Я прижала к себе Касску, и котти замурлыкала в утешение песенку, от которой мягко завибрировало все ее теплое тельце. Обнимая ее, я вернулась в свои покои, куда, по обычаю, никто не мог вторгнуться.

Усевшись на подушки, я сразу же обратилась мыслью к древним молитвам, которые помнила с раннего детства, взывающим к силе Высшего. Касска была частью меня, эта комната была частью меня. Я отворила шире незримые врата. Город был полон иных жизней, и они, в свою очередь становясь едиными со мной, погружались в объятия Духа. Скалы подо мной, воздух надо мной, все Внешние земли — меня уносило вверх. Мои глаза закрылись, но я могла видеть, я могла чувствовать… это была истинная жизнь… не отдельная, но часть целого. Меня баюкали гигантские руки, точно так же, как я держала Касску. Были вопросы, которые стоило задать, — но я молчала. Я была частью целого. Алитта как отдельная личность перестала существовать. Никогда я не погружалась так глубоко в объятия Духа. Мир, наполнявший меня теперь, был всем, чего я только могла пожелать, и мне хотелось остаться единой с ним.

Но все же этот покой недолго был со мной. Через то, что поддерживало меня, передалось волнение. Мое спокойствие улетучилось, Я снова увидела внизу Внешние земли. С севера поднималась тень, похожая на убийственную мощь песчаной бури. Несколько мгновений я видела ее, а потом снова оказалась в своей маленькой комнатке, с Касской на руках. Ее тельце дрожало — на этот раз не от мягкого мурлыканья, а от глубокого гортанного ворчания.

— Это предупреждение, маленькая?

Существовали истории об избранных, что были тесно связаны с Высшим Духом. Но я не провидица. Я не искала, но получила ответ. Мы верим, что только в соответствии с Ним может быть безопасной наша внутренняя жизнь.

— Касска, что же требуется от меня?

Но я знала ответ.

Открыто пойти к Хинккелю, смело сказать ему, что согласна на его план, — на это я решиться не могла. Значит, послание…

Я написала несколько кратких слов на пергаментной ленте и обернула ее вокруг цепочки на шее Касски. В последний момент я удержалась от того, чтобы сорвать его и отказаться от своего долга.

В ЛИЧНОМ САДУ КОРОЛЕВЫ ЮИКАЛЫ

Алмазная королева избрала для этой встречи свой внутренний садик. Ей придавала уверенности, в которой она, правда, вряд ли нуждалась, возможность время от времени поглядывать на окна императорских покоев. Значит, это решено окончательно. Она посмотрела на своего информатора, одного из личных слуг намеченной ею жертвы. Достав из складок своей одежды мешочек, она бросила его пожилому слуге. Отличное орудие — он был доверенным лицом Хабан-джи и был обижен на внешнеземельца, что занял место покойного императора. Он низко поклонился и удалился, спрятав мешочек за пазуху.

Когда он скрылся из виду и не мог ничего услышать, Юикала позвонила висящим под рукой мобилем. На звон появилась Лувания, ее доверенная первая фрейлина.

— Она пришла?

— Да, ваше величество. Я не думаю, что она довольна.

Юикала рассмеялась.

— Она должна понять, что ей следует повиноваться приказам.

— Ваше величество, она… говорят, что она обладает странными силами. И возможно, если ее раздражать слишком сильно…

Королева улыбнулась.

— Не слушай ребяческой болтовни, Лувания. Народ много говорит и раздует самые обычные вещи до размеров чуда. Она великолепно разбирается в растениях, но никаких незримых сил у нее нет. Теперь приведи ее и встань на страже. Не хочу, чтобы о нашей встрече говорили…

Лувания привела женщину, с которой сурово обошлись годы. Она согнулась под тяжестью лет так, что ей приходилось высоко задирать голову, чтобы смотреть вперед. Но в отличие от тела лицо ее было гладким, без единой морщинки, хотя большие глаза глубоко прятались в глазницах. В волосах не было ни единой серебряной нити, они были уложены в замысловатые кольца, сколотые драгоценными шпильками, как могла бы убрать их женщина много моложе. Она носила лживую маску юности поверх сморщенной кожи и скрипящих костей.

Подойдя к королеве, она не сделала ни единого почтительного жеста.

— Ты посылала за мной, твое величество, — проскрежетала она.

— Я посылала за тобой. — Королева указала на подушки, словно обращаясь к подчиненной. — Садись, Горнар, Есть важный вопрос, который следует обсудить.

Старуха нахмурилась, но все же медленно, словно это движение причиняло ей боль, опустилась на подушки.

— Говорят, ты обладаешь обширными познаниями об использовании растений. Я слышала о первой фрейлине Вердит. — Юикала пристально смотрела на старуху.

Горнар приходилось задирать голову, чтобы смотреть королеве прямо в глаза. Она не выказывала никакого удивления по поводу того, что с ней говорят откровенно о столь тайном предмете. Никаких замечаний она тоже не делала, хотя Юикала выжидающе замолчала.

Наконец королева продолжила;

— Трудно поверить, что такое возможно,

— Эта первая фрейлина мертва. Те, кто ухаживал за больной, клянутся, что ее убила песчаная лихорадка. Глупая девица отправилась заигрывать со стражником, привлекшим ее внимание.

— Так нам и сказали, — согласилась королева. — Есть и другая, более правдивая история, разве нет?

— Насколько я знаю…— начала было Горнар.

— Хорошая сделка! Ну, давай, знающая! Я скажу тебе, что читала полный отчет из Фноссиса. А также более поздний — о дочери Расмуссиона, торговца драгоценными камнями. И это произошло в Вапале. Этот случай был более удачным. Я уверена, что она выбрала партнером своего кузена, чтобы все состояние осталось во владении ее Дома.

Женщина ничего на это не ответила. Юикала продолжала:

— Говорят, что ты ищешь некое особое растение, которое не растет во Внешних землях. — Она снова сунула руку в складки платья и достала оттуда металлическую коробочку со стенками и крышкой, покрытыми кроваво-красными символами.

Горнар резко протянула руку, но королева держала коробочку вне ее досягаемости. Она снова рассмеялась.

— У всего есть своя цена, знающая. Остается только назначить ее. Да, это будет твоим — взамен того, что ты делала уже дважды.