Кровь горячими толчками пульсировала там, где наша плоть соприкасалась, так точно подходя друг другу. Я поняла, что никогда не была так возбуждена, как теперь, когда у меня было время привыкнуть к нему. Я устроилась на нем поглубже. Харди прикрыл глаза и издал гортанный звук. Его лицо потемнело, и я чувствовала как растет и твердеет выпуклость там внизу. Ресницы Харди дрогнули и приподнялись, его глаза выглядели пронзительно синими на фоне загорелой кожи цвета красного дерева. Он поглядел на ворот моей рубашки – его рубашки – распахнувшийся так, что было видно ложбинку между грудями.

- Хэвен, - его голос был хриплым, - Мы не собираемся сейчас делать ничего, к чему ты не готова. Поэтому давай оденем тебя и сходим куда-нибудь поужинать. Мы выпьем вина, ты немного расслабишься. Позже мы во всем разберемся.

Но было уже поздно. Я хотела выяснить все прямо сейчас. Я чувствовала жар, исходивший от него, видела испарину на его лице, и ужасно хотела поцеловать его. Я хотела подарить ему наслаждение. И, Господи, пожалуйста, я так хотела, чтобы хотя бы одно хорошее воспоминание заменила одно из плохих.

- Харди, - неуверенно начала я, - ты будешь…снисходителен ко мне, немножко?

Улыбка коснулась его губ. Он взял полы моей рубашки и запахнул их, потом погладил мою щеку тыльной стороной руки.

- Немного, - сказал он, - или много. Только скажи мне, чего ты хочешь.

- Я чувствую себя так… если бы мы пошли в спальню прямо сейчас, и только попробовали некоторые вещи, я … Я могла бы справиться с этим, если только ты не будешь торопиться.

Его рука замерла.

- Что, если тебя снова посетит воспоминание?

- Я не думаю, что это будет так сильно как раньше, потому что я тебе все рассказала, и я знаю, что ты понимаешь мои проблемы. Я сразу скажу тебе, если испугаюсь…

Он довольно долго смотрел на меня.

- Ты доверяешь мне, Хэвен?

Я проигнорировала судорожный спазм в желудке.

- Да.

Не дожидаясь других слов, Харди снял меня со своих коленей и поставил на ноги, и я повела его в спальню.

Моя кровать была из старой кованой бронзы, имела величественный вид и весила, наверное, тонну. Все это было покрыто кремовым покрывалом и кучей подушечек, отделанных кружевом со старинных подвенечных платьев. В женственной обстановке моей спальни, Харди выглядел еще более мужественно чем обычно. Нет ничего особенного в том, что два человека ложатся в одну постель. Но для меня это имело слишком большое значение, вызывало слишком много эмоций, слишком много всего.

В комнате царила мягкая прохлада, кружева на подушечках трепетали как крылья бабочек на легком ветерке от потолочного вентилятора. Старинная лампа в викторианском стиле отбрасывала на постель янтарный отсвет. Я старалась казаться непринужденной, сидя на кровати и пытаясь отстегнуть тоненькие ремешки своих босоножек на высоких каблуках. Я пожалела, что трезва как стеклышко. Бокал вина, возможно, заставил бы меня немного расслабиться. Может, было еще не слишком поздно. Наверное, я должна была предложить… Харди сел рядом со мной и, взяв мою ногу, расстегнул крошечную застежку. Он обхватил мою босую ступню и погладил её большим пальцем вдоль подъема, прежде чем снять с меня вторую босоножку. Скользнув рукой вокруг меня, он опрокинул нас на кровать. Я напряженно ждала, когда же он начнет. Но Харди просто обнимал меня, согревая своим телом, поглаживая рукой чуть пониже моей шеи. Вторая рука начала свое путешествие моей спине, талии и бедрам, и вверх до затылка, гладя, будто я была своенравным животным. И эта успокоительная ласка продолжалась гораздо дольше, чем любой половой акт, который был когда- либо у меня с Ником. Харди заговорил, зарывшись лицом в мои волосы:

- Я хочу, чтобы ты знала.. Ты в безопасности. Я ни за что не причиню тебе боли. Если я сделаю что-то, что тебе не понравится или напугает, я остановлюсь. Я не собираюсь терять контроль.

Я вздрогнула, почувствовав как он дернул застежку моих джинсов, и услышала звук расстегивающейся молнии.

- Я только хочу узнать, что тебе нравится.

