Мелора провела указательным пальцем по поверхности стола и обратно. Открыла маленькую шкатулку, в которой оказалась пыль цвета песка пустыни. Затем быстро, словно с тем, что она делала, следовало поторопиться, откупорила бутылочку и окунула туда кисть. Когда она вынула ее, волоски были яркого сапфирово-синего цвета, что так ценился в Кахулаве. Другая рука Мелоры потянулась к вороту ее простой рабочей блузы, из-за которого она вытащила шнурок с крохотным мешочком, блестевшим от бисера, сделанного из драгоценных камней — символов пяти королевств.

Амулет, и, решила Берниен, немалой силы. Мелора медленно положила его перед куклой Равинги. Берниен снова застыла. Руки ее соседки чертили в воздухе какие-то знаки. Некоторые из них она знала сама. Полузаконченное миниатюрное платье соскользнуло с ее колена, и она даже не попыталась поймать его. Она повторяла те же самые знаки, которые должны были призывать мощь Высшего Духа

Хотя Мелора и не произнесла ни звука, она, должно быть, молча молила Великий Свет о милости. Берниен продолжила чертить пальцами в воздухе те же знаки, вместе с повторением внутренней просьбы

Мокрая кисть коснулась красного песка в шкатулке. Голубые символы поплыли через стол, словно пылая огнем. Быстро начертав четыре знака, Мелора отложила кисть. Она молча сидела, глядя на куклу, словно ожидала, что та обратится к ней. Берниен верила, что они действительно разговаривают, хотя сама она не слышала ни звука. Ведь это была не живая женщина, а вещь, сделанная из ткани и волоса, пусть даже ее лепное лицо действительно было зеркальным отражением Равинги.

В ЗАТЕРЯННОМ ГОРОДЕ

Глаза Равинги были закрыты, тело ее настолько неподвижно, что, казалось, она больше не дышит. Ее собственный дух словно отправился в полет. Затем ее губы начали беззвучно шевелиться. Руки ее лежали на коленях поверх разорванного края плаща. Теперь и ее пальцы начали двигаться. Они словно сплетали и расплетали нить, создавая связь, незримую для взгляда извне.

Так, так и вот так.

Время исчезло. Сюда, вот так, и еще раз. Из далекого прошлого она призывала некую сущность, чтобы соединить ее со светом. Боль вонзилась в нее над открытыми глазами. Она заставляла себя погружаться все глубже, ведомая необходимостью.

В один из этих вневременных моментов Равинга прикоснулась к тому, что не принадлежало ей, не принадлежало реальному миру. Повинуясь прикосновению, нить сплелась с нитью. Затем исчезла — она осталась одна. Потом следующее прикосновение — встреча с кромешной тьмой. Другой не заметил ее. Равинга продолжала поиск. В том, что она призвала, кукольница чувствовала отнюдь не Свет, но пока что она оставалась незамеченной.

Руки ее двигались быстро, палец за пальцем, прощупывая эту незримую силу, запирая ее, запечатывая, подчиняя, овладевая ею.

Равинга вздохнула — она заплатила за свои труды таким мучением, с каким прежде не встречалась. Вся ее внутренняя сущность жаждала разорвать эту связь — но Равинга держалась.

КУКОЛЬНАЯ ЛАВКА В ВАПАЛЕ

Берниен наблюдала. Сейчас она могла только догадываться о смысле того, что видела. Остальные куклы тоже стояли перед Мелорой — Берниен знала их всех. Хинккель, Равинга, Алитта, Мурри. Они стояли не в ряд, а кругом, по которому передвигались без малейшего прикосновения к ним. Круг не был завершен. С поверхности стола поднималось пятно густой черноты, его растущий конец раскачивался взад и вперед, постепенно поднимаясь выше и уплотняясь.

Хотя оно разрасталось, больше оно ни в чем не изменялось, только его поверхность покрыла сетькроваво-красных линий.

Мелора попятилась от стола и согнулась пополам. Она раскачивалась, и с губ ее сорвался не тихий напев, а крик боли.

Наконец она смолкла, и темное пятно достигло по всей видимости, своей полной высоты. Взяв маленькую палочку, Мелора коснулась куклы Равинги, затем быстро дотронулась по очереди до Хинккеля, Алитты и Мурри. Сделав это, она выронила палочку. Та ударилась о стол и разбилась. Мелора стиснула ладонями виски и застонала.

В ЗАТЕРЯННОМ ГОРОДЕ

Равинга без сил опустилась на скамью. Она дышала тяжело, стараясь вобрать в легкие больше воздуха. В углах ее глаз собралась влага и дорожками побежала по щекам. Но она не позволила себе отдохнуть, а заставила себя встать и, едва собравшись с силами, покинуть комнату.

ХИНККЕЛЬ-ДЖИ

Путешествуя по реке, мы потеряли счет времени. С тех пор, как мы попали в этот каменный лабиринт стен, комнат и переходов, прошли часы.

Дважды мы останавливались перекусить (странно, что здесь никто не ощущал голода) и немного отдохнуть. Нам приходилось постоянно держаться настороже, ожидая нападения крыс. Без талантов Мурри и его способности заранее предупреждать о проблемах мы шли очень осторожно. Я пытался мысленно заговорить с когти, интересуясь, насколько эффективно это получится. Касска не была связана со мной. И я не достиг четкого контакта с ней, такого, как с Мурри. Но сейчас я прикоснулся к чужому разуму.

Я ощутил испуг того, другого, к которому я прикоснулся. Я осознал, что выхватил зарукавный кинжал, как будто готовился рассечь спутывающую меня веревку. Почти сразу я оказался свободным. Но во мне осталась потребность встретиться с этим другим. Неизвестный звал, и я должен был следовать.

Равинга? Я уже осознал, что кукольница владеет многими великими силами. И еще я был уверен, что она сейчас идет в бой путем, не ведомым ни одному воину. Я был настолько убежден, что меня позвали, что быстро двинулся вперед, оставив позади остаток моего отряда.

Мягкая тяжесть устроилась на моем левом плече. Я слышал позади удаляющиеся голоса. Света здесь не было, я шел сквозь абсолютную темноту. Тень прикосновения становилось все четче. Я пытался определить источник зова, становясь все более подозрительным. Затем я понял, что со мной Касска и что зов исходит не от нее.

Никогда я настолько не сожалел о своем невежестве, касающемся оружия. Без сомнения, мне не хватало подобающей воинской подготовки. Вокруг по-прежнему было темно. Насколько же огромно это здание? На занимаемой им земле можно было построить целый квартал даже в Вапале, самом большом из королевств.