ей только восстановить силы, и она покажет себя.

Тот снова открыл было рот, но выражение лица Кедрина побудило его подумать как следует, и он промолчал.

Появилась служанка с подогретым пряным вином, блюдом дымящегося мяса и миской овощей. Когда она ставила еду перед Гранией, глаза ее были тревожными — в них одновременно читались испуг и надежда.

Теперь Кедрин увидел, что так здесь смотрят все. Похоже, страх родил настороженность, внушенная Риколом надежда вызвала ожидание мгновенного избавления, а теперь все пребывали в полной растерянности.

— Эта тьма, — обратился принц к своему соседу, когда Грания взяла кружку с вином и стала осторожно потягивать. — Как долго она стоит?

— Тридцать дней! — сосед сосчитал по пальцам. — Или, скорее, тридцать длинных ночей. Солнце не всходит. Только эта мерзость. А варвары ждут за стенами, точно волки зимой.

— Господин Рикол уговорил нас остаться, — добавил Драсс. — Иначе многие бежали бы. Мы ждали, надеясь на войско, но теперь… — он взглянул на Бедира, на Кедрина, в глазах плескалось сомнение.

— Но теперь с вами ваш Владыка, — твердо сказал Бедир, — и я даю вам свое обещание: войска идут. Эта Сестра — старшая в Андуреле, она доставила нас сюда белой магией, чтобы мы с помощью ее силы встали против варваров.

— Этого разве достаточно? — пробормотал Драсс. — Одной Сестры?

— Старшей Сестры, — уточнил Кедрин.

— Пусть так, — начал Драсс, но его вдруг прервала Грания, которая допила вторую кружку вина и усердно уплетала толстый кусок жареного мяса.

— Я могу прогнать тьму, — заверила она. — И, когда я это сделаю, вы воспрянете духом. Уинетт обеспечила вас средством против того недомогания, которое я чувствую?

— Мы получили его, — сказал Драсс. — Но недостаточно. Она не могла приготовить на всех. И на крепость, и на городок. — В голос его пробралась горечь, — Военачальник Рикол сказал: солдатам оно нужнее.

— Это так, на них обрушился главный удар. Но неважно. — Обычная для нее резкость стала возвращаться к Гранин, пока она ела. — Мне надо немного отдохнуть, затем я займусь борьбой с наваждением. Как я поняла, защитники не видят врага? Драсс покачал головой.

— Понятно, — пробормотала Сестра. — А вы что, не знаете, что уныние, которое я в вас чувствую, это как раз то, что нужно Посланцу? Настало время, когда вы должны выказать храбрость. В крепости есть раненые, которых лучше бы перенести сюда, Риколу же понадобятся припасы. Вы о них позаботились?

Драсс пожал плечами. Внезапно вид у него стал виноватым.

— Их третий день невозможно пополнить. Нам и самим тяжело приходится. По реке из-за этой проклятой тьмы почти не ходят суда, в хозяйствах запустение. Кроме того, крепость постоянно обстреливают. К ней опасно приближаться.

Грания кивнула, повернувшись к Кедрину и поманив поближе Бедира.

— Эта тьма подавляет дух. Ее и саму достаточно тяжело выносить, но это больше, чем просто отсутствие видимости. Она навевает безнадежность, негодование и страх.

— Понятно, — Бедир кивнул.

— Дайте мне закончить, — Грания указала на еду, — и тогда пойдем в крепость и посмотрим, что мы можем.

— Между тем, — сказал Гален, весело подвинув двоих, чтобы усесться самому. — Я нахожу, что этот морок проморозил меня до костей, и отогреть меня может только эвшан. Хозяин!

— Осталось совсем немного эвшана, — признался Драсс. — Господин Рикол чего только не требовал: эвшан, топливо, даже камни.

— Принеси мне то немногое, что осталось, — предложил ему Садрет. — И, будь добр, убери со своей рожи этот кислый взгляд: несомненно, господину Риколу сейчас горше, чем тебе. А ты гордился бы, что служишь Тамуру, чем можешь.

— Я горжусь этим, пожалуйста, поверь мне, — Драсс обращался, скорее, к Бедиру, чем к лодочнику. — Но это нелегко.