Мои пальцы судорожно вцепились в его майку, почувствовав его дерзкие руки под ослабленным поясом джинсов.

- Я тоже хочу узнать, что нравится тебе.

- Мне нравится все это, любимая, - шептал он, снимая с меня одежду так, словно разворачивал подарок, - я же говорил тебе, мне легко понравиться.

Его дыхание опалило меня сладким ожогом, когда он приблизил свой рот к моему горлу, заскользил по нему вниз. Он знал, что все, что он делает, занимает время.

- Расслабься, - прошептал он, его пальцы скользили по моему напряженному телу. Я сжала его майку, пытаясь снять её. Он помог мне, стянув этот кусок тонкого хлопка и кинув его на пол. Его кожа была коричневой как корица на фоне кипенно-белых простыней. Его грудь покрывала легкая поросль волос, в отличие от гладкой груди Ника. Я обняла его за шею и поцеловала, задыхаясь от ощущения этих щекочущих волосков на моей груди. Харди ласкал и исследовал мое тело так, будто был полон решимости не пропустить ни один кусочек кожи, ни одну подробность. Он играл со мной, поднимая и поворачивая меня, прижимаясь поцелуем в самых неожиданных местах. Он был так силен, его тело так гладко и красиво в приглушенном свете. Я скользнула по нему всем телом, потершись носом и подбородком о мягкий мех на его груди. Мои пальцы проложили дорожку к его животу, где под гладким атласом кожи бугрились тугие мускулы. И ниже, к краю джинсов…и еще ниже, к той его части, что была так возбуждена.

Смотря на мое лицо, Харди медленно откинулся на спину, словно разрешая мне исследовать его. Я тронула его поверх джинсов, нерешительно проводя рукой вдоль тугого напряденного выступа. Его дыхание стало прерывистым, и я чувствовала, как ему трудно сдерживать себя. Мои пальцы блуждали у основания его ствола, там, где плоть была тяжела и туго натягивала ткань, я услышала его приглушенное урчание. Искра возбуждения пробежала по моему телу, я поняла, как ему это нравилось, и я сделала это снова, проведя ладонью по натянутому хлопку. Харди издал сдавленный смешок:

- Ты пытаешься замучить меня?

- Я только пытаюсь изучить тебя, - покачала я головой.

Он привлек меня к своей груди, и притянул поближе мою голову, и подарил мне один из тех жадных поцелуев, и целовал снова и снова, пока наше дыхание не слилось в одно, и я не почувствовала себя так, словно качаюсь на океанских волнах. Он расстегнул джинсы. Поколебавшись, я опустила вниз свою руку, чтобы осторожно дотронуться до него там. В этом месте без сомненья, Харди был такого же размера, как и все в нем. Это был, как сказал бы Тод, полный комплект. Но вместо того, чтобы приветствовать открытие аллилуйей, я поморщилась.

- Ты слишком большой для меня, - сказала я с сомнением.

- Мне жаль, но я не могу начать с чего-то меньшего и увеличиваться постепенно. Но можно помочь тебе там, милая, - Харди затаил дыхание, - Раз уж нет среднего размера.

Он перевернул меня на живот, и я почувствовала его рот на своей спине, целующий и покусывающий её вдоль позвоночника. Но я напряглась, вспомнив, как Ник имел обыкновение брать меня сзади. Это была его любимая поза. Все ужасы всколыхнулись во мне, и меня прошиб холодный пот. Харди оторвался от меня, повернув лицом к себе.

- Испугалась? – прошептал он, гладя мою руку.

Я кивнула, подавленная и расстроенная.

- Думаю, мне не нравится, когда ты сзади меня. Это напоминает мне о…, - я остановилась, задаваясь про себя вопросом, смогу ли я когда-нибудь вытащить Ника из моей головы, смогу я когда-нибудь забыть все, что он со мной сделал. Кошмары прошлого вросли в меня, пронизывая каждый нерв. Ник разрушил меня для нормальной жизни. Харди продолжал поглаживать мою руку. В его пристальном взгляде была отрешенность, как будто он что-то обдумывал. Я поняла, что он раздумывает, как обращаться со мной, как пробиться через мои защитные реакции, и это заставило меня почувствовать себя виноватой и насторожиться. Его рука переместилась с моей руки на грудь, кончики пальцев обвели нежное полушарие груди, которую Ник считал слишком маленькой. Проклятие. Не было способов снова вернуть те замечательные ощущения. Я не могла прекратить думать о своем бывшем муже или моих собственных недостатках.