— Да. — Князь джегга грустно кивнул. — Если бы ты знал, как я удивился, когда принес карлика в Зал Девяти… и увидел тебя, господин! Боги, я чуть не уронил этого головастика! И я боялся, что ты выдашь меня — вздрогнешь, узнав.

— Я действительно пытался привлечь твое внимание. А когда не смог этого сделать, решил, что они действительно лишили тебя разума. Но ты здесь, освободи меня.

Шангот оглядел дверь, затем грустно покачал головой.

— Нет, даже моя сила здесь бесполезна. Дверь заперта при помощи черного колдовства, и никто на свете не откроет ее без ключа. Но выслушай меня. Я могу ходить где угодно, так как любой заарец узнает по знакам на одежде, что я раб Мозга, и думает, что я выполняю приказ своего хозяина. Благодаря этому мне удалось найти твою камеру. И поскольку я должен таскать на руках это щуплое чудовище всюду, куда только оно ни пожелает, мне удалось присутствовать на Советах и слышать разговоры колдунов. Жертвоприношение… намечено на завтра.

Завтра…

— Час установлен при помощи астрологических вычислений, — продолжал рассказывать Шангот шепотом, — Одно важное созвездие, звезды которого были далеко разбросаны до этого друг от друга и очень долго бродили по небу, сейчас образует какой-то могучий символ, знак кощунственного ритуала, во время которого они хотят вырвать из тебя душу и отдать ее Богам Хаоса. Но хотя я и не могу открыть этой двери и освободить тебя, у меня есть план. План отчаянный, но больше ничего не остается…

Тонгор придвинулся ближе к зарешеченному окошечку и приготовился слушать. План был прост. Он также был очень рискованным, почти самоубийственным, но что могут сделать два человека против целого королевства врагов, кроме как довериться удаче? Тонгор согласился.

Подбодрив друга, рохал направился прочь, стараясь двигаться бесшумно. А валькар остался в одиночестве обдумывать последние слова, произнесенные кочевником, — слова, заключающие всю жизненную философию Тонгора: «Не теряй надежды!»

В храме Богов Хаоса был огромный зал из черного мрамора, где титанические колонны, подобные окаменевшим секвойям, поддерживали на высоте в девяносто ярдов величественный свод из алого хрусталя. Вдоль круглых стен ступенями поднимались ряды каменных скамей, образуя амфитеатр. Там в ожидании представления восседали сотни заарских жрецов, собравшихся для того, чтобы наблюдать, как Тонгора принесут в жертву.

На полу в середине амфитеатра стоял колоссальный идол, напоминающий зловещего гиганта, застывшего и окаменевшего. Это был атлант невероятных пропорций, на плечах которого сидело целых три головы.

Вокруг трехголового идола Хаоса стоял ряд разноцветных тронов, а между расставленных ног каменного гиганта находился куб черного мрамора в десять футов высотой, блестящий в свете масляных ламп.

На этом мраморном постаменте стоял Тонгор. Руки его были прикованы золотыми цепями к ребрам куба.

Час жертвоприношения пробил!

Зазвенели бронзовые колокола, и трубы завыли как гарпии.

Один за другим повелители Заара начали занимать свои места на тронах.

Слюнявый жирный Питуматон в пурпуре. Сарганет Нульдский в неброском сером. Дерзкий чернобородый Малдрут в ярком алом одеянии. Тощий Ксот-Череп с горящим взглядом фанатика, укутанный в синюю материю. Могущественный Марданакс в черной маске и такого же цвета одежде.

И Вуал-Мозг, чью разодетую голову, украшенную изумрудно-зеленым, нес на могучих руках не раб-рохал, а князь Шангот из племени джегга.

Со стороны каменных скамей послышалось мрачное монотонное песнопение. Оно становилось то тише, то громче, голоса гудели, словно бурное море. Ритуал начался…

Сейчас все решится.

Сработает ли отчаянный план Шангота?

День и ночь этот вопрос не давал Тонгору покоя. Скоро… очень скоро он узнает ответ.

Честь играть главную роль в проведении церемонии была предоставлена повелителю Вуалу. По команде хозяина могучий раб-рохал перенес его с трона к огромной кафедре, установленной перед кубическим алтарем, к которому приковали Тонгора.

