Тавия опустила глаза, затем посмотрела искоса на Ниту, которая переминалась с неудобством, но ничего не говорила. В конце концов, Тавия ответила:

— Думаю, сначала мне нужно отвезти домой отчет. Быть уверенной в том, что эта история дойдет верно. Должным образом попрощаться. Но затем я буду рассчитывать на твое доброе слово, если предложение останется в силе.

— Останется.

— Тогда скажите Рейзу, что я вернусь до осени.

Сумах кивнула.

«Рейз?» подумал Даг. Многовато для надежд бедолаги Барра. Что ж, Барр жизнерадостен. А Ремо вновь выглядел подавленным. Проклятье, этот парень не может победить, проигрывая.

Они оба были так молоды…

— А ты, Ремо? Куда ты отправишься завтра? — спросила Сумах.

Ремо вдохнул воздуха. Он больше не смотрел на Ниту.

— На север, — сказал он.

Все молчали во время короткой прогулки обратно в лагерь.

Утром, когда они, наконец, вытолкали фургоны обратно к ручью и на Тракт, два тихих всадника отправились на юг. Аркади одолжил Тавии лошадь, а также нагрузил ее длинным списком своего имущества, чтоб оно приехало вместе с ней, когда она будет возвращаться. Даг не знал, что Сумах доверила Аркади ночью, но он был внушительно холоден с Нитой при расставании. Тавия обернулась в седле единожды, чтоб помахать на прощанье, и жест ее был живо подхвачен Рейзом. Нита с прямой спиной не смотрела по сторонам.

К радости Фаун, в Черноводных Мельницах приютилась почти такая же хорошая гостиница, как в Глассфордже, разве что поменьше. Что еще лучше, в ней была прекрасная новая купальня.

Она с радостью убедила раскошелиться на комнату — и, после единственного взгляда на купальню, так же сделал Аркади. Пополам с Сумах из экономии, без сомнений.

Фаун предчувствовала впереди несколько дней питания едой, которую готовил кто-то еще, и не надо было при этом щуриться от дыма костров. Опухоль на ноге Дага прошла за четыре дня путешествия после того, как они покинули выгоревшую долину, но ее цвет — цвета — стали еще страшнее. Они оба могли какое-то время проваляться в настоящей постели, решила она. Посвящая все самим себе.

В городе также была грусть, так как этот город был местом прощания. Он находился на слабо судоходном притоке Грейс, но, что более важно, здесь старую прямую дорогу, уходящую на Жемчужные Перекаты, лагерь Стражей Озера и паром, пересекал Трипойнтский Тракт. Сейдж, Келла и Индиго здесь поворачивали свой фургон на западный Тракт; остальные уйдут на север, откуда в свою очередь свернут на дорогу, ведущую в Клиркрик.

Бассвуды остановились внезапно, когда Вио встала на одном месте и объявила, что с нее хватит, и она не сделает больше ни шага. Что ж, в таком занятом месте Груссу не составит труда найти поденную работу. Для него было очень удачно излечить свою возвращающуюся болотную лихорадку и, в самом деле, Фаун полагала, этой паре будет лучше жить в городе, чем своим хозяйством. Продажа их шаткого фургона и пары мулов даст им достаточно денег для начала. Она улыбнулась, подслушав слова «Наши Стражи Озера», слетевшие с уст Грусса, когда он рассказывал о своих приключениях конюху гостиницы.

Она будет скучать по Плюм, которая, в конце концов, оказалась у нее под крылышком, а Дагу, вероятно, будет не хватать Оулета. Даг после приключения с глиняными мышами казался полностью очарованным своим грязным Маленьким Братом, и Оулет вроде бы платил ему взаимностью. Хоть она и подозревала, что Даг смухлевал с чувством Дара — кроме, разве что, его протеза, который малыш со своей страстью к застежкам, обожал. «Что ж, я просто подарю Дату собственного одного или двух малышей, и все будет отлично.» Разве она станет на самом деле возражать, когда мошенничество будет на ее стороне?

