Он подскочил, как по команде.

– Мадам? Вам што-нибудь нужно? На кухню она заявлялась не часто.

Она постаралась забыть, что видела его голым, во всем его русском великолепии.

– Да, Владимир. Я хочу бокал шампанского. И накрой стол для двоих. Столовый набор и посуду – самые лучшие. Потом позвони в «Трейдерз вик» и закажи обед для двоих. Когда привезут, выложи блюда на подогретые тарелки в столовой и иди к себе. И не показывайся до утра. Сегодня ты мне здесь не нужен.

– А убрать со стола, мадам?

– Ты разве не слышал меня, Владимир?

– Слышал, мадам.

Она оставила его выполнять указания, а сама выбрала несколько пластинок Синатры – прокрутить на своей суперклассной стереосистеме – и чуть притушила свет, чтобы выгодно оттенить цвет лица.

Мужчины давно не приводили ее в такое состояние. Уэс Мани заставил ее трепетать. Она с нетерпением ждала его прихода.

Он уже открывал дверь, когда в нее постучали. Неужели Реба? Нет, не должна. Хотя от нее можно ждать любую пакость.

– Да? – подал он голос.

Слесарь уже поменял замок – так что ворваться сюда ей не удастся.

– Вы заняты?

Он узнал голос соседки. Неужели меня будет долбать еще и эта?

– Ухожу, – прокричал он через дверь.

Молчание. Наверное, поняла намек. Он выключил телевизор в спальне, схватил с комода ключи от «Мерседеса» Силвер и вышел.

У стены дома стояла Юнити, рядом – их совместное приобретение.

– Привет, – сказала она.

– Здравствуйте, – отозвался он.

Она распустила волосы. Оказалось, они русые и пушистые и вьются вокруг лица в форме сердечка. Она хорошела от раза к разу.

– Я водила Дворнягу к ветеринару.

– Чудесно.

– Хотите знать, что он сказал?

– Что?

– Он осмотрел его лапу, промыл ее и сделал новую повязку.

– Это все?

– Да.

– Прекрасно. Вы это сделали и без него, так?

– Да, но мы должны были проверить.

– Сколько?

– Ваша половина – девять долларов.

– Он всего лишь осмотрел собачью лапу – и взял за это восемнадцать долларов?

– Еще ванна от блох.

– Какая еще ванна от блох? На это я согласия не давал.

– Как же без этого? Бедный пес от этой живности не знал, куда деваться.

Уэс покачал головой. Все его богатство составляло пятьдесят долларов, так теперь отстегивай еще девять, потому что у какой-то дурацкой псины – блохи! Тьфу! В конкурсе на простофилю года у него были бы очень большие шансы.

Безо всякой охоты он достал остатки былой роскоши и извлек пятерку и четыре бумажки по одному доллару.

Взяв деньги, она взорвала следующую бомбу.

– Я купила ему ошейник и поводок, – объявила она.

– Широкая натура, да?

– Неужели не заплатите свою половину?

– Послушайте, – терпеливо стал объяснять он. – Я сижу без гроша. На полном нуле. Я бы рад вам помочь, но выложить на собаку больше девяти долларов просто не могу.

– А накормить?

– Господи!

– Вы обещали, что заплатите половину.

– Сколько?

– Ваша доля – доллар пятьдесят семь. Я купила пакет собачьей еды, «Грейви трейн». На неделю ему должно хватить.

– Если не хватит, – свирепо прошипел он, шурша деньгами, – Дворняга будет ходить голодным.

Она взяла у него еще два доллара и стала рыться в поисках сдачи.

– Не надо, – буркнул он. – Пусть пойдет на оплату поводка и ошейника.

– Тогда ваша доля составит пять процентов, – уточнила она строго.

Против воли он засмеялся. Собака принялась лаять. Он осторожно погладил ее.

– А с нашей кровопийцей все вопросы уладили? – спросила она.

Он кивнул.

– Я же сказала, для вас это будет нетрудно.

– Да, просто к ней нужно найти подход.

– Вот вы его и нашли.

Подкалывает, что ли? Пойди пойми. Ведь совсем еще дитя. Да она и знать-то не может, как подкалывать.

– Сколько вам лет? – вырвалось у него.

– Больше, чем кажется на первый взгляд, – ответила она загадочно.

На первый взгляд, ей можно было дать лет двенадцать, так что этот ответ ничего не прояснил.

