Следующие минут десять я скакал как ошпаренный, уворачиваясь от дубины и не давая себя прихлопнуть как таракана. Первое ошеломление прошло, и разум очистился от всего постороннего, за исключением ненависти и досады.
Где?! Где, скажите, тут справедливость? Сначала одни твари замучили здесь тысячи ни в чем не повинных людей, а потом этот тупой урод поднялся из их костей и мешает мне очистить землю от пропитавшей её мерзости! Почему здесь такое возможно?! Равновесие? Карма? Да идите вы на хер с такими ублюдочными законами!
Со стороны это, наверное, напоминало бой с игровым боссом, с тем лишь исключением, что игрок видит чудовище на экране, ну а мне постоянно приходилось крутить головой и стараться заблаговременно уходить от всех возможных атак. Очешуенное ощущение наблюдать, как на тебя падает ступня размером с БТР-90, или пытаться сообразить по какой траектории полетит костяная дубина. Я не игрок, у меня нет полоски здоровья, и любое попадание закончится смертью.
Прыжок вперёд, два шага влево, развернуться и отскочить в сторону, уворачиваясь от падающей сверху ступни. Два рубящих по ближнему пальцу и снова прыжок…
Скелет постоянно что-то бубнил, грохот бил по ушам, дробью стучали по полу мелкие камни. Не знаю, как у меня получалось до сих пор выживать, но в какой-то момент разум заменили рефлексы, и я уже полагался только на них. Прыжок в сторону, отскочить и рубящим по последнему пальцу…
Нет, я прекрасно помнил слова Такицу и понимал, что с таким противником мне не справиться. Только вот отступать некуда. Без браслета никто помогать мне не будет, но артефакт непонятно где. Так что, или я, или эта костлявая тварь.
Не знаю, чем закончатся эти прыжки, но если человеку отрубить на ноге пальцы, он как минимум потеряет подвижность. Возможно, и здесь то же самое? Затем можно сбежать, перевести дух, и, отдохнув, заняться другой ногой.
Последний удар получился не очень удачным. Клинок только до середины разрубил остаток кости на большом пальце правой ноги, но этого оказалось достаточно. Продолжая атаку, скелет попытался раздавить меня левой ступней, и кость не выдержала нагрузки. С сухим треском большой палец обломился и отлетел в сторону. Гашадокуро замер на середине движения, очевидно пытаясь сохранить равновесие, но не сумел и рухнул на колено опорной ноги.
Грохнуло так, что, казалось, обрушились стены. Пол под ногами дрогнул, с силой ударив меня по ногам и я, замешкавшись, не заметил начало атаки.
Бросив дубину, скелет подался вперёд и, опершись на правую руку, выбросил в мою сторону левую.
Перед глазами мелькнула огромная скрюченная пятерня, и меня в который раз спасла скорость реакции. Частично, в смысле, спасла.
Понимая, что уворачиваться уже поздно, я срубил твари мизинец и отлетел назад от сильнейшего удара в область груди. Впечатавшись спиной в плоский булыжник и едва не потеряв сознание, попытался встать, но понял, что не могу шевелиться.
Вот и все…
Перед глазами, разогнав прозрачные круги, вдруг, поднялось ярчайшее солнце. Ледяной ветер хлестнул по лицу, яростно зарычала подо мной верна.
«Да, девочка!», — зло усмехнулся я и направил Берюту вниз. К городу, в котором хозяйничали гашадокуро. За спиной тут же захлопали крылья — отряд перестраивался для атаки. Твари внизу почувствовали врага и, перестав крушить дома, подняли к небу свои застывшие морды.
«Сейчас, Берюта… сейчас…», — снова прошептал я и, выхватив меч, выбрал целью самого большого скелета…
В следующий миг, все вокруг залил ослепительный свет, тело скрутило судорогой, а в ушах эхом зазвучали слова:
— Вспомни, самурай… Вспомни, как это было…
Наваждение схлынуло, и я понял, что все ещё жив. Впереди тяжело поднимался на ноги огромный скелет, грудь стянула тупая боль, но движениям она уже не мешала.
Быстро оглядевшись по сторонам, я вскочил на ноги и побежал к правому подъему, слыша за спиной тяжелую поступь костяного чудовища. Успею… Без пальцев он бегать не может, а тут всего-то метров сто между камней.
Хрен знает, что сейчас было, но я вспомнил, и это главное… даже узнал её голос… Не знаю, кто она, и почему помогает, но какая, собственно, разница? Ведь там, в небе, над атакованным тварями Кото был я, а значит, у меня есть право на такие воспоминания!