Но еще более важным событием, произошедшим во время их остановки в Черноводных Мельницах (почти таким же хорошим, как веселушки, по мнению Фаун), был дозор, пришедший из соседнего лагеря для поддержки людей Лаврового Ущелья. Они появились после того как битва была закончена и проехали мили в сторону от своего пути специально для того, чтоб увидеть Дага и Аркади и услышать все из первых рук. Их, казалось, ошеломило то, что они узнали обо всем в основном от Фаун, Вита и Берри, и рассказ их был довершен арбалетом и обломками разделяющего ножа-болта. Но их командир, испытывающий недостаток в людях, как и прочие лидеры дозора, был весьма заинтересован в идее помощи крестьян, которые не будут порабощены Злым, даже если крестьяне будут всего лишь держать лошадей. Даг постарался как можно понятнее объяснить, что его ореховые щиты еще несовершенны, но командир все равно уехал с блеском в глазах после того, как уяснил положение места, где Даг и Аркади собирались осесть.

Позднее этой ночью Фаун перевернулась на чистой простыне, натянутой на мягкий пуховый матрас, и прижалась к Дагу. Ночник отбрасывал в их тихой комнате мягкий свет. Неспешный весенний дождь звучал сквозь окно из настоящего стекла, приоткрытого достаточно, чтоб прохладный ветерок колебал занавеси.

Просто быть внутри, когда дождь идет снаружи, казалось достаточным удовольствием для любой разумной женщины, но у нее было куда больше блаженства, если посчитать. Ее пальцы потянулись погладить его изогнутые брови, раз и два, и три — прошлись по непослушным волосам. Подсчет мог затянуться…

— Хватит ли этого? — пробормотала она. — Дозорных сгодня вечером? Мне кажется, они слушали нас внимательнее, чем любые Стражи Озера до сих пор. Или это всего лишь еще один камень, брошенный в море?

Губы Дага смягчились улыбкой:

— Этот мир — очень большое море. За все наше путешествие мы видели лишь его кусочек. Достаточно ли… нет, пока нет. Но это начало. И на этот раз от наших камней разойдутся круги. — Он потянулся к ее рукам, чтобы целовать их мимоходом. — Лучше всего то, что мне не придется ходить вокруг как бродячему оратору, пытаясь уговорить каждого по очереди относиться лучше друг к другу. Это было бы больше похоже на блинчики по воде. — Он потянулся и подобрал ее использованный ореховый кулон, который лежал у ночника, и стал задумчиво вертеть его в пальцах. — У них найдутся свои собственные причины приводить к нам людей, и сейчас я даже не знаю, каковы будут эти причины. Стоит отправить достаточно крестьян в достаточное количество дозоров Стражей Озера, и они узнают все о Стражах Озера и принесут свое честные рассказы домой.

— Ну, — сказала Фаун, — только если Стражи Озера смогут удержаться от того, чтобы практиковаться на них в своем дозорном юморе.

Его губы изогнулись:

— Я думаю, любой человек, выросший на диете из сказок Бо, будет способен разобраться… Ну, может, не сразу.

— Тогда тем речным парням будет в дозоре самое место, — захихикала Фаун. — Обучение, полагаю, будет двусторонним.

— Конечно, я рассчитываю на это. — Он поднял кулон и покосился на него. — Я все думал о том, что сказали Вит и Бо тогда у тебя на дне рождения, когда я впервые его показал… что в тот день не стоило показывать что-то такое непонятное, что никто не знает как использовать.

— Боюсь, так оно и есть, — вздохнула Фаун. — Но если там достаточно людей… Речные бандиты, на которых мы наткнулись, были ужасными, конечно, но большинство речников достаточно хорошие парни. У реки есть определенная репутация, но это не останавливает людей, они все равно отправляются туда и делают много полезного. Если смазки хватает, то немного песка не застопорит колесо.

— Надеюсь, что так, Искорка. — Он положил кулон обратно и нашел своей руке лучшее применение, поглаживая ее по плечу, что заставило ее кожу покрыться гусиными пупырышками. — Думаю, мы это узнаем.

Она улеглась обратно на свою подушку, и его теплая ладонь погладила ее по животу интересным дрожащим образом. Она подняла голову и скосилась поверх туловища, неспокойно нахмурясь. Ее талия там внизу все еще была разочаровывающе тонкой. Шестью месяцами позже она, вероятно, станет гадать, зачем она так торопилась раздаться, но сейчас…