— Скоро все изменится, — пообещал Бедир, хотя Кедрин, мысленно усмехнувшись, подумал, что отец не уточнил, к лучшему или к худшему. — А между тем предлагаю тебе поступить, как сказал наш спутник. Да, принеси-ка нам всем эвшана.

— Сейчас, Владыка Бедир, — Драсс опять низко поклонился и поманил служаночку.

Принесли флягу жгучего питья, и Гален наполнил три кружки.

— Выпьем за проклятие для варваров и победу Королевств, — предложил он.

— Не проклинай их, — пробормотала Грания. Краска вернулась на ее щеки, когда она отпила горячего вина из новой кружки. — Их ввели в заблуждение. Но, впрочем, давайте выпьем за победу.

— За победу, — подхватил Бедир, то же повторили Кедрин и Гален.

— А теперь, — сказала Грания — пойдем, посмотрим на врага.

Женщина соскользнула со скамьи, но тут же споткнулась и схватилась за стол, качая головой, словно пытаясь развеять морок. Раскрасневшееся было лицо ее вновь побледнело. Кедрин двинулся вперед, чтобы взять ее на руки, но она оттолкнула его, бормоча: «Нет, дай мне только выйти отсюда», — и он отступил, озабоченно следя, как она медленно шагает к двери с напряженной улыбкой на губах. Он последовал за ней по пятам, опасаясь, что Сестра упадет. Тем временем Гален и Бедир распределили меж собой груз.

— Вам понадобятся факелы, — Талькин Драсс не предложил проводить их, но снабдил деревянными палками с пропитанной смолой тканью на конце. И зажег оба светильника.

Кедрин распахнул дверь, и они вышли в зловещую ночь. После тепла таверны здесь было прохладно. Он услышал, как за ними глухо закрылась дверь. Обернувшись, он увидел лица, наблюдавшие за ними из окон, но никто не осмелился высунуться.

Грания сделала несколько коротких шажков в темень, почти скрывшись в ней. Затем женщина остановилась, обернувшись к Кедрину:

— Мне нужна твоя сила, — говоря это, она покачнулась и чуть не упала. Юноша поспешно подхватил ее на руки, а Бедир и Гален поднесли поближе факелы.

— Я не хотела, чтобы они увидели, как я слаба, — пробормотала она. — Они и без того достаточно испуганы. Нас ждет встреча с могущественным врагом, друзья мои, И надеюсь, у нас есть против него действенное оружие.

— Ты сможешь это прогнать? — спросил Кедрин, оглядываясь.

— Со временем, — раздался еле слышный ответ. — Но мне нужен отдых и заботы Уинетт.

— Тогда идем, — сказал Бедир, высоко поднимая факел и двигаясь в черноту.

— Слушайте реку, — предложил Гален. — Пока она шумит справа от нас, мы идем к крепости.

То был здравый совет, ибо когда они отошли подальше от таверны, тьма стала плотнее. Теперь исчезло всякое понятие о направлении, здания перестали быть видны, факел выхватывал из черноты их стены лишь тогда, когда камня можно было коснуться вытянутой рукой. Да и воздух стал холоднее, когда они приблизились к подъему, ведущему к южным воротам, и Кедрина кончиками пальцев коснулось то глухое отчаяние, которое одолело горожан.

— Следовало забрать ту флягу эвшана, — пробормотал Садрет. — Не повредило бы в такую холодину.

— В Высокой Крепости есть эвшан, — сказал Бедир нарочито бодрым голосом. — То есть, что-то приятное все-таки ждет впереди.

— Ага, — согласился Гален. И тут же пространно выругался, наткнувшись на невидимую стену.

— А мы туда идем? — подумал вслух Кедрин, двигаясь на свет отцовского факела. Бедир виделся ему смутно, как призрак.

— Я слышу рев Идре, — ответил он. — Думаю, туда.

Они медленно передвигались от здания к зданию. Порой их выручал неясный свет фонаря, висящего перед дверью, или мерцанье, струившееся из-за ставен. Но вот дома кончились, и путники оказались в кромешной тьме.