Выругавшись, Уиздом схватил трубку, прицелился в спину неподвижно сидящему человеку и нажал на спуск.

В центре камеры вспыхнул и разлетелся облаком серого пепла розовый шар.

— О, Господи! — выдохнул Бейнс. — Ты…

Он не договорил. Золотой фигуры не было на прежнем месте. В тот момент, когда Уиздом выстрелил, человек с невероятным проворством отпрыгнул в угол камеры. Сейчас он возвращался, сохраняя на лице обычное равнодушное выражение.

— Это уже пятая попытка, — признался Уиздом. — В последний раз я и Джимисон выстрелили одновременно. Оба промазали. Похоже, он точно знал, когда будет сделан выстрел. И куда он придется.

Бейнс и Уиздом переглянулись. У обоих возникла одна и та же мысль.

— Но даже чтение мыслей не могло ему подсказать, куда ты выстрелишь, — размышлял Бейнс. — Когда — возможно. Но не куда. Сам-то ты мог бы заранее определить, куда попадешь?

— Разумеется, нет. Стрелял я навскидку, почти наугад. Надо провести такой эксперимент. — Он поманил ближайшего техника. — Срочно пригласите сюда команду конструкторов. — Он схватил карандаш и принялся что-то набрасывать на листе бумаги.

Пока изготавливали стенд для предстоящего эксперимента, Бейнс встретился с невестой в главном вестибюле здания североамериканского отделения ЦУБ.

— Как продвигается работа? — поинтересовалась Анита Феррисон, высокая голубоглазая блондинка. В свои неполные тридцать она выглядела весьма привлекательной; чувствовалось, что внешности она уделяет немало времени. На ней было строгое платье и накидка из отливающей металлом ткани с черными и красными полосами на плече — эмблемой сотрудника класса «А». Анита возглавляла отдел семантики.

— Надеюсь, на этот раз что-нибудь интересное?

— Весьма. — Бейнс взял ее под руку и провел через вестибюль в глубину слабо освещенного бара. Мягко звучала одобренная цензором-компьютером мелодия. В полумраке от стола к столу скользили безмолвные роботы-официанты.

Пока Анита потягивала заказанный ею «Том Коллинз», Бейнс вкратце поведал о последней операции.

— А может, он создает вокруг себя поле, отклоняющее энергетические лучи? — медленно спросила Анита. — Ведь был же такой вид, способный изгибать пространство усилием мысли.

— Психокинез? — Бейнс беспокойно забарабанил костяшками пальцев по столу. — Сомнительно. Этот может предугадывать, но не контролировать. Он не в состоянии остановить или искривить луч, но может заранее отойти в сторону.

— Так он что — скачет между молекулами? Бейнс сейчас был не расположен к шуткам.

— Случай серьезный. Вот уже полвека, как мы успешно справляемся с этими тварями. Срок немалый. За это время, помимо бессчетного количества всевозможных «пустышек», обнаружено восемьдесят семь видов дивов — настоящих мутантов, способных размножаться. И вот теперь восемьдесят восьмой. Пока все шло благополучно, но этот…

— Что в нем такого особенного?

— Во-первых, он восемнадцати лет от роду. Само по себе неслыханно, чтобы родственникам удавалось прятать дива так долго.

— Но в денверской колонии встречались женщины и постарше. Ну помнишь, те, с…

— Они содержались в правительственном лагере. Кому-то из высших чинов, видишь ли, взбрела в голову идея разводить их для дальнейшего использования в промышленности. В течение ряда лет мы вынуждены были воздерживаться от их уничтожения. Но Крис Джонсон — совсем другое дело. Те твари в Денвере находились под постоянным надзором, тогда как он жил и развивался совершенно самостоятельно.

— Мне кажется, не стоит рассматривать каждый новый вид дивов как скрытую угрозу для человечества. Возможно, он безвреден или даже полезен. Полагал же кто-то, что можно использовать тех женщин в общественно полезном труде. Может быть, и у него есть что-то, что будет способствовать развитию нашей расы.