Пол содрогался от шагов чудовища за спиной. Скелет шёл, не разбирая дороги, ломая на ходу камни, но к подъёму я добежал, когда между нами было приличное расстояние. Метров тридцать… Два шага, и он достанет меня своей палкой, но я и не планировал убегать.
Ширина подъема была около пятнадцати метров. Неровная широкая тропа, утрамбованная до состояния асфальта, напоминала детскую горку длиной метров семьдесят, или чуть больше.
Стиснув зубы от тянущей боли в груди и наблюдая за приближающимся гигантом, я рванул вдоль стены наверх и резко остановился. Примерно на тридцатиметровой высоте, как только исчез из поля видимости скелета. Этот урод ведь уверен, что я попытаюсь сбежать и ударит на упреждение, максимально приблизившись при этом к стене. Так и случилось…
Мгновение спустя, над краем подъема взлетели костяные лапы чудовища с зажатой в них костяной дубиной, и стену сотряс сильнейший удар. Метрах в пяти, от меня на подъеме. По ощущениям, словно рядом взорвалась мина из М-120[46]. Земля вмазала по ногам, часть стены с грохотом обвалилась, в бок и бедро прилетели осколки камней.
Ни секунды не медля, я рванул к краю и, оттолкнувшись, прыгнул гашадокуро на череп! Совсем как тогда, хрен знает сколько веков назад. Только в этот раз все значительно легче, поскольку прыгать с пикирующей верны — то ещё удовольствие.
Перехватив катану второй рукой на манер ножа, я размахнулся ещё в полёте и загнал клинок в череп, едва только ноги коснулись кости.
Все эти твари — они сотворены Тьмой и в каждой есть какой-то аналог темной души. У гашадокуро эта хрень спрятана в черепе, а мой меч… Он ведь обожает пожирать Тьму!
Не встретив особого сопротивления, клинок по рукоять ушел в пожелтевшую кость. Ноги соскользнули с гладкой поверхности, но рукоять я не выпустил и вместе с мечом пополз в сторону лба, своим весом расширяя нанесённую рану. Моя катана — это не какое-то там дерьмо, и старые кости она режет как масло!
Почувствовав клинок, скелет дернул башкой, а в следующий миг по мозгам ударил отвратительный визг. Твари определенно не понравилась трепанация черепа.
Разрезав кость, меч остановился над левой бровью чудовища, и я успел увидеть, как погасли его глаза. Совсем как у терминатора, но у этого резервных аккумуляторов нет. Человечек, говоришь? Ну, да…
Визг оборвался, гулко ударила о пол выпавшая из костяных ладоней дубина, и чудовище начало заваливаться: мордой в сторону ближайшей стены. Когда до тропы оставалось метра четыре, я оттолкнулся ногой от края глазницы и прыгнул вбок, стараясь не попасть под падающий череп поверженного гиганта. Вышло не очень удачно. Не, будь я кошкой или супергероем, то, конечно, приземлился бы красиво — на обе ступни, а так…
Шлёпнувшись боком на щебень и приложившись больным бедром, я прокатился пару метров и ударился о лежащий на пути камень. Стиснув зубы от боли, перевернулся на спину и, тяжело дыша, посмотрел в темнеющий над головой потолок. Ну да… Ни разу не кошка, но уже практически супергерой. Прыгать только научусь и стразу надену красные обтягивающие трусы.
Внизу что-то рушилось и трещало, падали со стены камни, в воздухе висело целое облако пыли. Вставать не хотелось, но надо закончить тут все дела. Ребята ждут, и вообще… Поднадоело мне на этом острове, хочу обратно на корабль. И чтобы три дня плыть, ни о чем не думая и наблюдая за рыбами. Мечты…
Усевшись возле камня, я положил на колени меч, который все еще держал в руке и бережно провел по лезвию. Подозреваю, что в бою он как-то мне помогает. Хотя бы тем, что намертво прилипает к ладони. Ведь сколько раз уже такое случалось. М-да… У него ведь тоже есть понятная цель. Очиститься… Сейчас лезвие катаны чёрным не назвать. Оно темно-серое, и это хорошо видно в темноте. Меч, очевидно, сожрал мозги костяного урода и ещё чуть-чуть посветлел. Интересно, скольких нужно развоплотить, чтобы он изменил цвет до обычного? И когда, наконец, появится кошка? Этой мелкой недостаточно костяного Кинг-Конга?