Положив уродливое тело Зеленого колдуна на каменное возвышение, могучий раб отступил назад и встал за спиной Вуала, сложив руки на груди.

Вуал приготовился. Все затаили дыхание. Поскольку Вуал-Мозг выполнял обязанности карциса, его сознание должно было служить посредником, который передаст призыв собравшихся на жертвоприношение Богам Хаоса. Его мысленный приказ полетит далеко-далеко, в темные неведомые глубины космоса… дальше звезд… проникнет сквозь оболочку трехмерной Вселенной, напоминающей гигантскую сферу… и отправится дальше и дальше в таинственные глубины бескрайнего королевства Хаоса, вечно бьющегося о Стену Творения.

На пюпитре перед карликом лежала громадная книга, запечатанная девятью печатями червонного золота со вставленными в них мерцающими ситурлами.

Когда колдун произнес магическое слово, печати распались и огромный фолиант раскрылся перед карцисом.

Страницы громадной книги были сделаны не из бумаги или пергамента, папируса или кожи, а из блестящей фольги какого-то неизвестного нержавеющего металла. Любой другой материал не выдержал бы силы написанных на нем заклинаний. С того места, где стоял Тонгор, были видны сложные фигуры, вытравленные на блестящих страницах разноцветными чернилами: алыми, темно-синими, черными и едко-желтыми. Более того — магические символы светились! Сам воздух вокруг металлической книги пульсировал и гудел, словно сила заклинаний, заключенных в ней, была столь велика, что удерживать заклятия на страницах удавалось лишь с великим трудом.

Тонгор узнал эту книгу и ее древние символы, так как видел подобный фолиант в крепости Адаманкуса.

Но теперь перед ним оказался сам «Сардатмазар»— волшебная книга, созданная полмиллиона лет назад в далекой таинственной земле Гиперборее, задолго до того, как первого человека вылепили из земного праха.

И карцис, положив руки на страницы, заговорил писклявым срывающимся голоском:

— Я, Вуал, король магии, повелитель Заара, магистр Девяти наук, призываю тебя, о Триединый Правитель Хаоса, тайным ужасным именем Ядо-Теймангозот. Именем, пред которым трепещут стихии: сотрясается воздух, дрожит земля, отступает вода, гаснет огонь земной и небесный, и вся армия духов земли, неба и ада бежит! Сойди к нам, нерожденный, силой Паумачи, Анафексатиона, Хелиорема, Примеуматона! Приди, зову и умоляю тебя, ради бездны мучений, ради реки Огня и реки Крови, ради самой непостижимой и жуткой Печати Триединого Хаоса, зову тебя! Батол, движущийся к Солузену. Абреор, снисходящий на Ледриона. Марфас, повелевающий Шаксофаром!

По мере того как повелитель Вуал произносил заклинание, голос его начал странным образом меняться — обретать более глубокий тембр, набирать силу, становиться властным. За спиной карлика-колдуна на каменных скамьях жрецы раскачивались в такт его словам и монотонно пели в унисон. Тонгор чувствовал, как по рукам, ногам и шее его от жуткого предчувствия бегут мурашки. Чудилось, что огромный сводчатый зал наполняется невидимыми, неощутимыми потоками, исходящими от тысяч жрецов. Сила разума семи колдунов соединила их энергию, карцист, возглавляющий ритуал, направил ее… Сам воздух, казалось, гудел электрическим напряжением, когда мощный луч мысленной энергии устремился от земли в таинственную точку, расположенную по ту сторону звезд…

— Приди, приди, более великий, чем Боги… Приди, заклинаю могучим, всесильным именем Токтах Таваронак. Услышав это имя, в страхе сжимаются души умерших, и замирают сердца живых, и трепещут вечные силы! Сойди на меня, о король ночи и ужаса, ради могущества Абимеша, Зио, Аблутора, Балдактиенса, приди, призываю Тебя руной Ко и знаком Ягт, приди ради всесокрушающей силы Ириона, Оразима, Сургата, Надамиэля, приди ради звезды Иримид и Девятигранной печати…