Могло быть чистой воды исполнение желаний — уж Миро-то был в этом убежден. Но Эндер не верил в совпадения. И потом, Королева из своего кокона с кем-то разговаривала.

— И как, по их словам, Королева Улья обратилась к ним?

Кванда теперь шла справа от него.

— Да не к ним, а к Корнерою. А уж Корнерой говорил с ними. Это все — часть их системы тотемов. Мы всегда старались подыгрывать, делали вид, что верим во все это.

— Как снисходительно с вашей стороны.

— Стандартная антропологическая процедура, — объяснил Миро.

— Вы так поглощены своим притворством, что потеряли все возможности чему-то научиться у них.

От удивления они замедлили шаг, так что в лес Эндер вошел первым. Один. Потом они снова догнали его.

— Мы всю свою жизнь посвятили тому, чтобы больше узнать о них, — сказал Миро.

Эндер остановился:

— Но не от них.

Они только прошли за передний ряд деревьев. Пятна света, пробивавшегося сквозь листву, сделали лица ребят непроницаемыми. Но он знал, что сейчас написано на них. Раздражение, отвращение, презрение. Как смеет этот неподготовленный чужак обвинять их в непрофессионализме? А вот так:

— Вы, милые мои, империалисты до мозга костей. Искренне считаете собственную культуру высшей. Вы занимаетесь Сомнительной Деятельностью, помогаете бедным маленьким свинксам и даже не замечаете, что сами могли бы чему-то научиться у них.

— Но чему? — взорвалась Кванда. — Тому, как убивать величайших своих благодетелей? Они замучили его до смерти, а он спас от голода десятки их женщин и малышей! Этому?

— Так почему вы это стерпели? Почему вы помогаете им после этого?

Миро скользнул между Квандой и Эндером. «Защищает ее, — подумал Эндер, — или не позволяет ей проявить слабость».

— Мы профессионалы. Мы понимаем, что существуют культурные различия…

— Вы понимаете, что свинксы просто животные и их так же бессмысленно обвинять в убийстве Пипо и Либо, как, например, судить кабру за то, что она жует капим.

— Правильно, — кивнул Миро.

Эндер улыбнулся:

— Именно по этой причине вы никогда и ничему от них не научитесь. Вы считаете их животными.

— Мы думаем, что они раман! — Кванда оттолкнула Миро. Очевидно, она не любила, когда ее защищают.

— Вы обращаетесь с ними так, словно они не отвечают за свои действия, — устало сказал Эндер. — Раман несут ответственность за то, что совершают.

— Ну и что вы собираетесь делать? — саркастически поинтересовалась Кванда. — Привлечь их к суду?

— Я просто говорю вам, что свинксы от мертвого Корнероя узнали обо мне больше, чем вы — из общения со мной.

— А это что должно означать? Что вы на самом деле настоящий, первый Голос? — По тону Миро было ясно, что он в жизни не встречал более дикого и смешного предположения. — И, наверное, на борту вашего корабля на орбите Лузитании таки резвится свора жукеров, и вы можете привезти их сюда…

— Это значит, — прервала его Кванда, — что этот дилетант полагает, будто способен лучше управиться со свинксами, чем мы с тобой. И, я думаю, это еще одно доказательство того, что нам не следовало соглашаться приводить его сюда для…

И тут Кванда замолчала, потому что из подлеска вынырнул свинкс. Был он меньше, чем Эндер себе представлял. Запах — его нельзя было назвать неприятным — куда сильнее, чем имитация Джейн.

— Поздно спохватились, — пробормотал Эндер. — Мы уже встретились.

Эндер не мог прочесть что-либо по выражению лица свинкса, если это вообще можно было назвать выражением. Но Миро и Кванда понимали язык их тела.

— Он ошеломлен, — шепнула Кванда.

Объясняя Эндеру что-то, чего он не понимал, она ставила его на место. Ну и пусть. Эндер знал, что он в этой игре новичок. А еще он надеялся, что выбил их из нормального неспрашивающего, нерассуждающего состояния. Очевидно, потонули в стереотипах. Чтобы получить от ребят реальную помощь, Эндер должен вернуть им способность делать нестандартные, неожиданные выводы.

— Листоед, — позвал Миро.

