— Отправляемся. — скомандовал он таким беспечным голосом, как будто их ждала скучная туристическая экскурсия.
Девять фигур быстро заполнили стоявший рядом с ними планетарный десантный транспорт. Что это было за чудо, надо было видеть. Обычная некогда «Лаоза-7», напоминала своих собратьев только очертаниями корпуса. Половина электронной начинки была выпотрошена, броневые листы — сняты, курсовые пулемёты — демонтированы. Всё было сделано для того, чтобы максимально облегчить челнок, и понизить его электромагнитную заметность.
Шорл сел на первое попавшееся кресло, поправил на поясе кобуру, и накрепко пристегнулся — гравкомпенсаторов на транспорте не было, а полёт обещал быть не из приятных. Далранс сел рядом, и покачал головой.
— Зачем я это делаю? — спросил он у воздуха.
— Это зависит, Дал… Скажи-ка, что ты выторговал у КИБа? — тихо поинтересовался каперанг, тоже не глядя на собеседника. Вопрос давно вертелся на языке, но только сейчас представилась возможность задать его без свидетелей.
— М-м? — повернулся к нему Глор, изобразив непонимание. Лийер немигающе посмотрел ему в глаза. То, что Глору пообещали нечто крупное, было ясно, как белый день, иначе бы не ходил, старый прохвост, таким радостным, когда вокруг всё катится в таратары… Далранс не выдержал, потупил взгляд.
— Не выторговал, а договорился. — поправил он капитана — Я, кстати, так и не сказал тебе всей правды… Ведь я нашёл не только Источник, но и один из ключей …
— Каких ключей? — приблизился к нему Лийер.
— От Источника. — лаконично выразился Далранс — От Источника есть ключи. Для активации системы — я имею в виду, системы сообщения между поверхностью, и внутрипланетарной инфраструктурой — требуются пять ключей. Я располагал всего одним, поэтому не смог открыть тогда стоунхедж… Думал, у КИБа получится найти другой путь, стоит лишь показать им, где рыть, но сегодня выяснилось, что про стоунхеджи им всё известно… Откуда известно, не спрашивай, мне тоже ничего не сказали… Очевидно лишь, что «взломать» ворота без ключей у них не вышло, иначе бы давно сделали…
— Значит, — усмехнулся каперанг — сюрприза не получилось…
— Ну почему же? Ключ они приняли прямо с щенячьим, не побоюсь этого слова, восторгом…
— А у них ключи есть?
— Не знаю. Мне, как ты понимаешь, они тоже не очень-то докладывают… Но если и есть, то меньше четырёх. — улыбнулся Глор — Иначе бы мы летели сейчас не в Ралэну. Вообще, Шорл, это опасная тема, лучше не в неё лезть… Ты заметил, что Азъер рассказал нам обо всём на свете, кроме Источника? Вот и думай…
— Да… — покачал капитан головой, и спохватился — Да! А ты так и не ответил на мой вопрос.
— Не буду делать тайны… Когда выберемся, мне подарят вечную жизнь.
— Вот как… — с усмешкой протянул Лийер.
— Мне уже за сотню, видишь ли… И я так привык жить, что не могу остановиться. — сказал старик, будто оправдываясь, и помолчав, с вызовом глянул на Шорла — А сам, скажешь, попросил бы о чём-то другом? Не думаю, ох не думаю… При всём моём уважении…
Лийер не протестовал. Кто же откажется от бессмертия? Лично он бы не отказался — тут Глор абсолютно прав… Впрочем, не от бессмертия как такового, хотя так его чаще называют, а именно что от вечной жизни. Потенциально вечной. Генетика не всесильна, и даже отбросив старость, способов умереть остаётся бесконечное множество — выбирай не хочу.
Капитан попытался сосчитать, сколько человек официально удостаивались этой чести на его памяти. Получалось немного. Исключая нынешнюю верхушку — императора, министра полиции, и ещё пяток адьютантов-помощников — бессмертие получили только несколько министров и адмиралов, ушедших в отставку после блистательной карьеры, полной самоотверженных подвигов и великих свершений. Это были самые-самые. Да и то, половина из них от бессмертия благоразумно отказывалась. Глупцы? Ну-ну…
Опять посмотрев на соседа, каперанг сощурился. Насколько же важным должен быть Источник, если за какой-то там ключ, который может ещё и не сработать, с такой лёгкостью раскидываются самым важным, что есть на свете…
— Тогда и впрямь непонятно, зачем тебе это надо… — сказал капитан, и отвернулся. Глор не отреагировал.
— Предстартовая проверка завершена. — из носовой части «Лаозы» донёсся голос капитана Алаза Скавьера, их сегодняшнего пилота, чьё имя так здорово рифмовалось с обер-полковничьим — Готовы ко взлёту в любую секунду.
