Теперь надо понять, где я вообще нахожусь. Оказалось, что ноги и злость унесли меня на другой конец города, но первая же остановленная мною женщина довольно подробно объяснила, как мне добраться до дома. Так что не прошло и полтора часа…

На улице уже была темная ночь, в небе во всю светила луна, и… в пустую квартиру идти жутко не хотелось.

В окне нашей кухни горел свет. Так что Алена уже явилась… Но видеть ее, довольную свиданием, мне не хотелось еще больше. Смотреть ей в глаза, говорить, что у меня тоже все прошло отлично и да, выход найден! Я от злости на… все и всех… залепил ребром ладони по скамейке у подъезда. Глубоко вдохнул, выдохнул и пошел по лестнице, как на казнь.

Встречать меня никто не вышел. Да и не больно то и хотелось, хаискорт!

Мышь сидела на кухне, с ноутом, читала что-то.

— Как вечер прошел? — спросил я, с удивлением вдыхая странный запах свежей выпечки. Странный, потому что я был уверен — печь в этом доме могу только я.

— Чертенок? — Алена оторвалась от ноута и неуверенно улыбнулась. — Я уже начала беспокоиться, — она как-то устало вздохнула.

На языке вертелась фраза: "Ну что, физически удовлетворилась наконец-то?", просто вот… зудело! Черти мне рот заткни!

— Как свидание прошло?

— Да никак, — с простодушной честностью пожала она плечами. — Сбежала через полчаса, когда поняла, что кетчуп на торт намазываю. Видимо… поспешила я с этим свиданием. Не мое. Ну, или опоздала, не знаю. А у тебя как… прошло?

— Я тоже… поспешил, — хмуро буркнул я, не вдаваясь в подробности. И тут же перевел тему: — Кетчуп на торт? Да уж, ты оригинальна. А чем тут так вкусно пахнет?

Мышкина улыбка стала ярче, такая родная, куда там до нее Виоле!

— Да я тут настроение себе поднимала и отвлекалась заодно. Пол помыла, постирала, а то накопилось уже. В мастерской разобрала кое-что. Ну, и кекс испекла.

— А полезно мне на свидания ходить, — не удержавшись, съехидничал я и тут же попытался сгладить колкость фразы: — Я жууутко голодный. Сделаешь мне салатик?

А потом мы ели кекс, поставив его на пол, пили чай и смотрели фильм, вместе, старательно делая вид, что никаких свиданий вообще не было и все это нам приснилось.

Следующая неделя прошла привычно, как будто и правда все приснилось. Только иногда я ловил на себе странный мышкин взгляд, но она тут же отворачивалась и говорила что-нибудь смешное, или просто отвлеченное. И до оргазма каждый раз доводила так, что звездочки мелькали перед глазами.

Но как-то вечером Алена вышла из своей комнаты в черном коротеньком платье в облипку, на ногах — полусапожки на шпильках… и еще чууулки, хаискорт, прозрачные, тонкие, темно-темно шоколадные. То, что у мышки есть грудь и вполне себе аппетитная попка, я знал, но теперь, в комплекте с платьем и сапожками… руки так и тянулись погладить ножки, шлепнуть по попке, прижать к себе посильнее. Но на этом чудеса не заканчивались. Волосы были не стянуты небрежно в хвостик, а распущены и уложены в красивую прическу. И лицо… Уродующих очков не было, зато были ресницы, подводка глаз, четкий контур губ… была косметика! Не яркая, почти незаметная, если не знать… не видеть мышь каждый день, серенькой и невзрачной.

— Куда это ты так вырядилась? Опять на свидание?! — злость сразу ударила в голову, как у быков при виде красной тряпки.

— Чего? — удивилась немного рассеянная и какая-то возвышенно-счастливая Алена. — Да ну, скажешь тоже! Какое еще свидание? Стала бы я так наряжаться! — она покрутилась перед зеркалом и полезла в шкаф за длинным черным плащом, которого я на ней никогда не видел.

— А чего это ты вся в черном? Готичность повысилась или к Темным решила перейти? — ее счастливое лицо раздражало. Куда она собралась, раз не на свидание?

— Сам ты готичность, чертовски привлекательная, — Алена показала мне язык. — В театр я, друг мой, в театр! В оперу! В "Доне Карлосе" смена состава, поет Абдразаков, мне достали билет! — Тут она притормозила и виновато сложила брови домиком: — Ребята не знали, что надо два доставать, но в следующий раз обязательно!