Листоед не сводил глаз с Эндера.

— Голос Тех, Кого Нет, — прошептал он.

— Мы привели его, — сказала Кванда.

Листоед повернулся и исчез в кустах.

— Что это значит? — спросил Эндер. — Я говорю про его уход.

— Вы хотите сказать, что еще не вычислили, в чем дело? — удивилась Кванда.

— Нравится это вам или нет, — ответил ей Эндер, — свинксы желают встретиться со мной, и я все равно буду говорить с ними. И мне кажется, у меня это лучше получится, если вы поможете мне разобраться, что происходит. Или вы еще сами не разобрались?

Он следил, как они борются с раздражением и обидой. А потом, к немалому облегчению Эндера, Миро принял решение. И заговорил, спокойно и дружелюбно.

— Нет. Не вполне разобрались. Мы ведь все еще играем в загадки со свинксами. Они задают нам вопросы, мы задаем им вопросы, и обе стороны стараются, как только могут, не рассказать ничего существенного. Мы даже не произносим вслух вопросы, ответы на которые нам действительно хотелось бы знать. Из страха, что свинксы слишком много вычислят по нашим вопросам.

Но Кванда вовсе не хотела сотрудничества.

— Мы знаем больше, чем вы сможете открыть за двадцать лет, — сказала она. — И если вы думаете, что десятиминутный разговор в лесу даст вам все наши знания, вы сошли с ума.

— А мне не нужны ваши знания.

— Вы так думаете? — переспросила Кванда.

— Конечно. Зачем бы я иначе тащил вас с собой? Вместе со знаниями, — улыбнулся Эндер.

Миро понял и принял его слова как комплимент. И ответил Эндеру улыбкой.

— Вот то, что мы знаем. Не очень-то много. Листоед, скорее всего, не особенно рад вас видеть. У них тут раскол. Листоед и еще один свинкс, по имени Человек, похоже, поспорили. Когда все решили, что мы отказываемся привести вас. Листоед был уверен, что победил. А теперь у него отобрали победу. Возможно, сейчас мы спасли Человеку жизнь.

— Отобрав ее у Листоеда? — спросил Эндер.

— Откуда мне знать? Только я нутром чую, что на кону стояло будущее Человека, а Листоед ничем не рисковал. Он пытался просто помешать Человеку. Он ничего не добивался сам.

— Но вы не знаете.

— Это одна из запретных тем. — Миро снова улыбнулся. — И вы правы. Это настолько вошло в привычку, что мы даже перестали замечать, что о чем-то не спрашиваем.

Кванда разозлилась:

— Он прав? Он даже никогда не видел нас за работой, а уже взялся критиковать…

Но Эндер не собирался ввязываться в новую склоку. Он двинулся в том направлении, куда ушел Листоед. Пусть они догоняют, если хотят. И, конечно, они бросились за ним, отложив ссору на потом. Как только Эндер понял, что они идут за ним, он снова начал задавать вопросы.

— Эта ваша Сомнительная Деятельность, — он шел свободными длинными шагами, — вы добавили новые блюда в их меню?

— Мы научили их есть корни лианы мердоны, — ответила Квара. Сухим, деловым тоном, но все же она говорила с ним. Она не позволяла своей ярости помешать ей участвовать в явно переломном разговоре со свинксами. — Объяснили, как нейтрализовать содержащийся там цианид — вымачивать и сушить на солнце. Этим мы решили сиюминутную проблему.

— А долгосрочным решением оказалась одна из разновидностей маминого амаранта, — продолжил Миро. — Она там вывела один сорт, который так здорово адаптировался к лузитанской среде, что уже не годился для людей. Слишком много лузитанских белковых структур, недостаточно земных. Но мы посмотрели и решили, что для свинксов подойдет. Я попросил Элу достать мне несколько экземпляров этого неудачного амаранта, естественно, виду не подав, что это важно.

«Я бы на твоем месте не рассуждал так категорично о том, что известно Эле, а что — нет», — подумал Эндер.

— Либо отдал амарант свинксам, показал, как его сажать. Потом — как выращивать, молоть пшеницу, печь хлеб. Вкус у хлеба омерзительный, но они впервые получили возможность как-то обеспечить себе пропитание. С тех пор они все стали жирными и гладкими.