Крыша будки и её стены не выдерживали непогоды – вода капала ото всюду. Места на всех не хватало – спали в позе «зародышей», а в спёртом воздухе пахло бензином, сыростью, немытыми ногами и портянками. Храп раскатами грома окутывал спящих.
Несмотря на все неудобства, обитатели темного, мокрого, холодного помещения спали беспробудным сном. Спящие не видели нескольких ярких вспышек из лесного массива, расположенного по близости.
На этот раз источник желтого света находился всего в паре метров от машины. Неожиданно ЗИЛ тряхануло и очень здорово, военнослужащие оказались в одной куче. Прежде чем кто-то хоть в чем-нибудь разобрался, произошли еще пять колебаний.
– Что за херь? – первым отозвался сержант Свечников.
– Уберите с моего туловища пятки, - приказал Татауров, - Ну, б… и вонь, слезу вышибает.
В темноте началась возня, послышался мат, скоро Свечников опять крикнул:
– А, ну, салаги, посветите, я свою обувку не вижу.
Зажигалка быстро отыскалась, но новые толчки выбили ее на пол. Теперь заматерился лейтенант:
– Это никак наш водила таким способом заводится?
– Щас я объясню ему правила дорожного движения, - пообещал сержант и открыл дверь.
Яркий желтый свет ворвался в кунг и ослепил находящихся в нем. Сержант потерял ориентацию и свалился в грязь. Подняться ему не удалось, жижа тянула в глубину. Сила грязи оказалась настолько мощной, что Свечников спустя несколько секунд исчез в луже полностью. Свет внезапно погас.
– Ни х… себе, - удивился Гусев.
– Нам в учебке[1] фильм показывали, - отозвался Лостопадов, - Про ядерный взрыв, очень даже, похоже.
– Че ты базаришь, - укорил его в неправде Гусев, - Когда это мы что-то там смотрели? У ротного в канцелярии ящик был, так он со старшиной порнуху целыми днями гонял.
Прения подчиненных прервал Татауров:
– А ну, заткнитесь и быстро посмотрите, что происходит и где сержант.
Гусев с Лостопадовым долго переглядывались, пытаясь с помощью мимики и взглядов решить возникшую дилемму – кто выполнит приказ.
– Я долго ждать буду? – напомнил о себе лейтенант, - По шее захотелось получить?
Пошли оба нехотя и очень медленно, шаря по сторонам руками. На улице уже было темно, дождь не прекращался ни на минуту. Пришлось вылезать, мокнуть и шлепать по грязи вокруг машины.
– Ты чего-нибудь видишь? – спросил Гусев.
– Не-а, а ты? – ответил Лостопадов.
– Тоже ни хрена…
– А где же Свечников? Он, вроде, в лужу звезданулся.
– Так ему и надо, - сказал Гусев и запнулся обо что-то, едва не угодив в грязное месиво.
– Ты че шатаешься? – удивился Лостопадов.
– Да за какую-то херню запнулся.
Лес и его окрестности вновь озарила вспышка желтого света, и оба «поисковика» завопили от ужаса. При неожиданно возникшем освещении они явственно разглядели две оторванные головы, валяющиеся в грязи. Первая принадлежала водителю, вторая сержанту.
Не прекращая крика, Гусев и Лостопадов кинулись назад в кунг, но путь к отступлению был отрезан. Два огромных зверя с желтыми глазами бесшумно и легко двигались по раскисшей жиже, явно намереваясь напасть.
– В кабину! – заорал Гусев, с бешеным проворством вскакивая на подножку. Дверь была открыта, в салон ввалились оба разом и тут же закрылись изнутри. Хищники разделились: первый приблизился к кабине и замер в раздумье, сверкая своими глазами-огнями, второй ворвался в кунг.
Татауров и сам не понял, как выбил единственное стекло кунга запасной батареей для радиостанции. Пока зверь, освещая все своими очами, терзал орущего радиста, лейтенант сумел выбраться сквозь узкое отверстие на крышу фургона.
Послышался звон разбитого стекла – это Гусев ногой вышиб боковое окно водителя и со змеиной ловкостью выбрался на крышу кабины, а оттуда и на крышу кунга. Следом тот же маневр повторил Лостопадов. Звери уже вновь выбрались наружу и, видя ускользнувшую добычу, прохаживались около машины.
