– Может, вы что-то хотите сказать мне перед тем, как мы уснем? – спросила она, радуясь тому, что ее голос прозвучал так спокойно и вежливо.

– Нет. Мне бы просто хотелось... поцеловать вас перед сном.

Джолин положила руки Сигимору на плечи, собираясь его оттолкнуть. Но, почувствовав под ладонями его теплую, шелковистую кожу, она не смогла противиться своему подсознательному желанию и обняла его за шею. Вдруг Сигимор сам отстранился от Джолин, и девушка почувствовала разочарование. Он улыбнулся, пожелал спокойной ночи и повернулся к ней спиной. «У него очень красивая спина, широкая, сильная, с гладкой кожей», – подумала Джолин и попыталась успокоить свое отчаянно колотившееся сердце. Сигимор дышал ровно и спокойно. О, как бы ей хотелось вонзить свой кинжал в эту бесчувственную спину, прямо между лопаток!

Мокрые ветки деревьев хлестали Джолин по лицу, ее глаза наполнились слезами. Пусть! Может, боль принесет успокоение. Сейчас она найдет место, где можно будет сделать свои дела, и снова вернется к Сигимору и его братьям. В том, что она была сейчас такой уставшей, виноват только Сигимор. Вечером перед сном он поцеловал ее, и от этого поцелуя в ее теле вспыхнул пожар, который бушевал до самого рассвета. А Сигимор преспокойно отвернулся от нее и заснул. Господи! Она уже была готова распрощаться со своей девственностью, которую берегла целых двадцать три года! И все ради этого толстокожего шотландца! Разве можно уснуть, если в голове носятся подобные мысли? Что за странные чувства одолевают ее, размышляла Джолин. Только что она хотела отдаться этому мужчине, а уже через мгновение собиралась заколоть его кинжалом.

Сделав все необходимое, Джолин собралась вернуться назад. Огляделась по сторонам, и вдруг ее охватила тревога. Голосов Камеронов не было слышно. Более того, сюда она шла по лесу, не разбирая дороги, и поэтому теперь не знала, в какую сторону ей идти. Девушка посмотрела на небо, пытаясь вспомнить то, чему ее когда-то учил Питер. Прежде всего, нужно определить, где находится север. Так... Деревья покрыты мхом с этой стороны, значит, север именно там. Ей определенно нужно идти на север. Ведь они ехали на север Шотландии. Джолин пошла в выбранном ею направлении, очень надеясь, что оно окажется верным.

Прошло довольно много времени, прежде чем девушка наконец поняла, что выбрала неверное направление. Лес становился все гуще, а деревья толще, в то время как она рассталась с Сигимором на опушке. Джолин вдохнула холодный воздух и попыталась успокоиться.

Немного подумав, она решила, что пора остановиться и позвать на помощь. Но, пройдя еще немного, Джолин вдруг заметила, что деревья начали редеть, и где-то вдалеке послышались мужские голоса и звяканье удил. Вздохнув с облегчением, Джолин прибавила шагу, стараясь заглушить свой внутренний голос, предупреждавший ее об опасности. Когда впереди между деревьями мелькнула поляна, девушка на мгновение остановилась. Казалось, крепкие дубы, хватавшиеся за платье ветвями, пытались остановить ее, предупредить о чем-то. Но она снова отмахнулась от своих не слишком-то приятных ощущений и подсознательных страхов. Просто она испугалась, что потерялась в лесу. Только и всего. Но она уже выбралась! Джолин улыбнулась. Нетрудно представить себе, как ее обругает Сигимор за долгое отсутствие.

Однако, выбравшись на поляну, Джолин горько пожалела, что не послушалась своего внутреннего голоса! Ведь что-то же насторожило ее. Это были англичане.

Если бы кто-то наблюдал сейчас за ней со стороны, то, вероятно, этот кто-то мог бы посмеяться от души. В растерянности Джолин замерла на лесной опушке. Трое мужчин, увидев выходящую из леса женщину, тоже застыли с открытыми ртами и на мгновение потеряли дар речи. Похоже, кто-то должен взять на себя труд обучить этих шотландцев счету. С Гарольдом было всего два человека, а уж никак не двенадцать. Наконец до ее сознания дошла мысль, что ей нужно бежать, спасаться. Джолин резко повернулась и снова бросилась в лес. Но англичане, оправившись от шока, помчались за ней.

Джолин была уверена, что не сможет убежать, но сдаваться не собиралась. Пусть Гарольд как следует попотеет, прежде чем получит свой приз. А ей оставалось лишь утешаться мыслью, что Рейнард сейчас в безопасности.