– Везет вам. Мне, например, на десять лет меньше, чем кажется.

Она почти улыбнулась. Не разберешь, что там происходит за ее стекляшками Джона Леннона.

– Ладно, мне пора, – подвел он черту. – До встречи. И он быстро зашагал прочь, оставив ее – эдакую скорбную фигуру – стоять у двери. У нее, что, подружек никаких нет?

Ему-то какое дело?

Давай, Уэсли, вперед – и вверх. Тебя ждет звезда.

В изысканном ресторане «Бистро-гарден» все разговоры велись на приглушенных тонах – богатые и знаменитые проявляли большой интерес к соседним столикам. Столик Поппи Соломен находился в тенистом саду. Кроме Мелани-Шанны она пригласила еще двух приятельниц и теперь, ожидая их, попивала минеральную воду с ломтиком лайма и внимательно изучала ресторанную публику.

Вон сидит хорошо известный продюсер – хорошо известный благодаря безудержной клептомании.

Рядом – его жена, английская роза, чей период цветения давно миновал.

А вон молодой сценарист – этот знаменит в основном тем, что никогда не просыхает.

Молоденькая актриса, с которой переспали все – сверху донизу.

Впрочем, попадались и звезды, подлинное достояние Голливуда. Поппи насчитала двух удалившихся от дел гигантов и одного полуудалившегося полугиганта. Она также заметила Чака Нельсона со своим агентом. Они приветственно помахали друг другу.

Первой прибыла Мелани-Шанна. Она запыхалась и обрушила на Поппи поток извинений.

– Я опоздала? Ой, ради Бога, извините. Надеюсь, не сильно заставила вас ждать.

Поппи откинула назад длинные светлые волосы. Густые локоны были ее наиболее яркой чертой, и она следила за тем, чтобы они всегда были чистыми, блестящими и излучали запах вызывающе дорогих шампуней и прочих средств для ухода за волосами.

– Ты вовсе не опоздала, – успокоила она гостью, сверившись со своими бриллиантовыми часиками. – Минута в минуту.

– Слава Богу! – облегченно вздохнула Мелани-Шанна.

Поппи уверенным жестом подозвала официанта.

– Что будешь пить, дорогая?

Та быстро взглянула на стакан, стоявший перед Поппи.

– То же, что и вы, если можно.

– Нет, нет. Закажи что-нибудь покрепче. Я тоже себе закажу через минутку. – Она щелкнула пальцами перед носом у официанта. – Принесите миссис Кейбл «Мимозу».

Мелани-Шанна, поколебавшись секунду, все же спросила:

– Что такое «Мимоза»?

– Шампанское с апельсиновым соком, – покровительственно пояснила Поппи, словно знать это полагалось всем. Сама она, однако же, набралась подобных знаний лишь после того, как стала женой Хауэрда.

Лицо Мелани-Шанны снова приняло извиняющийся вид.

– Мэннон не хочет, чтобы я пила.

– «Мимоза» – это сущий пустяк. Тебе очень понравится. – Поппи окинула свою гостью критическим взглядом. Что ж, хороша, но как-то по-техасски. Чудесные волосы и кожа, широко посаженные глаза, фигура, притягивавшая взгляды мужчин. Но до Уитни ей далеко – та и красотка ослепительная, и звезда большой величины. А это значит очень много. Интересно, где Мэннон эту Мелани-Шанну выкопал? Стоит ему поехать на съемки в Техас, он возвращается с новой женой. – Дорогая, – сказала она, – а ведь нам с тобой до сих пор не удавалось как следует поговорить. Расскажи, как ты познакомилась с Мэнноном, – с самого начала.

Мелани-Шанна пожала плечами.

– Об этом подробно писали газеты. Я думала, все знают.

– Только не я, – ответила Поппи, – У меня на газеты никогда нет времени – благотворительной работы полным полно, Хауэрда кормить надо, за Роузлайт тоже глаз да глаз. Она у меня сущий живчик – вся в папу. Как-нибудь обязательно к нам приезжай – покажу ее.

– С удовольствием.

Официант поставил перед Мелани-Шанной «Мимозу». Та осторожно отпила, думая, что лучше бы ее здесь не было. Эти дамские ленчи давались ей плохо, она чувствовала себя неловко, будто у нее полез чулок или сломался ноготь.