Не помогло.

Алёнка с усилием приподняла чугунную голову и попыталась хоть на чём-то сфокусировать зрение. Но в глаза бросалась только трава, и в каждой травинке с шорохом текла влага. Клетки пухли и делились от резкого жаркого света, и их сочные, с ярко-зелёными хролофиллами кусочки всасывала хоботками тля. Стрекотали кузнечики, работая суставчатыми лапками, мерзко жужжали пчёлы и оводы, муравьи тащили тысячи мелочей и…

— Хватит! — Алёнка ударила ладонью по влажной земле и, мгновенно, приняв решение, испарила в секунду всю воду в радиусе пяти метров.

Вокруг неё до коричневого пожухла зелень, земля потрескалась, а насекомые попадали замертво, лишь везучим удалось отлететь. Эта мера не принесла облегчения. Но убить всё живое на несколько километров вокруг она попросту не могла. Да и не имела морального права.

Усилием воли Алёнка поднялась на карачки и поползла обратно под спасительные своды толщи скальных пород, свободных от биомассы, а значит, хранящие тишину и покой Хозяйки. Вот только каменная глыба, следуя ранее заложенной программе, уже закатилась обратно, и сдвинуть с места физически Алёнка её не могла.

— Откройся, — прохрипела она.

Но камень стоял не пошелохнувшись.

«Пароль не верный. Введите актуальный пароль» — раздалось внутри головы.

— Какой ещё к чёрту пароль! Я! Твоя! Хозяйка!!! Откройся, сказала, не то в песок раскрошу…

К угрозам глыба осталась равнодушной, только расплывалась в глазах ухающей мутной пеленой.

«Ошибка идентификации. Объект Хозяйка заполнен на 5 %. Заполните память на 100 % и введите новый пароль, чтобы войти в силовые потоки».

— Ууууу! — последние силы Алёнка вложила в удар, но сконцентрироваться не удалось.

Она только ушибла ладошку и, теряя сознание, сползла на сухую землю.

Очнулась Алёнка в малахитовой зале на Алатыре.

Над ней нависали два лица — мужское смуглое со смоляными кудрями и девичье румяное, украшенное знакомой широкой лентой с самоцветами.

— Вы… спасли меня? — прохрипела Алёнка. — Спасибо.

— Это он тебя спас, — улыбчивая девушка с обожанием смотрела на Змея.

— Угу. Кабы не нужна ты была Аринке, честно слово, оставил бы дуру такую на солнышке засыхать, — золотые глаза Полоза, казалось, искры метали.

— И что бы тогда со мной стало? — почему-то полюбопытствовала Алёнка, поднимаясь с белого камня и держась за голову, в которой что-то стучало.

— Что-что? Сошла бы с ума и погибла от обезвоживания на третьи сутки. Или люди прибили бы.

— За что? Я им ещё ничего плохого не…

— Алёна! Ты хоть понимаешь, что наделала? Да если б тебе в таком состоянии, хоть один человечек попался, ты бы одурела от одного только звука его сердца и тут же прибила! И знаешь, что случилось бы после этого?!

— Что?

— Милый… — Аринкина рука легла на полозово плечо.

— Она уже взрослая. И должна понимать, что её бы на колья подняли!

— На колья?! Благодарное население… Пфф… Я их от обвала спасла. Собой пожертвовала, — надулась Алёнка.

— Да, но они-то ничего об этом не знают. Когда Аринка со мной ушла, знаешь, сколько они волков в лесу с дури перебили?

— Понятно… — Алёнка тряхнула головой, но мерный стук не спешил затихать.

— Что тебе понятно? — огрызнулся Полоз.

— Отчего меня серые летом чуть не сожрали… Защищались… А людям я бы рассказала…

— Как? Ты и шевелилась с трудом. Ну, промычала бы им что-нибудь, превозмогая поток, с которым не готова справляться. А скорее всего, просто не пришла бы в сознание…

— Но откуда я знала?! — Алёнке стало обидно оттого, что на неё орут.

Но ещё горше было понимать, что Полоз-то прав.

— Смирить с тем, что ты вообще знаешь ничтожно мало! — Нечисть перестал мерить шагами залу. — Но это изменится, когда ты загрузишь оставшееся. Так что, давай, быстро ешь и ложись обратно на Алатырь, — его голос стал деловитым.

