– Грубым? Грубо заниматься любовью до бесчувствия, а потом выскальзывать из кровати и мчаться в лес, чтобы встретиться там с двумя десятками англичан!

– Если ты не перестанешь орать и говорить такие гадкие вещи, я попрошу Роджера стукнуть тебя.

– Ну, давайте, вперед! Я как раз собирался переломать ему руки, когда увидел, как он хватает тебя. И еще неплохо было бы извалять его в грязи, чтобы немного подпортить его костюм. У меня просто руки чешутся.

У Джолин от удивления округлились глаза. Она растерянно посмотрела на Роджера, надеясь, что хотя бы он сможет как-то утихомирить разбушевавшегося Сигимора.

Роджер растерянно пожал плечами:

– Если посмотреть на все это с другой стороны, Джолин, то, боюсь, я бы тоже чувствовал себя не слишком хорошо... Если бы Эмма поступила со мной так, как ты... Его можно понять...

– Мужчины! Вы все одинаковые. Ты... – Джолин вдруг замолчала, так как перед Сигимором появился Рейнард и стукнул Сигимора ногой по голени. – Рейнард! Что ты делаешь!

– Он плохой! – громко завопил Рейнард. Когда Роджер попытался обнять и успокоить мальчика, тот стал вырываться и плакать. Глазами, полными слез, ребенок посмотрел на Сигимора и крикнул: – Он хочет забрать Джолин. Я побью его!

Сигимор внимательно посмотрел на Рейнарда. Затем его взгляд опустился на Джолин. В глазах жены он увидел такую боль и печаль, что с трудом подавил в себе желание немедленно броситься к ней и утешить ее. Похоже, все совсем не так, как ему представлялось. Кажется, Джолин уже изменила свое решение. Она не собирается возвращаться в Драмвич. И видимо, именно вмешательство Роджера заставило ее передумать. Сигимор с жалостью взглянул на Рейнарда. Да, этому маленькому мальчишке уже довелось пережить слишком много, но если он останется с Роджером, то о нем будут хорошо заботиться. Роджер внушает доверие.

– Кажется, нам троим надо поговорить, – сказал Сигимор Джолин и Роджеру, а затем повернулся к своим людям и крикнул: – Вы можете пока немного отдохнуть – только англичан не трогайте!

Сигимор подошел к Рейнарду и присел перед ним на корточки.

– А теперь, парень, пришло время попрощаться. Помни, что теперь у тебя здесь есть друзья. Скажи им что-нибудь хорошее, прежде чем уедешь.

– И Нанти мой друг? – спросил Рейнард дрожащим голосом.

– И Нанти, малыш.

– Я очень хочу, чтобы у меня были друзья.

– Ты никогда не потеряешь своих друзей. Они, может, будут не слишком близко, но ты должен знать, что ты их никогда не потеряешь. Если тебе понадобятся друзья, то они сразу же к тебе приедут. А теперь иди и попрощайся со своими друзьями. – Сигимор встал и посмотрел на Джолин, а мальчик в это время побежал к Нанти. – Идем, Джолин, надо поговорить.

Сигимор повернулся и молча зашагал к краю поляны.

– Господи, – сказала Джолин, – как можно быть таким высокомерным?

Роджер взял девушку под руку, и они вместе пошли вслед за Сигимором.

– Похоже, жизнь заставила его стать таким. Он обременен большой ответственностью, а это, знаешь, накладывает отпечаток. И часто не всегда приятный. Он с юных лет ведет дела, занимается замком, хозяйством, распоряжается землями, управляется с людьми. Все это невозможно делать, если не держишь бразды правления крепкими, если не сказать железными, руками. Мягкостью, обходительностью и милыми беседами не добиться желаемых результатов при данных обстоятельствах. – Роджер махнул рукой в сторону Нанти и Лайама. – В этих Камеронах есть что-то дикое, первозданное. Они, как я вижу, люди неплохие, но, если можно так выразиться, неприрученные.

Да, в уме и проницательности Роджеру не откажешь, подумала Джолин.

– Ты прав, они неприрученные. Но очень хорошие люди. – Джолин бросила взгляд на Сигимора и нахмурилась. Он молча стоял, скрестив руки на груди, и ждал их. – И, кажется, положение еще можно поправить, если постучать им по головам чем-нибудь твердым.

Роджер расхохотался, но, встретив мрачный взгляд Сигимора, сконфуженно замолчал.

– А теперь расскажи мне все, что ты узнала от ныне покойного Гарольда, – тоном, не терпящим возражений, скомандовал Сигимор, глядя на Джолин.

