Внезапно к нам подошла Алитта. Она протянула листок пергамента, взятый со стола у нас за спиной. На нем было всего несколько строк, но написанных такими темными чернилами, что они сразу притягивали взгляд. Как она так быстро сумела его подготовить, было одной из ее собственных тайн.

Я показал листок отцу. Когда он кивнул, я подошел к столу, взял маленький комочек тягучего клея, Прижал его к пергаменту и раскатал валиком. Затем прижал к блестящему красному пятну свой перстень, оттиснув собственную эмблему. Подписав документ, я передал его отцу.

Все люди никогда не сравняются в талантах. Я не был прирожденным воином, хотя в случае нужды мог взяться и за оружие. Однако у меня были другие способности — я до сих пор не был уверен, какие именно. То, что я дал моему отцу, было делом, ради которого он жил, и в ответ он отдавал мне свою верность.

Алмазная королева смотрелась в зеркало.

— Хорошо сделано, Лувания. — Она уже не изучала свое отражение, а повернулась к ждущей служанке, которая только что закрепила ее высокую, похожую на веер корону.

— Ваше величество, как всегда, вам будут завидовать.

Юикала рассмеялась.

— Хорошие слова для поддержки, Лувания. Мы были вместе уже много сезонов. Твои умения хорошо мне служат. Я доверяю тебе как никому другому. Сколько моих тайн ты хранишь в душе?

— Ваше величество, а сколькими вы делились со мной?

Юикала совсем отвернулась от зеркала.

— Даже не сосчитать. А этой ночью я доверю тебе еще одну.

Со стола перед ней она взяла запечатанный роговой флакон.

— Лувания, один человек оспорил волю Высшего Духа, ранил меня — не тело, но душу. Его охрана должна ослабеть настолько, чтобы с ним можно было покончить. Разве твоего супруга не убил песчаный кот? Разве Высший Дух доволен тем, что дикие звери свободно разгуливают по нашим городам, живут в наших домах?

Первая служанка Юикалы неподвижно стояла, слушая королеву. Лицо ее оставалось бесстрастным. И эта бесстрастность была ответом королеве.

— Ты очень ловка, Лувания. Я прекрасно знаю, как ты умело действуешь при случае. Эта тварь, что нынче в милости, будет на пиру. А там всегда для него ставят миску с водой. — Она протянула ладонь, в которой лежал роговой флакон.

— Сможешь ли ты быть достаточно ловкой на прощальном пиру? Очисти двор от этой грязи, что обрушилась на нас.

Женщина ничего не ответила, глядя на флакон в руке королевы.

Затем она прошептала имя:

— Нитаота…

— Воин величайшей отваги, охотник величайшего мастерства. Ты должна взять цену его крови.

Лувания по-прежнему не сводила взгляда с того, что держала королева. Затем медленно взяла флакон и прижала его к груди, словно могущественный амулет.