И Алёнка всё поняла.

Змей возился с ней не из личной симпатии или какой-то там зарождающейся дружбы. Захотелось выкрикнуть, что это он из-за проволочки с выздоровлением Аринки так бесится. Но Алёнка успела одуматься и промолчала.

— Так странно, в голове шум и стук… И не проходят…

— Это от Аринки, она ж — человек. Но в изоляции от прочих живых организмов, это должно быть терпимо.

«С трудом».

Алёнка внимательно посмотрела на человеческое тело девушки и удивилась, почему раньше не видела людей так, как сейчас? Подробно, понимая все закономерности… Отчётливо различая то, что мешает системам работать…

«Это же так естественно…»

Правда, как оздоровить Аринку, она пока совсем не понимала.

Пожевав кашу с ягодами и запив её чистой водой, она смиренно легла на алтарь и приготовилась, стиснув зубы, вытерпеть многочасовое ковыряние в собственной голове.

Лечение человека оказалось не менее интересным, чем «строить куличики» во внутренностях горы.

Аринка наконец-то была полностью здорова. И сияла от счастья!

Змей стал — сама любезность и благодушие. Он дурачился, показывал фокусы с золотыми монетками, браслетами и кольцами. На глазах у девушек превращался в огромного чёрного змея с мужской головой и золотыми глазищами-плошками.

— Теперь я тебя никому не отда-а-ам! Муа-ха-ха! — смеялся он зловеще и свивался вокруг Аринки широкими кольцами, заключая таким образом в высокую змеебашню.

— Пусти! — Аринка шутя пинала шечуйчатого изнутри стенок крепости, и кольца, распадаясь, превращались снова в мужчину, который хватал свою возлюбленную на руки и со смехом кружил по огромной зале.

Сначала Алёнка с удовольствием любовалась на влюблённую парочку. А потом почему-то возникло желание, чтобы они уже делись куда-нибудь, и оставила её в покое.

Полоз будто почувствовал настроения Хозяйки и начал откланиваться. На прощание сваял из золота, меняющего форму по одну только его желанию, высокую зубчатую корону:

— Надеюсь, этот королевский подарок достоин новой Владычицы Каменного пояса, — куртуазно поклонившись, он обнял Аринку и растаял вместе с ней в воздухе.

Только песок золотой во все стороны брызнул.

— Позёр, — фыркнула Алёнка и поставила увесистую корону на ближайшую малахитовую кочку-друзу.

В одиночестве она принялась мерить шагами свою залу.

Во время переброса оставшейся памяти она узнала кое-что важное. И это необходимо было хорошенько обдумать и как-то принять.

Фактически Хозяйки никогда не покидали подгорных палат.

Именно из-за мощного воздействия фонящей биомассы, которое испытала на себе Алёнка, выбравшись наружу. И какой-либо способ защититься от этого побочного эффекта просто отсутствовал. А фигуры Хозяек, которые редким людям довелось увидеть на земной поверхности, были всего лишь проекциями. Именно поэтому, по словам очевидцев, Хозяйки могли растворяться в воздухе, превращаться в ящерок и даже перемещаться в пространстве рывками, оставаясь не пойманными.

— И перспективы у нас с Авдеем вовсе не радужные: его общество станет мучительным для меня. А он не сможет жить под землёй вдали от близких людей и привычных занятий. Разве что в гости будет приходить. Изредка.

Стало грустно.

«И надо бы с ним попрощаться. Нечего жизнь парню портить…»

Алёнка почувствовала кожей — каменный лес вздохнул и запустил какой-то новый процесс. Захотелось оказаться среди высоких деревьев, и уже через несколько минут она брела по тропинке, покрытой мягчайшим мхом…

Лес, как ей вспомнилось, в целом был синхронизирован с внешними циклами природы. Но эмоциональное состояние Хозяйки тоже сказывалось на нём. И хотя сильные перепады настроений Хозяек были редки, так как каменные существа изо всех сил сохраняли спокойствие, Алёнка откуда-то вспомнила, что при Айне однажды листва пожелтела не в срок. И случилось это после того, как она решила оставить в покое Корнея.

Алёнка уселась на зелёную траву и обхватила колени руками в драгоценных браслетах и кольцах. Ящерки медленно ползали или дремали, смежив тонкие веки в морщинках.