Я больше не верила в задушевную дружбу или любовь с первого взгляда. Но я начинала думать, что очень редко, если вы достаточно удачливы, то можете встретить кого-то, кто будет единственно подходящим для вас. Не потому что он или вы были прекрасны, а потому, что ваши недостатки так хорошо подходили друг к другу, что позволяли двум существам идти в одной упряжке.

Харди никогда не был самым легким в отношениях человеком. Он был сложен, решителен, грубовато скроен. Но я любила в нем эти качества. Я принимала его таким, какой он есть. И несомненно, что и он принимал меня такой, какая я есть.

Зевая, я пошла в ванную, нашла рубашку Харди и надела её. Кофеварка на кухне была уже заполнена всем необходимым, с чашкой и чистой ложкой. Я нажала на кнопку, и воздух наполнился ароматом свежесваренного кофе.

Я подняла трубку и набрала номер сотового Харди. Он не ответил. Я повесила телефон. «Трус», - сказала я беззлобно, - « Ты можешь сбежать. Харди Кейтс, но ты не сможещь скрыться навсегда».

Но Харди избегал меня всю субботу. И хотя я ужасно хотела поговорить с ним, гордость не позволяла мне преследовать его как безумно влюбленный сцинк, техасская ящерица, которая, как известно, укусив человека, не отходила от него ни на шаг. Я полагала, что могу позволить себе быть терпеливой с Харди. Я оставила несколько сообщений на его автоответчике и решила пождать.

Тем временем я получила от Ника электронную почту.

-Это просто какое-то сумасшествие, - пробормотала я, пока Сьюзен читала письмо Ника.

Я распечатала его на принтере и попросила ее посмотреть текст во время нашего субботнего сеанса терапии.

-Он все перевернул вверх дном. Кверх тормашками. Как в «Алисе в стране чудес».

Это были десять страниц, полных обвинений и лжи. Я чувствовала себя грязной и запятнанной после чтения, но более всего разгневанной. Ник представил наш брак так, словно он был несчастной жертвой, а я настоящим монстром. Судя по его письму, я была сумасшедшей истеричкой, к тому же неверной женой, а он изо всех сил старался успокоить меня и мои приступы бешенства. И то, что он в конце потерял контроль над собой, было моей виной, потому что я подвела его к самому краю, отказываясь от его честных попыток поправить наши отношения и направить их в нужное русло.

-Что больше всего выводит меня из себя, - запальчиво продолжила я, - так то, как он все детализировал и как убедительно это звучит... Словно Ник сам верит в собственную чушь. Но это ведь не так? И вообще, почему он написал все это мне? Неужели он думает что я куплюсь на нечто подобное?

Сьюзан нахмурила брови.

-Патологическое вранье очень характерно для нарциссизма... они не заинтересованы в правде. Только лишь в том, что позволит им достичь желаемого. А это внимание. Некое удовлетворение. Так что, если обобщить, Ник ждет от вас реакции. Какой угодно реакции.

-То есть то, что я буду ненавидеть его, Ника удовлетворит так же, как если бы я любила его?

-Точно. Внимание есть внимание. Единственное, что Ник не сможет вынести – безразличие. Это называется «нарциссическая травма»... и к сожалению, этот и-мейл посылает очень сильные сигналы как раз в этом направлении.

Мне не понравилось как это прозвучало.

-Так что произойдет, когда Ник получит эту нарциссическую травму?

-Он может попытаться напугать вас каким-то образом, что для него равносильно некоему роду удовлетворения. А если вы не захотите отреагировать, то это может сильно обострить ситуацию.

-О, замечательно. Это значит будут очередные звонки и неожиданные визиты?

-Я надеюсь, нет. Но все возможно. К тому же, если он достаточно разозлится, он может захотеть наказать вас.

Тишина разлилась в маленьком офисе Сьюзан, пока я переваривал информацию. Это было так несправедливо. Я думала, что развода с Ником будет достаточно. Зачем ему нужно заваривать всю эту чепуху? Почему он считает, что я должна покорно играть роль массовки в фильме его жизни?

-Как мне избавиться от него? – спросила я.

