– Мисс Лейк, – доброжелательно произнес он, протягивая ей руку. – Брайан Уэйд. Прошу вас, входите.

Пару мгновений подержав его влажную, чуть пухлую ладонь в своей, она шагнула в коридор, где ее окутал приятный аромат домашней выпечки.

Что это? Уловка, призванная сбить ее со следа? Или настоящая, ежедневная домашняя традиция?

– Мы случайно не встречались? – спросила она, когда он закрыл дверь. – Мне почему-то кажется, что я вас уже где-то видела.

Мистер Уэйд усмехнулся.

– Может, пересекались по школьным делам? – предположил он.

Вряд ли. Начальная школа «Кестерли Райз» была закреплена не за ней. В ответ Алекс лишь пожала плечами и, покачав головой, последовала за ним по коридору.

– Вот сюда, – воскликнул он с энтузиазмом. – Добро пожаловать в гостиную! Моя жена приготовила для вас чай и сладкие булочки. Надеюсь, они вам понравятся. Отилия их обожает.

Как обычно бывало, когда она наносила свой первый визит в чужой дом, Алекс начала подмечать детали быта, причем так, что, знай об этом обитатели дома – чаще всего родители ребенка, – это вряд ли бы им понравилось. Впрочем, она здесь не для того, чтобы вести с ними светские беседы. Ее задача – взглянуть на жизнь в доме с точки зрения Отилии или хотя бы с учетом интересов ребенка.

Пока что все, что она видела и слышала, не давало поводов для беспокойства. Впрочем, внутренний голос подсказывал не терять бдительности. Улыбка Уэйда ей показалась фальшивой, как будто он переигрывал в своем старании расположить инспектора к себе.

Алекс обвела глазами просторную, с высоким потолком гостиную, окна которой выходили в палисадник перед домом. Она отметила про себя, что здесь тепло – в камине пылал огонь. Мебель и ковер тоже вполне приличного качества. Стены гладкие, без трещин и щербинок, какие обычно бывают, если насилие в доме обычное дело. На ковре и на потолке никаких подозрительных пятен.

Перед камином – решетка, в углу – кукольный домик и игрушечная коляска. Телевизор настроен на детский канал. На полу разбросаны игрушки. Картины на стенах – главным образом старомодные пейзажи и натюрморты. Книги на полках – в основном справочная литература и классика. Рядом – неряшливая груда детских книжек в измочаленных обложках и с разрисованными карандашами страницами. Чего не было в комнате – так это фотографий. И, что самое главное, не было самой Отилии.

– Это моя жена Эрика, – сказал Уэйд, подводя Алекс к женщине, которая привстала ей навстречу с кресла.

Миссис Уэйд оказалась на пару дюймов выше своего мужа – худая, словно балерина, и с такой же балетной осанкой. Одета она была во все черное и была так бледна, как будто горе (Алекс решила, что это именно горе) выпило из нее всю кровь. Ее запавшие глаза когда-то наверняка были прекрасны. Сейчас же в них не было ни тепла, ни враждебности. Скользнув по Алекс взглядом, женщина пробормотала приветствие и вновь погрузилась в себя.

Нет, здесь явно что-то не так. Какая странная пара! По крайней мере, на первый взгляд.

– Прошу вас, садитесь, – сказал Уэйд, указывая на диван. – Не хотите ли чаю? Боюсь, что это будет самый простой сорт, но если вам нравится что-то более экзотическое, я попробую поискать в буфете.

– О нет, меня устроит любой, – успокоила его Алекс, и, взяв в руки телевизионный пульт, положила его на стол рядом с подносом. Эрика тотчас потянулась за ним и, наведя на телевизор, щелкнула кнопкой. Комната тотчас погрузилась в тишину.

– Отилия смотрела телевизор перед вашим приходом, – пояснил Уэйд. – Боюсь, она слишком к нему привыкла, хотя мы стараемся следить за тем, чтобы она не просиживала перед ним слишком долго. Вам молока и сахара?

– Одного молока, – ответила Алекс и поинтересовалась: – Где же она сама?

Уэйд улыбнулся, и Алекс отметила про себя, при этом одна сторона его верхней губы приподнималась выше другой. Нет, она определенно уже где-то видела это лицо.

– Отилия наверху, готовит нам небольшой сюрприз, – произнес он доверительным полушепотом. – Я сейчас поднимусь и приведу ее. Просто я подумал, что для начала нам лучше поговорить о том о сем. Втроем, без нее.

