Следуя своим инстинктам, она протянула руку вниз между их телами и намеренно провела по застежке его бриджей.

Ответ она поняла по раздувшимся ноздрям, потемневшим глазам и внезапно прервавшемуся дыханию Деверилла. Он резко отстранился, расстегнув бриджи, и освободил налившийся член, потом, задрав юбки Антонии на талию, коленом раздвинул ее бедра. Положив руки ей на ягодицы, он притянул ее к своим бедрам и крепко прижал к возбужденному члену.

От восхитительного ощущения у Антонии подогнулись колени, но Деверилл подхватил ее, поднял, и когда она обхватила ногами его бедра, он впился в нее поцелуем. Его затвердевший член пульсировал у ее мягкого лона, а язык ритмично двигался взад-вперед у нее во рту точно так, какова надеялась – будет двигаться в ней его плоть.

Горячая, пульсирующая мужская плоть, прижимавшаяся к ней, казалась огромной и, испытывая страх перед неизвестным, Антония напряглась, желая лишь одного – чтобы Деверилл унял острую боль у нее внутри.

Деверилл начал осторожно вводить его нежный кончик в ее трепещущую плоть, и Антония, всхлипнув, раскрылась перед ним. Ее дыхание превратилось в отрывистые вздохи; она крепко закрыла глаза в предвкушении немыслимого блаженства.

Трея захлестнуло бешеное желание, потребность глубоко погрузиться в Антонию, почувствовать, как ее влажное тепло смыкается вокруг него. Не отрываясь от ее губ, он опустил Антонию на свой налитой член, предоставив ей надавить на него собственным весом, и она мгновенно застыла, когда его твердая плоть вошла в нее. Когда Деверилл проскользнул глубже, у Антонии из горла вырвался испуганный крик.

Широко раскрыв глаза, Деверилл на мгновение замер, с ужасом осознав, какую боль причиняет ей.

– О Боже… – прохрипел он, – так вы девственница! – Казалось, это открытие уже не могло остановить его, однако Деверилл все-таки нашел в себе силы справиться с собой. К счастью, он еще не потерял окончательно контроля и не причинил Антонии более сильной боли.

Неимоверными усилиями он заставил себя осторожно высвободиться и поставил Антонию на ноги, но останавливать собственное мощное окончание было уже поздно. Содрогаясь всем телом, он накрыл рукой кончик члена, чтобы поймать поток извергающегося семени, а потом долго стоял неподвижной, прислонившись к Антонии, тяжело и хрипло дышал.

– Боюсь, я сделал вам больно…

– Н-не… не очень.

Сделав над собой усилие, Трей отодвинулся, и Антония осталась стоять, бессильно прислонившись к переборке, и ее рука все еще сжимала скомканный носовой платок.

– А как же ваше утверждение, что вы и Хьюард были любовниками? Какого черта вы меня не остановили?

– Я… не смогла.

Деверилл невольно вспомнил собственное безумие: он потерял голову, его кровь забурлила от желания в конце концов получить именно то, о чем он страстно мечтал с момента, когда в первый раз обнял Антонию.

Никогда еще Трей не испытывал такого жгучего, мучительного желания, но не менее сильным было стремление избавить ее от мучительной боли.

– Не нужно себя корить, – после продолжительного молчания сказала Антония. – Это моя вина. Я сама хотела, чтобы вы занялись со мной этим.

Деверилл недоверчиво хмыкнул, затем оторвал кусок ткани и, подойдя к Антонии, начал задирать ей юбку.

– Что вы делаете? – изумилась она.

– Хочу смыть кровь.

– Я могу это сделать без вас.

– Но не забинтованными руками. Вам нельзя их мочить. А теперь стойте спокойно и позвольте мне за вами поухаживать.

Движения Деверилла, когда он осторожно протирал ей бедра и женскую расщелину, напоминали любовную ласку, и щеки Антонии смущенно вспыхнули. Однако следующие слова, которые он произнес, выпрямившись, ошеломили Антонию еще больше:

– Вы, конечно, понимаете, что теперь у нас нет иного выбора, кроме как пожениться.

– Пожениться? – Антония резко втянула в себя воздух.

– Мы устроим церемонию, как только прибудем в Корнуолл, и сделаем оглашение в церкви.

– Надеюсь, вы не всерьез? У вас нет желания жениться на мне. Вы вообще не желаете ни на ком жениться.