-Нет простых путей. Но если бы я была на вашем месте, я бы сохранила этот и-мейл и документировала каждое столкновение с ним. И постарайтесь не контактировать с ним. Не важно, что он будет делать. Отказывайтесь от любых подарков, не отвечайте на письма и и-мейлы и не обсуждайте его ни с кем, кто мог бы заставить вас сочувствовать ему, - Сьюзан посмотрела на листок бумаги и нахмурилась. – Если страдающий комплексом нарциссизма чувствует себя второсортным, нижестоящим к чему-то или кому-то, это снедает его изнутри, пока он не облегчит свое существование. До тех пор, пока он не почувствует, что может уйти как победитель.

-Но мы же разведены, - запротестовала я. – Тут уже нечего выигрывать.

-Вы не правы. Он борется за то, чтобы восстановить собственный образ, имидж. Потому что без имиджа превосходящего доминанты, контролирующего все... он ничто.

Сеанс со Сьюзен не улучшил моего настроения. Я чувствовала себя растревоженной и злой. И я хотела успокоения. И раз уж Харди до сих пор не отвечал на телефонные звонки, он сильно приблизился к верхушке моего списка «плохих вещей».

Когда мой телефон зазвенел в воскресенье, я немедленно проверила, кто пытается поговорить со мной. Мечты мои разбились, когда я поняла, что это отец. Я тоскливо вздохнула и мрачно пробормотала в трубку:

-Привет.

-Хэвен, - голос папы звучал хрипло и удовлетворенно, так что мне это не понравилось. – Я хочу, чтобы ты приехала. Нам есть что обсудить.

-Ладно. Когда?

-Сейчас.

Я так хотела сказать ему, что мне есть чем другим заняться, но ни одного убедительного довода не появилось в голове. И раз уж мне было скучно, и я чувствовала себя не в настроении, я подумала, что вполне могу встретиться с ним.

-Ладно, пап, - сказала я. – Скоро приеду.

Я приехала в Ривер Оакс и нашла своего отца в спальне, которая своими размерами более напоминала небольшую квартиру. Он расслаблялся в массажном кресле, забавляясь тем, что тыкал пальцами в кнопки на панели управления.

-Хочешь попробовать? – предложил отец, похлопывая рукой по подлокотнику, - Пятнадцать различных видов массажа. Кресло анализирует мышцы твоей спины и дает рекомендации. А еще кресло разминает и растягивает мышцы бедер и задней части голени.

-Нет, спасибо. Я предпочитаю, чтобы моя мебель держала руки при себе, - я улыбнулась отцу и села на близстоящий обыкновенный стул. – Ну, так что происходит, пап? О чем ты хотел со мной поговорить?

Он помедлил с ответом, внося программу массажа в компьютер кресла. Кресло начало громко стрекотать, принимая сидячее положение.

-Харди Кейтс, - провозгласил он.

Я потрясла головой.

-Ни за что. Я не собираюсь разговаривать с тобой о нем. Чтобы ты там не хотел узнать...

-Я не спрашиваю тебя о нем, Хэвен. Я владею информацией, которую тебе необходимо услышать.

Все мои инстинкты обострились, понуждая меня покинуть комнату отца прямо сейчас. Я прекрасно знала, что отец собирает досье на всех знакомых и не станет терзаться угрызениями совести, выгребая грязное белье из прошлого Харди. Я не желала и не нуждалась в выслушивании секретов, которые сам Харди еще не готов был мне поверить. К тому же, я была уверена, что папа начнет рассказывать об отце Харди, о тюрьме и об аресте за вождение в состоянии алкогольного опьянения. Так что я решила остаться и выслушать откровения отца и поставить его на место.

Комната казалось тихой, было слышно лишь жужжание механических шариков и роликов в кресле. Я холодно улыбнулась:

-Ну ладно, говори.

-Я предупреждал тебя на его счет, дорогая, - произнес отец, - и я был прав. Он продал тебя. Так что лучшее, что ты можешь сделать, выкинуть его из своей головы и найти кого-то другого. Кого-то, кто будет достоин тебя.