И мне плевать, что думают по этому: поводу наши боги – им придется принять мою сторону. Вот у них как раз нет другого выбора.

– Боги мстительны и могут покарать тебя за непокорность, – предупредил старик.

– Пусть попробуют. Мне все еще есть что терять, но я уже устал бояться. Я дважды умер: один раз вместе с Либиной, другой – вместе с Руфом, которого любил не за то, что он был загадкой или разгадкой тайны.

– Ты смел, – улыбнулся старик. – Ты отважен и упрям. Возможно, у тебя получится то, что не вышло у меня. Во всяком случае я желаю тебе удачи. Возвращайся домой и принимайся за дело – у тебя много работы, а времени совсем мало. Эта история уже началась, пока ты странствовал в поисках моей обители.

– Скажи мне что-нибудь, – попросил Аддон. – Самое простое и самое важное – не про судьбу и предназначение, а толковое. Понимаешь?

– Представь себе, – потрепал его по плечу Глагирий. – Слушай же: в самом скором времени Га-зарра будет провожать в последний путь царя Баадера Айехорна. Нужно ли подробно рассказывать о последствиях этого события?

– Нет. Он… Ему будет больно?

– Вовсе нет, царь Баадер умрет легко, быстро и с улыбкой на устах. Любому можно пожелать такой смерти.

Хочешь знать еще что-нибудь?

– Как там Либина? – неуверенно произнес Кайнен, не слишком рассчитывая на ответ. – В царстве Ягмы ей очень одиноко?

– Твоя жена не отправилась к мрачному Ягме, – проговорил старик, отворачивая лицо. – За нее очень просили. Ей не одиноко, она счастлива и может спокойно ждать тех, кого любит. Но большего я сказать тебе не могу.

– А большего человеку и не надо. Старик повернулся и пристально посмотрел ему в глаза…

Это была невыносимая боль: он мечтал только о том, чтобы она прекратилась. Тускло блестящие кривые клыки распахнулись – и это было похоже на улыбку Смерти, но он уже не чувствовал страха. Высшим милосердием представлялся ему этот последний удар.

На месте правого бока и руки зияла отвратительная рана, и дико болели несуществующие уже пальцы, оставшиеся где-то там, внизу, вместе с верным раллоденом.

Ни одного выжившего из всего отряда, который вместе с ним карабкался на этот злополучный холм…

Что же он медлит?!

Но клешнерукий внезапно сомкнул клыки и осторожно опустил его на землю.

И прямо над ним – он уже почти ничего не мог разглядеть за кровавым маревом – глаза в глаза… Руф!!! Сын мой!

Ледяная ладонь ложится на лицо…

— Благодарю тебя.

И Кайнен низко склонился перед старцем Эрвоссой Глагирием.