— Да, мисс, я это и имел в виду.

— Почему же он не шевелится?

— Он спит.

— Спит! — вскричала Анна. — Да как он может спать после того, как гроб упал на пол?

— О! я думаю, он спит, мисс, и даже в этом уверен.

— Значит, он одурманен!

Мерри неопределенно пожал плечами и ответил:

— Не знаю, чем он там одурманен, только знаю, что его милость угостили шпинатом с маковым отваром.

Быть может, вы не одобрите поведения нашей Анны, однако она велела Мерри Боунсу отойти от дыры и, набросив на плечи накидку, подошла к железному гробу, который был снабжен замком с ключом, совсем как обычный сундук. Затем Она отперла замок и откинула крышку.

Увидев внутри своего кузена-мичмана, улыбающегося и розового, как младенец Иисус, наша Анна нашла его красивым, как никогда.

Она глядела на него с нежным чувством, а тем временем Мерри Боунс снова приблизился к отверстию и сказал:

— Он такой милый, настоящий красавчик, не правда ли, мисс? А пока вы развлекаетесь, разглядывая его, выслушайте меня хорошенько, потому что времени у нас мало и вы должны знать, как тут все случилось.

Мы собирались увезти мисс Корнелию в Англию, к вашей семье, но господин Гоэци, этот паук, уже сплел свою паутину. Я угодил в нее, врать не стану, а эти бедные овечки, что они могли поделать, когда меня не было рядом? Мисс Корни в лучшем виде упаковали и увезли ко всем чертям, а его милости досталось полдюжины ударов ножом между ребер. Короче говоря, меня держали в плену, но я скрутил своего охранника и сбежал. Вчера вечером я добрался сюда, в трактир «Пиво и Братство», умирая от голода и холода и несчастный с ног до головы. Хотел войти в зал внизу, ничего не подозревая, но решил сперва глянуть в замочную скважину. Я увидел, как лысая женщина бросала в горшок маковые головки, а трактирщик в это время протирал шпинат, и эта парочка переругивалась с мальцом, который все кричал: «Зачем вы хотите усыпить мертвеца?»

Сами понимаете, стоило мне узнать, что было на уме у этих людей, мне расхотелось входить в их осиное гнездо. Я обошел дом в поисках задней двери, не нашел ее и забрался по плющу на крышу, а там спустился по каминной трубе. Дымоход, к частью, вел в ту самую комнату, где я сейчас нахожусь. В ней было пусто и темно, но из соседней комнаты — то есть из вашей — слышались голоса. Я заметил освещенную дыру, просунул голову и увидел троих человек, а правильней будет сказать, одного джентльмена и две половинки негодяя. Его милость, скорее всего, уже поел шпината с маковым отваром, потому что он спал. Выглядел он неплохо, если учесть, что он получил штук пять ножевых ран. С ним были два господина Гоэци: настоящий и двойник. Настоящий был занят внутренней обивкой железного гроба, а двойник сверлил дырочки в стенках.

— Забавное занятие для доктора Тюбингенского университета!

— Не такое уж глупое, мальчик мой, — ответил настоящий Гоэци. — К тому же, раз я стал драпировщиком, тебе самое время превратиться в слесаря.

— Но для чего весь этот труд, патрон?

— Для того, что я хочу удалиться отсюда, сын мой. Я намерен провести свою старость на покое в прекрасном замке Монтефальконе, которым мы завладеем.

— Хорошая идея! — воскликнул двойник, потирая руки. — Но как мы станем владельцами прекрасного замка Монтефальконе?

— Я объясню. Продолжай сверлить. Начнем с того, что все это лишь вопрос чревоугодия; он-то и определяет, кому жить, а кому нет. Граф Тиберио Пальма д’Истрия купил у меня этого молодого англичанина — мертвого, и я должен привезти его в гробу. Понятно? Очень хорошо. С другой стороны, синьора Палланти хочет приобрести у меня этого же молодого англичанина, но живого.

— И какую же цену платит граф Тиберио? — спросил второй господин Гоэци.

— Он даст мне кровь синьоры Палланти, — ответил первый господин Гоэци.

— Ах! Надо же! А Палланти?

— Она предлагает кровь прекрасной Корнелии.

Глаза двух половинок вампира засияли, когда было произнесено имя прекрасной Корнелии, а их губы загорелись, как угли.