– Возможно, но я лишил вас девственности, и теперь у вас нет другого достойного выхода.

– Но я сама отдалась вам, а это существенная разница.

– Не думаю.

Внезапно ноги Антонии задрожали, и, чтобы не упасть, она быстро подошла к креслу и опустилась в него. Всего два дня назад он купил в борделе проститутку, а теперь хочет заставить ее поверить, что ему нужна жена. Но даже если и так, то вряд ли Деверилл выбрал ее. Они как трут и искра, как постоянно тлеющий огонь, который грозит вспыхнуть и превратиться в разрушительный пожар.

– Нет, – решительно объявила Антония, – падшая я женщина или нет, но замуж за вас не выйду и я не требую, чтобы ради моего спасения вы нарушили свою клятву.

Подойдя к шкафчику, Деверилл достал бутылку бренди и стакан.

– Нам не обязательно вступать в настоящий брак. – Он наполнил стакан и выпил половину одним глотком. – Я дам вам свое имя, а дальше вы сможете жить собственной жизнью. Каждый из нас пойдет своей дорогой – вы останетесь в Лондоне, а я отправлюсь в море.

– Можно мне немного? – Антония протянула руку к стакану. Ее гордость была уязвлена, и ей хотелось хоть немного успокоиться.

Трей удивленно поднял бровь, однако спорить не стал и, подойдя, подал ей стакан с остатками бренди.

Сделав маленький глоток, Антония задохнулась, когда огненная жидкость обожгла ей горло, а придя в себя, подумала, что идея брака между ними просто нелепа. Деверилл – человек страстный и мужественный, сильный, отважный, дерзкий и… возбуждающий. Она завидовала всему, чем он обладал, – свободе, приключениям, возможности жить по-своему. И все же именно те его качества, которые больше всего восхищали в нем Антонию, делали его абсолютно неподходящим ей в мужья.

– Я не хочу выходить за вас замуж, Деверилл, – повторила Антония. – Вы совсем не тот человек, которого отец хотел бы видеть моим мужем.

– Зато я достаточно богат, и вам не надо бояться, что я добиваюсь вас ради вашего состояния.

– У вас нет титула.

– Это правда. – Поморщившись, Деверилл взял у нее стакан и налил себе еще бренди.

Его сухой тон напомнил Антонии причину, по которой она никогда не смогла бы выйти замуж за Деверилла. Несмотря на то, что она больше не хотела видеть своим мужем лорда Хьюарда, ей все равно предстояло выйти замуж за дворянина, чтобы исполнить заветное желание отца, и впредь вести себя осмотрительно, чтобы не допустить публичного скандала…

Прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что Деверилл снова обращается к ней:

– …У вас нет выбора, и вам придется выйти за меня замуж. Я лишил вас возможности найти другого мужа.

– Вовсе нет, – ответила Антония уверенно. – Как наследница, я обладаю богатством, чтобы купить титулованного мужа при любых обстоятельствах. На этот раз я выберу любезного, спокойного джентльмена, который не станет безжалостно манипулировать мной, как это делал Хьюард, или диктовать, как это делаете вы.

В холодной улыбке, которую бросил на нее Деверилл, не было ни капли иронии, но прежде чем он успел что-либо возразить, Антония продолжила:

– Я весьма вам признательна зато, что вы спасли меня из когтей Хьюарда, но заставлять вас жениться на мне означало бы, что я окажусь в еще большем долгу. Кроме того, в данный момент репутация для меня не самое главное, больше всего я хочу узнать правду о своем отце. Если Хьюард его убил, как вы утверждаете, то он понесет наказание.

– В этом можете положиться на меня, – мрачно заверил ее Деверилл. – Я глубоко опечален смертью вашего отца и твердо намерен проследить, чтобы преступник не ушел от возмездия.

– И что вы собираетесь делать? Вернуться в Лондон вы не можете, там вас наверняка разыскивают.

– До того как покинуть Лондон, я привел в действие несколько планов. Мои помощники, действуя от моего имени, будут собирать доказательства и свидетельства для оправдания моего имени, чтобы я мог призвать к ответу настоящего убийцу. Как только мы прибудем в Корнуолл, я намерен предпринять дальнейшие шаги, для чего пошлю капитана Ллойда обратно в Лондон, чтобы он мог доставить мне отчеты моих агентов.