Наконец он произнес:

— Ты просто молодчина, Элвина, и я очень горжусь тобой.

Ее бледные губы снова тронула улыбка, затем она прошептала:

— Мисс… ах, мисс… останьтесь, не уезжайте отсюда. Хоть вы не уезжайте.

Тут уже я упала на колени и, взяв ее руку, поцеловала ее. Не в силах сдержать слезы, я воскликнула:

— Я никуда не уеду, Элвина! Я всегда буду рядом с тобой.

И только встретившись глазами с Селестиной, я вспомнила, где нахожусь и что рядом стоит Коннан. Гувернантка — мое второе «я», не следует этого забывать. И я постаралась загладить свою оплошность:

— Я буду с тобой до тех пор, пока ты сама этого хочешь.

Элвина умиротворенно улыбнулась.

Когда Элвина заснула, мы оставили ее. Я собиралась было пойти к себе, но Коннан задержал меня:

— Зайдите на минуту в библиотеку, мисс Лей. Доктор хочет сказать нам несколько слов.

И мы втроем направились в библиотеку, чтобы обсудить, как лучше организовать уход за Элвиной.

— Я буду приходить каждый день, — сказала Селестина. — Может, мне даже стоит пожить у вас, пока она не поправится? Как ты думаешь, Коннан?

— Об этом, дамы, вам нужно договориться между собой, — сказал доктор Пенгелли. — Пока кости срастаются, девочку надо чем-то занимать, обязательно поддерживать хорошее настроение. В подобных случаях нередки депрессии, ей они ни к чему.

— У нас она будет в прекрасном настроении, — пообещала я. — А какую диету вы порекомендуете, доктор?

— В течение первых двух дней что-нибудь легкое, что обычно готовят для больных: паровая рыба, молочный пудинг, заварной крем и тому подобное. А потом давайте ей все что попросит.

На душе у меня было легко, даже радостно, и от такой резкой смены настроений немного закружилась голова.

Я слушала, как врач отдает распоряжения, как Коннан уверяет Селестину в том, что ей вовсе не нужно утруждать себя и переезжать в Маунт Меллин, что мисс Лей прекрасно со всем справится, но в случае необходимости он с благодарностью примет ее помощь.

— Ты, как всегда, прав, Коннан, — сказала Селестина. — Так действительно будет лучше. Местные любят поболтать, и если я перееду сюда… Глупо, конечно, но люди всегда могут найти повод для сплетен.

Я поняла, куда она клонит. Стоит ей только переехать в Маунт Меллин, как сразу же начнутся пересуды, намеки, кривотолки по поводу ее отношений с Коннаном. Между тем как мое пребывание в доме не подлежит обсуждению, хотя мы с Селестиной примерно одного возраста. Я ведь, в отличие от нее, гувернантка и, стало быть, нахожусь на службе и не ровня хозяевам.

Коннан рассмеялся и сказал:

— Ты приехала верхом или в коляске, Селеста?

— Верхом.

— Прекрасно, я провожу тебя.

— Спасибо, Коннан. Ты очень любезен. Но, право, я могу и одна вернуться домой, если тебе…

— Чепуха! Я еду с тобой. — Он повернулся ко мне. — У вас, мисс Лей, совершенно измученный вид. Советую вам немедленно пойти лечь и хорошенько выспаться.

Я была уверена, что не смогу заснуть, и, по-видимому, это отразилось у меня на лице, потому что врач сказал:

— Я вам дам настойку, мисс Лей. Примите ее перед сном и, смею вас заверить, вы прекрасно отдохнете.

— Спасибо, — поблагодарила я его, потому что внезапно ощутила полное изнеможение.

Завтра мне, как всегда, нужно снова проснуться прежней уравновешенной мисс Лей, способной успешно справиться с любой неожиданностью, если таковая возникнет в результате событий прошедшего дня.

Я поднялась к себе. В комнате меня ждал ужин. Я села за стол, но аппетита не было, и я отодвинула тарелку, едва притронувшись к еде, хотя в другое время отдала бы должное холодному цыпленку с овощами.

Приму-ка я настойку доктора Пенгелли и лягу спать, решила я. Но в это самое время в дверь постучали, и на мое «войдите» на пороге появилась миссис Полгрей. Она явно была чем-то расстроена. Ничего удивительного, подумала я. Сегодня всем досталось.

— Это ужасно! — начала она. Я быстро вставила:

— Все хорошо, миссис Полгрей. Врач сказал, она скоро поправится.