– Это волки, что ли? – первым заговорил, еще до конца не восстановив дыхание, Гусев.
– С такими-то глазищами? – усомнился Лостопадов, опасливо вытягивая шею, чтобы посмотреть вниз.
– Заткнитесь! – рявкнул на них Татауров, - Сейчас я обоих вас скину и тогда узнаете, что это.
Гусев примирительно отодвинулся на максимально возможную дистанцию.
– Че делать-то будем?
– Оружия нет, - начал перечислять Лостопадов, - В плен они нас не возьмут, бежать некуда, да и не успеем…
Татауров чуть вслух не обозвал себя идиотом – про оружие-то он забыл! Ведь перед поездкой сюда начальник штаба диким криком орал, заставляя его вооружиться и взять запасную обойму в придачу. Под угрозой выговора пришлось выполнить приказ. Нужно признать, что прихоть начальника-самодура, возможно, спасет им жизни.
– Есть оружие, - достал лейтенант свой табельный «Макаров».
Гусев едва не запрыгал от радости, привлеча к себе внимание стерегущих внизу хищников.
– Щас как лупанём по мохнатым!
– Тише ты, - зашипел на него Лостопадов, - Крышу проломишь!
Татаурову опять пришлось рявкнуть на подчинёных:
– Заткнитесь оба! Нужно еще попасть в этих ублюдков, кто из вас умеет хорошо стрелять из ПМа?
Гусев и Лостопадов переглянулись и неуверенно пожали плечами.
– Я автомата-то не видел, - заявил первый, - Все больше швабру в руках держал…
– А вы не попадете сами? – вежливо, но с издевкой спросил второй.
Татауров явно смутился:
– Я – химик-дозиметрист, а не стрелок. Есть шестнадцать патронов и две цели. Желательно поразить их сразу.
– Стрелять вам придется, товарищ лейтенант, - подвел итог Гусев.
Татауров уже и сам это понял. Он неуверенно поднял оружие, пытаясь прицелиться. В ту же секунду в лесу вспыхнул желтый свет, ослепив стоявших на крыше. Земля задрожала и выдала резкий толчок.
Все трое грохнулись на мокрое железо, тут же с небес ливанул холодный дождь. Ни один из троих не успел подняться, как опять тряхануло, но на этот раз это было не колебание почвы, какая-то неведомая мощь тянула машину вовнутрь.
– Опять неладно, блин! – возмутился Гусев.
– Еще два-три таких рывка, - ежась от мокрого холода, сказал Лостопадов, - И машина уйдет под землю, а мы попадем в желудки этих милых собачек.
– Заткнитесь оба! – приказал лейтенант, - Не мешайте мне целиться.
Мост через Большую Гнилку, 3:20.
Внезапно дождь прекратился, уступив место густому туману. Орлов после тягот и лишений ночного дежурства последовал совету сослуживца и задремал. Капли дождя постоянно стекали с накидки и просачивались прямо за шиворот. Это и разбудило Орлова.
– Эй, конец сновидениям! – начал он будить Греева, - Который теперь час?
«Философ» что-то промычал, глянул одним глазом на циферблат и вновь уснул. Орлов увидел на его фосфорицирующем циферблате часов время и закричал:
– Уже двадцать минут лишних торчим на посту! Пора меняться!
Греев лишь плотнее укутался и промямлил:
– Ну, че ты орешь, иди, буди смену…
Дальнейшие события произошли стремительно в течение каких-нибудь двадцати секунд. Орлов уже хотел идти к БТРу за новой сменой и чуть не налетел на младшего лейтенанта Гуппанова, который молча, с едва сдерживаемой яростью, наблюдал за часовыми уже минут шесть.
– Что все это значит, товарищи солдаты? – спросил он, срываясь на крик.
Греев несмотря на казалось бы глубочайший вон в один миг подскочил и принял строевую стойку «смирно». Гуппанов еще что-то хотел сказать, но в эту секунду из реки вырвался ярчайший желтый свет, земля затряслась, испытывая колебания не поддающиеся никакому описанию даже по шкале Рихтера.
Что-то заскрежетало, будто ножом кромсали консервную банку – это БТР подбросило вверх. Многотонная махина описала дугу и грохнулась наземь. Древнюю технику можно было обвинить в любых недостатках, но только не в хрупкости. После воздушного кульбита бронетранспортер перевернулся на бок и ничуть не пострадал внешне.