Гарольд и его люди оказались гораздо проворнее, чем ожидала Джолин. Сначала они все втроем держались позади нее, затем двое мужчин стали заходить слева и справа от девушки, беря свою жертву в кольцо и заставляя ее бежать только вперед. Джолин металась между деревьями, как зверь, загоняемый в ловушку. Но вдруг впереди она увидела тропинку. Сейчас ей станет легче бежать и может быть... В эту секунду Джолин догнал Гарольд и сбил ее с ног. Девушка так сильно ударилась о землю, что оставалось лишь удивляться, как она не потеряла сознание. Гарольд навалился на нее сверху всем телом, и Джолин почувствовала, что задыхается.

– Не могу поверить, что ты сама пришла ко мне в руки, – удовлетворенно выдохнул Гарольд и вытащил кинжал из ножен, висевших на талии у Джолин.

Оттолкнув от себя Гарольда, девушка запрокинула голову и жадно глотнула воздух.

– Все не так просто, как тебе кажется, – хрипло проговорила она.

– А где этот маленький ублюдок – сын Питера?

– Наследник Питера далеко отсюда. Тебе до него не дотянуться.

Ее дыхание наконец восстановилось, и она смогла сесть.

– Неужели? Но ведь ты у меня в руках. А значит, и с мальчишкой скоро все уладится. – Гарольд грубо схватил Джолин за руку и заставил ее подняться с земли. – И где же твои опекуны?

– Разве я бы вышла сюда, если б знала, где они? Я потерялась в лесу. – Она холодно улыбнулась. – Может, мне позвать их?

– Только попытайся, и это будет последним звуком, который ты издашь. Я быстро отрежу тебе твой острый язычок. О чем, возможно, придется и пожалеть, потому что его можно использовать с куда большей пользой.

Гарольд снова схватил Джолин за руку и потащил за собой к маленькому костерку. Двое его помощников начали жарить тушки недавно пойманных кроликов, а это означало, что Гарольд собирался задержаться здесь на некоторое время. Это порадовало Джолин – у Камеронов будет время найти ее. А в том, что они отправятся ее искать, девушка не сомневалась.

– Милорд, – обратился к Гарольду один из слуг, лицо которого было изуродовано глубокими оспинами, – может, нам лучше побыстрее убраться отсюда? – Круглые водянистые глаза, обрамленные светлыми ресницами, испуганно заморгали.

– С какой стати? – Гарольд толкнул Джолин на расстеленную шкуру и сел рядом с девушкой.

– Эти шотландцы... Они, должно быть, где-то рядом...

– Они далеко. И мы услышим их, когда они будут подъезжать. А сейчас отдохнем, как и собирались.

– Но, милорд...

– Мы остаемся здесь. Господи, Мартин, как же ты туп! У нас женщина. И мы ею прикроемся, если в этом все-таки возникнет необходимость. А теперь подай мне бурдюк с вином!

Джолин с облегчением вздохнула. Мартин больше не высказывал никаких идей, так как даже самая разумная из них осталась без внимания. Как хорошо, что Гарольд такой высокомерный! Это давало ей шанс на спасение. Только бы Камероны поскорее нашли ее, молила Бога Джолин.

– Что-то она никак не возвращается, – пробормотал Сигимор, с тревогой глядя на деревья, за которыми скрылась Джолин.

– Женщинам нужно больше времени, – сказал Лайам и протянул кузену бурдюк с водой.

– Но ведь не настолько же. – Напившись воды, Сигимор отдал обратно бурдюк и в рассеянности поскреб пальцами подбородок.

– Возможно, у нее расстройство... Она выглядела что-то уж слишком бледной. Устала, наверное, очень. – Лайам пристально посмотрел Сигимору в глаза.

– Почему ты так на меня смотришь?

– Ты провел с ней ночь в одной комнате и в одной постели. Разве ты...

– Нет, я даже не прикоснулся к ней. Я спал поверх покрывала.

Сигимора снова охватило волнение. Он все сильнее хотел Джолин. И ночь, проведенная рядом с девушкой, стала для него тяжелым испытанием. Если бы он лег вместе с ней под покрывало, то не выдержал бы этой пытки. Как ему хотелось дотронуться до ее стройного, хрупкого тела, до такой красивой груди... Сигимор постарался отогнать от себя эти мысли. Напрасно он поцеловал ее – это только усугубило его мучения. Что ж, оставалось утешаться тем, что Джолин тоже страдала. И тоже подавляла в себе свою страсть.