— О чем ты говоришь? Чьей расы? Он же не человек. Помнишь старый анекдот: операция прошла успешно, но пациент, к сожалению, скончался? Если мы попытаемся использовать мутантов себе во благо, то им, а не нам будет принадлежать Земля. И не обольщайся, мы не сможем посадить их на цепь и заставить служить себе. Если они действительно превосходят хомо сапиенс, то в скором времени вытеснят нас.

— Иными словами, мы легко распознаем хомо супериор.[5] Это будет вид, который мы окажемся не в состоянии устранить.

— Вот именно.

— И, столкнувшись с очередным мутантом, ты всякий раз опасаешься, что перед тобой хомо супериор. Но это глупо. Откуда тебе знать, что он не хомо спецификус? Всего лишь хомо с некоторыми отклонениями, полезными для нас. Чтобы выяснить это, приходится истреблять новый вид. А вдруг он окажется для человечества невосполнимой потерей?

— Неандертальцы наверняка так же думали о кроманьонцах. Подумаешь, умеют мыслить символами и придавать более законченную форму кускам кремня. — Разговор явно задел Бейнса за живое. — Эта тварь отличается от нас гораздо значительнее, чем неандерталец от кроманьонца. Он может предугадывать будущее. Надо полагать, это и помогло ему так долго скрываться. Он управляется с любой ситуацией гораздо лучше, чем любой из нас. Поставь себя на его место: ты в совершенно пустой камере, и по тебе ведется прицельная стрельба. Смогла бы ты остаться в живых? В определенном смысле, он достиг максимальной приспособляемости к окружающей среде. Если он и впредь не ошибется, то…

Его перебил укрепленный на стене громкоговоритель: «Мистер Бейнс, немедленно пройдите в лабораторию номер „три“».

Бейнс резко отодвинул стул и вскочил на ноги.

— Если хочешь, пойдем со мной. Полюбуешься нашим новым приобретением.

Посмотреть на необычный эксперимент собралось более десятка служащих ДУБ высшего ранга. Солидные седовласые мужи окружили и внимательно слушали тощего юношу в белой сорочке с закатанными рукавами. Юноша объяснял принцип действия сложного сооружения из металла и пластика, установленного в центре обзорной платформы. Устройство представляло собой опутанный разноцветными проводами куб с многочисленными прорезями и выступами.

— Для него это будет первым настоящим испытанием, — отрывисто вещал юноша — Стенд позволяет вести стрельбу совершенно случайным образом. По крайней мере настолько случайным, насколько это возможно при современном уровне развития науки и техники. Использование новейших технологий позволило…

— Так как же все-таки действует эта штука? — перебил оратора Бейнс.

— Как видите, наша установка снабжена десятью стволами. — Юноша достал из нагрудного кармана карандаш и указал им на торчащие из куба металлические трубки. — Каждый ствол может перемещаться в двух перпендикулярных плоскостях и приводиться в движение автономной гидросистемой. Помимо гидронасосов и гидромоторов, в корпусе установки находится генератор случайных чисел. Он выполнен на отдельной печатной плате и соединен с устройством ввода компьютера. — Не переставая тараторить, молодой человек тыкал заменившим ему указку карандашом в различные части конструкции. Его физиономия прямо-таки сияла от гордости за свое детище. — Руководствуясь только случайными величинами, компьютер управляет наведением стволов и отдает команды на открытие и прекращение стрельбы, опять же, отдельно для каждого ствола.

— И никому не известно, когда и в каком направлении будут палить ваши пушки?

— Абсолютно никому. — Юноша расплылся в самодовольной улыбке.

— Что нам, собственно, и требовалось, — удовлетворенно потер руки Уиздом. — Чтение мыслей ему не поможет, во всяком случае, на этот раз.

Пока техники монтировали установку, Анита прильнула к смотровому окну.

— Это он?

— Что-то не так? — в притворном удивлении поднял брови Бейнс.

У Аниты пылали щеки.

— Я полагала, что он… так же безобразен, как и все остальные. О, Господи, да он прекрасен! Будто золотая статуя! Будто божество.

Бейнс рассмеялся.

— Опомнись, Анита, ему только восемнадцать. Он слишком молод для тебя.