Алекс не стала возражать, давая Уэйду возможность продолжить свой маленький спектакль. Взяв у него из рук чашку, она с улыбкой поблагодарила его. Но про себя подумала: если он или его жена рассчитывают, что она уйдет отсюда, не увидев ребенка, они вскоре поймут, как глубоко заблуждаются.

– Булочку? – предложил Уэйд, протягивая Алекс тарелку.

Вид у булочек был аппетитный. Взяв угощение, Алекс положила его себе на тарелку, которую Уэйд поспешил поставить перед ней.

– Итак, – бодро произнес он, усаживаясь в кресло с чашкой чая и булочкой. – Что вы хотите услышать о нашей Отилии?

Алекс посмотрела на его жену. Та уже вернулась в кресло по другую сторону от камина и теперь отсутствующим взглядом смотрела на огонь, не обращая внимания на чай, который поставил перед ней муж, и, похоже, забыв про все на свете.

– Прежде всего, – начала Алекс, – хотелось бы знать, какое дошкольное учреждение она посещает. Я не нашла ее имени в списках ни одного из муниципальных детских садов этого района.

Уэйд состроил печальную мину.

– Боюсь, что наш маленький ангел слишком застенчив. Естественно, мы пытались отдать ее в сад, но она страшно расстраивается из-за того, что на весь день расстается с нами. Так что ни я, ни супруга не находим в себе смелости ее заставлять.

Такой ответ не убедил бы Алекс, услышь она его из уст любого родителя, а уж из уст заместителя директора школы – тем более.

– Я уверена, что, учитывая специфику вашей работы, – сказала она, – вы постоянно сталкиваетесь с такой проблемой. Скажу честно, меня удивляет, почему вы отказываетесь занять твердую позицию в этом вопросе. Тем более что вы сами отлично знаете, как благотворно действует на ребенка контакт со сверстниками и…

– Разумеется, я это прекрасно понимаю. Более того, скажу, что мы не намерены оставлять наши попытки. – Он быстро посмотрел на жену, после чего одарил Алекс беспомощной улыбкой. Из чего Алекс сделала вывод: Уэйд пытается показать ей, что Эрика, лишившись в свое время сына, теперь отказывается отпускать от себя дочь.

Если это так, то Алекс была готова посочувствовать бедной женщине, но ни в коем случае не поощрять ее в стремлении изолировать дочь от общества.

– Пока же мы сами своими силами учим ее читать и писать, – произнес Уэйд своим самым проникновенным голосом. – И, как мне кажется, она уже демонстрирует определенные способности к арифметике.

Алекс отреагировала слабой улыбкой. Нет, ей нужно в срочном порядке преодолеть свою неприязнь к этому человеку, чтобы враждебность не подталкивала ее к предвзятым выводам, прежде чем ей станут известны все факты.

С другой стороны, не зря ведь говорят, что первое впечатление самое верное. Так что, может, ей не стоит спешить проникнуться к нему симпатией.

– Скажите, у нее есть подружки? – спросила она.

Лицо Уэйда вновь приняло выражение полного бессилия.

– Как я уже сказал, ребенок крайне застенчивый, – с трагическим видом повторил он.

Алекс ждала, что он добавит что-то еще, но Брайан лишь откусил кусок булочки и пальцами отправил в рот сливки и джем.

– А как насчет родственников? – поинтересовалась Алекс. – У девочки есть двоюродные братья и сестры?

Уэйд покосился на жену.

– К сожалению, мы оба – единственные дети, а наших родителей, увы, уже не в живых. Так что нас всего трое – мы с женой и Отилия.

– Скажите, а вы сами успели обзавестись друзьями здесь, в Кестерли? – спросила Алекс, ставя на стол чашку и блюдце, и в упор посмотрела на Эрику Уэйд, в надежде услышать от нее хоть какой-то ответ.

– Да, друзья есть, – ответил за жену Уэйд, – но мы не любители шумных вечеринок, будь то дома или в ресторане.

– А как насчет хобби?

– Ну, конечно! Я участвую во многих внешкольных мероприятиях, а Эрика любит музыку.

Алекс подождала, в надежде, что Эрика что-то добавит по этому поводу, но та лишь сидела, глядя на свои худые пальцы, в которых она вертела телевизионный пульт.