— Все это не объясняет, как мы станем владельцами замка Монтефальконе, — продолжал первый господин Гоэци.

Настоящий господин Гоэци улыбнулся.

— Когда мы отведаем крови прекрасной Корнелии, — сказал он, — кто помешает мне вобрать ее? И разве какой-либо закон запрещает ей сохранить в таком случае ее нынешний облик? Она будет и мадемуазель Корнелией де Витт, и месье Гоэци, последний же станет законным наследником Монтефальконе. У тебя есть возражения?

Двойник господин Гоэци не нашел никаких возражений: все было ясно, как день. К тому времени их работа была завершена — железный гроб был выстлан мягкой обивкой, все дырочки просверлены. Два господина Гоэци взяли беднягу Неда за руки и за ноги, бережно уложили в гроб, закрыли крышку и заперли гроб на три поворота ключа…

Мерри Боунс рассказал, как видел и слышал все это через печную дыру. Он исщипал себе все уши и — хотя и говорят, что это помогает думать — тщетно обшаривал все уголки мозга, не находя никаких свежих мыслей. Как спасти хозяина из рук злодеев? Пока он ломал голову, настоящий господин Гоэци обвязал гроб веревкой и велел своему двойнику открыть окно. Под окном протекал приток Мааса. Внизу ждала баржа с двумя матросами.

— Хо! Хо! — крикнул господин Гоэци.

— Эй! хо! — закричали снизу.

— Готовьтесь принять товар.

— Все готово.

— Хорошо!

Два господина Гоэци подняли гроб на подоконник. Я забыла сказать, что Мерри Боунс не доставал головой до отверстия дымохода и подставил под ноги полено — комната, где он прятался, использовалась для хранения дров. В расстройстве он сделал неловкое движение, потерял равновесие и был вынужден соскочить с бревна, выдав шумом свое присутствие.

Два г-на Гоэци повернули головы на шум и заметили его. Они зашипели, как змеи. В тот же миг обитатели трактира появились, словно из-под земли, и началась ужасная битва, во время которой г-н Гоэци (главный) продолжал спускать на веревке железный гроб.

Мерри Боунс оказался в незавидном положении, один против девятерых. Ему помог счастливый случай — кто-то постучался в дверь трактира. Это были наша Анна и Грей-Джек. Челяди г-на Гоэци поневоле пришлось разделиться, и Мерри Боунсу в конце концов удалось спастись с помощью двух ударов головой как раз в ту минуту, когда часы в зале пробили тринадцать.

Выбежав на улицу, Веселый Скелет обогнул дом и кинулся за баржей, увозившей железный гроб вниз по притоку Мааса. Матросы, надо полагать, были пьяны, как иногда случается. Это обстоятельство облегчило задачу Мерри Боунсу, который ценой немалых усилий смог отобрать у них гроб и, взвалив его на плечи, принес обратно.

Анна забылась, слушая его рассказ и созерцая спящего друга детства.

Мерри Боунс недовольно затряс шевелюрой.

— Для начала сделайте мне одолжение и закройте гроб, — сказал он, — иначе вы будете отвлекаться, и мы никогда не перейдем к делу. У меня есть план. Но, чтобы выполнить его, я должен знать, что вы достаточно хладнокровны, мисс.

Она со спокойной гордостью улыбнулась и захлопнула крышку гроба.

— Теперь все в порядке, — промолвил Мерри Боунс. — На обратном пути я не смог забраться на крышу с такой тяжелой ношей. Я прошел через кухню и слышал, как кучка злодеев совещалась в зале. Вот что я узнал: господин Гоэци пригласил их явиться в пятнадцать часов на небольшое семейное торжество. Думаю, пятнадцать скоро пробьет. Они очень довольны; они считают, что железный гроб с его милостью внутри направляется в Роттердам, и после той семейной вечеринки, о которой я говорю, намерены догнать баржу и все вместе отправиться с товаром в замок Монтефальконе.

— С чем связан семейный праздник? — спросила наша Анна.

— Они собираются выпить вас, — ответил Мерри Боунс.

Она чуть не лишилась сознания.

— Выпить меня! — повторила Она.

— Истинная правда, — ответил Мерри Боунс. — Они предпочитают кровь молодых девушек не старше двадцати лет, это верно, — добавил он, — но вот собственные слова господина Гоэци: «Мисс Анна Уорд, по крайней мере, годится для питья».