Воображение Толика так разыгралось, что он не заметил, как та, что послужила причиной его волнения, прошла мимо и, дойдя до угла его дома, завернула за него… и исчезла из виду. Когда до размечтавшегося Рыка дошло это горестное событие, предпринимать что-то было поздно, но разве влюбленным знакомо это слово? Он рванул вперед… однако совместная пробежка его и Стэнечки до угла ни к чему не привела – незнакомка словно испарилась…

Черт, и выпить-то, как это делают взрослые в минуты душевного волнения, нельзя, Стэн не поймет! Расстроенный, Толик пошел домой. Происшедшее отразилось на обоих девственниках: один от расстройства забыл о еде, второй, хотя и помнил, по вине хозяина остался некормленным. Ну не совсем; конечно! Волку перенести неурочный пост помогла Предусмотрительность – он с утра оставил на всякий случай блинчик, переданный еще вчера мамой хозяина. Но что такое один блинчик для молодого организма? Тоска, да и только! Оставалось единственное – пожаловаться на свою судьбу, повыть. Немножко, ровно столько, сколько понадобится, чтобы у хозяина проснулась совесть. Стэн для пробы тявкнул, а потом запел. О, что это была за песня! В нее серый хищник вложил всю свою душу, весь свой талант, унаследованный от красавца отца, соблазнившего роскошную элитную овчарку. Стэн хотел показать, какой он хороший воин, как бы он расправился с целой сворой собак… Да вот бестолковый хозяин никак не догадается открыть холодильник и достать корм. А как много в этом холодильнике еды… Вся радость жизни в этом полном корма белом ящике, но что ему, бездушному, до страданий молодого Стэна? Стоит себе, жужжит…

Неизвестно, сколько бы Стэн продолжал еще свою грустную песню, если бы над его головой не просвистела тапка. Вконец обиженный и голодный, волк поплелся на свое место. И что за жизнь собачья! Ни поесть, ни попеть, никакой благодарности от хозяина!

Толик поймал полный укоризны взгляд четвероногого друга и вдруг вспомнил. Господи, да он же… Рык вскочил и бросился к холодильнику. Сообразительный Стэнечка тоже. Он ни за что не хотел оказаться у кормушки последним, а потому попал под ноги неуклюжему двуногому, который, чертыхаясь, полетел на пол. Инстинкт самосохранения подсказал волку, что шкура дороже желудка и лучше будет спрятаться.

Серой молнией волк пролетел по квартире и спрятался за кресло. Да уж ладно, он, Стэн, не привередлив, обойдется и без ужина…

Толик, кряхтя, поднялся. Ну что за жизнь такая? Стоило днем порадоваться, как тут же пошли неприятности! Наверное, потому, что он такой нерешительный? Чего стоило подойти к девушке, познакомиться? Так нет же, стоял разинув рот, вот и дождался… Теперь вот волка хотел накормить и… тоже дождался, собственная животина тебя же с ног сбила!

Рык вытащил из холодильника колбасу и, отрезав кусок, положил его Стэну на тарелку.

– Давай ешь, диверсант домашний, – пробурчал он.

Стэн опасливо выглянул из укрытия и посмотрел на колбасу. Вообще-то он хотел немножко подуться и не выходить, но ведь кушать-то хочется! Да еще как!

Волк изо всех своих сил старался сдержаться и не броситься к тарелке, и это ему удалось. Глотая слюну, он медленно подошел и понюхал угощение. И это люди называют едой?!! Фу, какая гадость!

Стэн отвернулся и уныло посмотрел на холодильник. Неужели там все такое… несъедобное?

Толик демонстративно отрезал себе колбасы, откусил и начал жевать. Твою мать, какая она противная! Холодная, скользкая… Но не позориться же перед Стэном! Надо поскорее прожевать и проглотить. Да, это, конечно, не фонтан… Толик повертел остаток колбасы в руке и сунул в холодильник. Готовить не хотелось, но проглоченная пища разбудила аппетит, и Толик вновь вытащил колбасу. Раз ума не хватило купить что-то получше, придется давиться этим!

Он вновь демонстративно отрезал кружок и, положив его на хлеб, откусил. Смотри, глупый волк, я ем, а ты можешь ходить голодным!