— И что же за ребята? — нет, несмотря на все попытки мыши сгладить напряжение, я по-прежнему был зол.

— Лерка с Мишкой, Наташка, Ленка и Пашка, — мышь пожала плечами и тут же попыталась меня отвлечь от последнего имени. — Больше в нашей компании оперу никто не любит. Я тебе, кстати, знаешь!!! — Она сорвалась с места, проскакала обратно в свою комнату и вернулась с ноутбуком. — Вот смотри… Вот эта опера. Звук, конечно, не так хорош, как живое исполнение. В театре там акустика и вообще… Но хоть поймешь, нравится тебе или нет.

Вручив мне ноут и быстро чмокнув в щеку, Алена ускакала вниз по лестнице, звонко цокая каблуками и что-то мурлыча себе под нос.

Театр? Опера? Марбхфхаискорт! Па-ша! Пнув ногой первое, что подвернулось, я рванул в коридор, но, уже надев сапоги, пришел в себя настолько, чтобы разуться, вернуться обратно, усесться на диван и выдохнуть.

Их там действительно толпа народу, Алена говорила, что у них общие друзья, и потом… когда она шла на свидание, то честно сказала мне об этом. И шла она туда не настолько… вышедшей из образа, хаискорт!

Больше всего меня раздражало как раз то, как мышь нарядилась. Сразу чувствуется, что делает не в первый раз… Черти ей лицо несмываемой краской разрисуй! Боевую раскраску местных аборигенов, хаискорт! То есть, когда я полез учить ее краситься… Пффф!

Сделав очередной забег до коридора и обратно, я попытался еще раз здраво обдумать ситуацию. Но в голове тикал таймер бомбы за пять… четыре… три… две… минута перед взрывом. Марбхфхаискорт!

Чтобы успокоиться, я врубил на ноуте эту оперу… черти им там всем помоги только сопрано петь! Послушал… Потом пошел готовить ужин, успокоился, увлекся… Это было такое творчество, волшебство, увлекательное и интересное. Захватывающее. Отвлекающее от всего. Вдохновение!

Так что я испек пирог с фаршем и капустой, сделал к нему овощное рагу… и потом отбил несколько кусков свинины и обжарил в панировке… Заодно приготовил бульон на завтрашний суп. Мыши все не было.

С чувством выполненного долга перемыл часть посуды и ушел смотреть фильм. Когда фильм, длинный, двухсерийный, закончился, я понял, что почему-то нервничаю.

И тут зазвонил телефон. Я кинулся к нему, схватил:

— Алена? — мы произнесли это в трубку вместе, я и жлоб… Па-ша, хаискорт!

— Где ты ее бросил? — я готов был удавить идиота.

— Она еще не приехала? — удивленно спросил этот… потенциальный смертник.

— Ты что, не проводил ее? — прорычал я.

— Мы с ней поругались, и она ушла, — возмущенно оправдался… уже практически не жилец.

— Как давно? — процедил я, едва сдерживаясь.

— Ну, уже почти час назад, как раз должна была доехать и немного успокоиться, — пробурчал виновато жлоб.

Потом убью, решил я. Сейчас это не важно. Сейчас надо найти мышь.

Я обулся, оделся, вылетел на улицу и… куда?! Куда мне бежать? В голове застучало "налево". Отлично! Поисковик мне не заблокировали, хаискорт! Святые люди эти Светлые! Дай им их главный сил и здоровья… дожить до встречи со мной. Направо. Налево. Прямо. Подворотня.

Пятеро здоровых парней и моя… пффф! МОЯ ЖЕНЩИНА!

Алена:

Это была странная неделя. Если попробовать описать ее в двух словах, получится, наверное, следующее: "И хочется, и колется".

В день неудачного свидания я едва дом не разнесла от беспокойства. А когда мне так плохо, единственное, что меня может отвлечь — что-то не менее тяжелое и противное.

Да, у меня все друзья в курсе, и если вдруг, попав ко мне домой не в день посещения его Эммой Львовной, застают идеальную чистоту, порядок и полную кухню вкусных запахов, первый вопрос звучит так: "Что случилось?! Все живы?! Помощь нужна?!" И они недалеки от истины. Счастливая Алена — свинюшиная квартира, эта примета верна всегда. У меня почти год после…