Сзади лязгнула закрываемая дверь, и пехотный майор Найц, зашедший последним, сделал пилоту разрешающий знак. «Лаоза» мелко завибрировала — включились главные двигатели. Проехав с десяток шагов вперёд, кораблик замер под центром раскрывшегося купола. По стёклам боковых окон застучала вода.
— Готовы, орлы? — спросил тот же Найц, застёгиваясь в кресле.
— Готовы, готовы. — тихо ответил за всех Азъер, и взглянув на часы, устало откинулся на спинку. Оставалось аж пять минут.
Пять минут до того, как между несколькими кораблями Идгу, проплывающими сейчас над Амнеей, появится относительно просторное окно, и транспорт, прикрываясь грозовым фронтом, сможет совершить короткий перелёт. Иначе собьют. Так, как сбили самого обер-полковника в тот роковой день…
А вообще, Азъеру повезло. Он вылетел в Рум всего за двадцать минут до того, как главный сиарский штаб был накрыт пятидесятикилотонным ядерным взрывом… Правда, долететь до цели спокойно ему всё равно не дали. Когда до Рума оставалось пять минут лёта, в атмосферу — такое чувство, специально за Азъером — спустилась тройка вражеских истребителей. Нагнав беспомощную «Лаозу», самолёты Идгу выпустили каждый по ракете, и полюбовавшись обломками транспортного кораблика, снова скрылись в утреннем небе. Увидели они катапультировавшегося пилота, не увидели — было непонятно… Как бы там не было, но уже к вечеру того дня, Сабирь добрался до окраин амнейской столицы, не встретив больше никаких препятствий.
— Одна минута до старта. — в ушном микрофоне послышался голос Черникова. Полковник, в свете полученной травмы, оставался на базе вместе с Лапраном, Эролсом, Аяни, и Рэшь. Всех остальных, включая себя, Азъер забрал «под ружьё». — До встречи, и удачи!
— Принято… — ответил обер-полковник, не меняя расслабленной позы — Спасибо.
— Принято. — повторил пилот, и немного сместил рукоятку двигательной тяги. Механический гул усилился. — Одна минута до старта.
Шорл приготовился. Слепая зона, в которую вот-вот должен был попасть данный участок, просуществует всего лишь несколько минут, а потом… Потом возможны варианты. Выдержит ли самолёт нагрузку, и выдержат ли её люди? Успеют ли они приземлиться за отведённое время, и засекут ли их Идгу, если не успеют? А если засекут, то станут ли перехватывать, как обер-полковника?.. Пока Лийер прикидывал шансы, минута истекла.
— Десять секунд! Всем приготовиться! — выкрикнул Алаз, и начал обратный отсчёт — Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Две! Одна!..
Торсионные двигатели не накладывали ограничений на вектор тяги — «Лаоза» взмыла ввысь прямо из горизонтального положения, на ходу исправляя ориентацию корпуса, чтобы снизить сопротивление воздуха. Тело потяжелело в пятнадцать раз, звуки стали глухими, тихими, а в глазах начало темнеть, точно кто-то не спеша крутил регулятор освещения. Сердце забилось часто, истошно, всеми силами пытаясь ещё хоть разок протолкнуть сквозь лопающиеся сосуды неподатливую кровь, достигшую под действием бешеного ускорения консистенции ртути. Капитан Скавьер выжимал из двигателей челнока под триста процентов номинальной мощности, стремясь проскочить опасный участок как можно скорее. Счёт шёл на секунды.
Именно из-за двухзначного количества «же», на которое была обречёна «Лаоза» (а других самолётов в бункере не было), лететь могли только таллцы — остальные бы просто не выдержали стартовых перегрузок. В противном случае, как объяснил Азъер за их недавним разговором, проблема кадров бы не стояла — в амнейском СОМИДе было полно людей, способных обращаться с таллским оружием не хуже осназа, да и дельных магов хватало… Но не было противного случая. Были только Идгу, без разбору уничтожающие всё, что хотя бы отдалённо ассоциировалось с термином «высокие технологии», были шесть минут, за которые необходимо совершить почти что двухтысячакилометровый перелёт, и была транспортная «Лаоза», никоим образом не подходящая для таких марш-бросков из-за отсутствия на её борту гравитационных компенсаторов ускорения… И ещё была миссия, от которой зависело слишком многое, чтобы пужаться связанного с её выполнением смертельного риска. Насколько смертельного, что даже Найц и Скавьер, главные авторы варварских модификаций, которые претерпела бедная «Лаоза», оценивали шансы самолёта без лишнего оптимизма: «пять к одному, что не разобьёмся…» Ладно хоть, не один к пяти.