Стэн, глядя на Толика, облизнулся. Хитрит хозяин! Себе взял что-то вкусное, вон как жует, а ему гадость какую-то подсунул. Стэн, конечно, потом съест и эту колбасу, куда от нее денешься, но сначала хорошо бы добраться до того, что у него в руке. А лучший способ добиться цели – это неотрывно смотреть и облизываться!

Волк сглотнул слюну. Ну, догадаешься ты или нет, в конце концов? И что за бестолковый хозяин ему попался? Наверное, у других волков они посообразительнее…

Толик не выдержал.

– На, мерзавец, ешь! – пробурчал он, опуская руку с бутербродом. – Думаешь, у меня вкуснее?

Конечно, вкуснее! Стэн мгновенно проглотил угощение.

Толик сделал еще один бутерброд. Серый попрошайка вновь занял позицию перед Толиком и облизнулся.

– Нет, Стэн, ты сволочь! – возмутился Толик, но бутерброд отдал. – Больше не проси!

Но волк попросил. И конечно же добился своего! Рык посмотрел на довольное животное. Ну хоть один из них доволен жизнью, и то хорошо! Теперь можно и самому поесть.

Толик повернулся к столу и только теперь заметил, что хлеба больше нет. Как назло, забыл купить! Черт, придется ложиться голодным! В сердцах пнув безвинный холодильник, Толик пошел в комнату и лег на диван. Господи, как же все плохо… Тупой он какой-то! Вот даже собственный пес его провел!

Внезапно Толик почувствовал, как что-то холодное коснулось его щеки, и вскочил. Испуганный резким движением хозяина, волк метнулся в сторону. Толик посмотрел на подушку. На ней сиротливо лежал кусок колбасы, который он положил в тарелку Сгэнечки…

Как ни удивительно, утром от вчерашнего огорчения не осталось и следа. Девушка девушкой, но вот то, что сегодня он доберется наконец до серьезной машины… Интересно, какой же сервер ему дадут? Лишь бы не мастдаевский, эти «окна» ему уже поперек здоровья встали! Нет, он, конечно, не относился к оголтелым «линуксоидам» и понимал преимущество операционки, сделанной профессионалами за деньги, от той, что «сделана за энтузиазм». Это все понятно, но все же хотелось чего-то новенького. Вот если бы такой сервер, как тот, за которым сидел бородатый админ. Он вертелся под «соляркой». Эта разновидность операционной системы Толяну нравилась более всего. Он считал ее наиболее удачным совмещением удобства «форточек» и устойчивости «юникса». К сожалению, такое чудо ранее ему было недоступно. И дело не столько в ее заоблачной цене. В Митине не дороже других программ продается. Просто его дохленький пень, что гордо зовется процессором, не потянул бы ее по своей немощности…

На проходной проблем не возникло, временный магнитный пропуск турникет принял так, как будто всю жизнь ждал именно его, а знакомая со вчерашнего дня дорога в вычислительный центр заняла от силы пять минут.

Рык так резво влетел в машинный зал, словно вот-вот должна была стартовать первая межзвездная экспедиция и все зависело только от него…

Что за наваждение? В пяти метрах от Филипенко сидела его вчерашняя девушка! Та самая, которая лишила Толика аппетита! Который, впрочем, вернулся… Да еще так, что утром они со Стэном сбегали в булочную и купили хлеба. А потом классно перекусили. Холодильник завыл от возмущения, что опять его уполовинили, да еще ясно просматривалась перспектива вообще остаться пустым. Ничего, пусть не ноет, и не такие времена бывали!

Вчерашнее невесомое создание сидело за большим дисплеем, тоненькие пальчики носились над клавой как над клавишами рояля. Интересно, а читать-то она успевает, что из-под ее рук выходит? Должно быть, а то чего бы это она, наморщившись, стала вглядываться в набранное? Секунда на исправление, и вновь заиграла беззвучная симфония в исполнении феи толяновских грез. Боже, как же он теперь работать будет?

– Толик, – сисадмин стоял рядом и наблюдал за Рыком, – ты не против, если я тебя так фамильярно? Тезка как-никак!

Новоявленный сотрудник «Шаталовки» непонимающе уставился на своего шефа.

– Что? – спросил он. – А-а, вы об этом… Да, да, конечно… А где я буду работать?

Филипенко хитро улыбнулся и, бросив быстрый взгляд на девушку, показал на дверь в соседний зал.