– Гарольд знал, что его ищет Роджер и что Роджеру уже все известно о его преступлениях, – проговорила Джолин. – Когда я сидела в склепе, один из людей Гарольда сообщил ему, что с ним хочет встретиться Роджер. В письме, переданном Гарольду, были указаны время и место встречи.

– Встретиться с ним? – Сигимор посмотрел на Роджера. – Разве у вас были какие-то сомнения относительно его вины?

– Нет, – ответил Роджер, – но он был моим родственником. Полагаю, он имел право высказаться в свое оправдание. Это лишь вопрос справедливости.

– Он бы просто воспользовался вашим благородством и попытался убить вас и ваших людей.

Роджер кивнул:

– Я никогда не доверял ему и ожидал предательства с его стороны. К тому же мне было известно, что Джолин и Рейнард уехали с вами – об этом мне сообщил старый Томас, – и я хотел получить от Гарольда кое-какие сведения о вас.

– И вы не побоялись, что Гарольд явится на встречу с целым полчищем союзников?

– Нет, этого я не боялся. Я ведь тоже пришел не один. Для Гарольда я не представлял никакого интереса. Мои владения невелики, а моя жена всего лишь рыцарская дочь. Гарольд всегда видел только то, что было у него под носом, а дальше он не заглядывал. Пожалуй, это его главная ошибка. Кстати, отец моей жены – рыцарь – происходил из королевского рода. И хотя высоким титулом похвастаться не мог, он и все его родственники были обласканы при дворе. Моя же мать принадлежала к богатому и влиятельному семейству. Так что стать опекуном Рейнарда большого труда не составило. Я быстро получил разрешение, и документы подписал сам король. Все это я сделал, как только узнал о произошедшей в Драмвиче трагедии. Питер погиб, и я принял срочные меры, чтобы обезопасить Рейнарда. Потом я нанял людей, и мы отправились в Драмвич, но там уже никого не было. Гарольд уже шел за вами следом.

– Как жаль! Спасение, оказывается, было так близко. Если бы мы немного подождали... – Сигимор посмотрел на Джолин. Она очень внимательно слушала кузена, и ее лицо выглядело напряженным. – Гарольд ведь не знал, что вы были назначены опекуном?

– Разумеется, нет. Именно поэтому я и искал встречи с ним. Я хотел ему сообщить, что у него больше нет никаких шансов прибрать Драмвич к рукам. А, следовательно, бессмысленно теперь преследовать Джолин и Рейнарда. И еще я был уполномочен доставить Гарольда к королю для судебного разбирательства.

– У вас не возникнут проблемы, когда король узнает, что Гарольду уже вынесен приговор?

Роджер покачал головой:

– Нет. Хотя некоторые говорят, что его вина не доказана. Ведь он не обагрил свой меч ничьей кровью. Разумеется, его стали бы судить, но это дело могло затянуться, и неизвестно, куда бы это все привело. Конечно, у Гарольда были союзники. И хотя они не такие влиятельные, как мои родственники, но это довольно могущественные люди, и королю пришлось бы идти по очень узкой тропинке, решая этот вопрос. Поэтому король только вздохнет с облегчением, узнав, что его освободили от необходимости танцевать этот сложный танец. Вас никто не осудит за то, что вы убили его. Он вторгся в ваши владения, угрожал вам, вашим родственникам, похитил вашу жену. К тому же и Рейнард оказался у него в руках, а ведь опекун мальчика я. Но теперь все кончено, и вопрос разрешился сам собой.

Сигимор кивнул и снова посмотрел на Джолин:

– Ведь ты пришла сюда не только для того, чтобы отдать ему мальчика? Да ведь ты и не знала, что Роджера назначили опекуном. Выходит, ты сбежала от своего законного мужа, как... Неплохо было бы все-таки поставить меня в известность о том, что я остаюсь один!

Джолин внутренне содрогнулась. Сигимор едва удержался от того, чтобы не назвать ее каким-нибудь грубым словом. Что ж, она заслужила это! Она не захотела посмотреть ему в глаза и честно рассказать о своих планах. Джолин боялась, что он заставит, уговорит ее остаться. Она боялась и того, что он не станет ее удерживать. Еще она надеялась, что Сигимор поедет за ней. Но что бы это изменило? Ничего. Ведь она уже приняла решение. А теперь получается, что это не Сигимор уговорил ее вернуться в Дабхейдленд, а так сложились обстоятельства. Она сама передумала. И обсуждать это сейчас ей совсем не хотелось. Особенно в присутствии посторонних.