— Да-да. Эту новость я уже слышала. Я о Джилли, мисс. Я очень волнуюсь из-за нее.

— Джилли? А что случилось?

— Она не вернулась после того, как закончились верховые состязания. Я ее с самого обеда не видела.

— Она скорее всего бродит где-нибудь. Интересно, а не видела ли она…

— Вот чего я не могу понять, мисс. Как это она пошла смотреть эти состязания? Ведь она к лошади даже и подойти боится. Да я ушам своим не поверила, когда мне рассказали, что она была там сегодня. И вот теперь… она не вернулась.

— Но она же часто где-то бродит одна, не так ли?

— Так-то оно так, но к чаю она всегда домой возвращается. Я прямо-таки ума не приложу, что с ней могло приключиться.

— А в доме искали?

— Да, мисс. Где уже только не искали. И Китти с Дейзи искали, да и Полгрей тоже. В доме ее нет.

— Хорошо, я помогу вам. Идемте.

И вот вместо того чтобы лечь спать, я отправилась на поиски Джилли.

Я тоже начала беспокоиться, потому что после сегодняшних событий ждала чего угодно. Куда могла подеваться крошка Джилли? Что могло с ней случиться? На это тут же нашлось не меньше тысячи ответов. Перед мысленным взором рисовались картины одна другой страшнее. А вдруг она случайно забрела на берег, оступилась и упала с обрыва в море, и теперь волны прилива безжалостно бросают о камни ее тело в бухте Меллин точно так же, как восемь лет назад эти волны выбросили на берег тело ее матери?

Нет, так нельзя! Это уже слишком. Наваждение какое-то! Джилли просто заснула где-то в лесу, она ведь туда часто ходит, убеждала я себя и тут же опровергала собственные аргументы: но в лесу-то она не может заблудиться — она знает его как свои пять пальцев.

Тем не менее я направилась в лес, громко выкрикивая: «Джилли! Джилли!»; туман, который с наступлением темноты опять сгустился, ватным облаком окутывал меня, заглушая голос, но я продолжала поиски. Интуиция подсказывала мне, что девочка не потерялась, а где-то прячется.

Так оно и оказалось. Нашла я ее на поляне, окруженной небольшими елочками, где уже видела ее несколько раз. Вероятно, это место служило ей своеобразным убежищем.

— Джилли! — позвала я ее. — Джилли! Услышав мой голос, девочка быстро вскочила, готовая бежать, но задержалась, когда я снова заговорила:

— Все хорошо, Джилли, успокойся. Я здесь одна и не сделаю тебе ничего дурного.

Она была похожа на маленькую фею, с удивительными белыми волосами, которые спускались ей на плечи.

— Трава же совсем мокрая, ты простудишься. От кого ты прячешься, Джилли?

Большие глаза не отрываясь смотрели на меня: я точно знала, что искать спасения в лесу ее заставил страх.

Если бы она только заговорила со мной! — подумала я. Если бы только объяснила!

— Джилли, — снова обратилась я к ней, — мы ведь с тобой друзья, ведь правда? Ты же знаешь, я такой же друг, каким была тебе госпожа.

Она кивнула, и мне показалось, что страх в ее глазах пропал. Похоже, раз увидев меня в верховом костюме Элис, она каким-то странным образом мысленно поставила нас в один ряд.

Я прижала девочку к себе: ее платье, волосы, лицо были влажными на ощупь, даже на бровях и ресницах осели крошечные капельки тумана.

— Да ты совсем замерзла, Джилли. Она позволила мне обнять себя.

— Пойдем, Джилли, — сказала я, — пойдем домой.

Твоя бабушка очень волнуется, она не знает, где ты и что с тобой случилось.

Она не сопротивлялась, когда я вела ее на опушку, но шла неохотно.

Я крепко прижимала ее к себе одной рукой, затем спросила:

— Ты сегодня днем ходила смотреть, как выступают» лошади?

Она повернулась ко мне и, вцепившись ручонками в платье, уткнулась в него лицом. Я чувствовала, что она вся дрожит.

Меня осенило: я поняла, что произошло. Эта девочка подобно Элвине смертельно боится лошадей. А как же иначе? Она же чуть было не погибла под копытами. И так же, как Элвина, она испытала сильное потрясение, но в отличие от Элвины Джилли не оправилась от испуга, потому что рядом не оказалось никого, кто помог бы рассеять внезапно окутавшую ее мглу.