Мне бы хотелось вернуть его душу в тело и убить еще раз. Но оставалась еще Мерси — самая подлая предательница.

Глаза Мерси расширились и потемнели от ужаса, бледная кожа покрылась потом, на голубой футболке расплывались влажные пятна. Мое лицо искривилось в такой жуткой улыбке, что она содрогнулась и не придумала ничего лучше, как спрятаться за кухонный стол. При этом она задела его бедром, сбросив на пол со звоном разлетевшуюся тарелку.

Несколько долгих мгновений я молча смотрела на нее, поигрывая мечом, с которого стекала дымящаяся кровь ее брата. Аромат фиалок и белой мальвы смешивался с резким запахом крови.

— Почему? — спросила я, поднимая меч. Стекла снова застонали под давлением самых нижних регистров моего голоса, отдаленно напоминавшего человеческий. — Ты же псион. Целительница. Почему?

Она уставилась на меня, сжав кулачки. Ее волосы обвисли, на щеках выступили лихорадочные пятна, нижняя губа тряслась.

«Я могу убить ее. Я могу убить ее прямо сейчас».

Это страстное желание я подавила. Конечно, в конце концов я сделаю это. Но сначала нужно узнать — почему?

— Мы бедны, — выдавила Мерси, глядя мимо меня на растерзанное тело брата. — Корпорация «Хербоун» оплатила мое обучение в Академии, я была в долгах по самую макушку, а тут еще Гилберт… Ему сколько ни дай, все мало. — Ее подбородок дрожал. — Эдди собирался обнародовать формулу, Валентайн! Ты представляешь, он хотел сделать свое лекарство доступным для всех. Этот проклятый тупой скинлин решил все разрушить. Ему-то что, — злобно шипела она, — у него и так куча деньжищ. Завел себе богатенькую некромантку, и…

Значит, это она разработала план, разгромила собственную клинику, организовала убийство Эдди и Гейб. В скольких смертях она повинна?

«И все из-за денег».

От силы моего презрения тряслись стены и дребезжали стекла.

— Скольких ты убила? И сколько народу успело погибнуть от чилла, пока ты прятала концы в воду?

И тут вязкое напряжение момента, наполненного пылающей яростью, разорвали отдаленные звуки. Я их услышала, и Мерси тоже. Полицейские сирены. Наверное, Понтсайд успел нажать тревожную кнопку на полицейском коммуникаторе. Сюда направлялась полиция Сент-Сити.

«Какая разница? Если они к этому причастны, перебью всех».

Меня должны были насторожить простота и легкость этого решения. Моя рука дернулась, острие меча описало круг, разбрызгивая голубое пламя. Сердце клинка горело раскаленной белизной, меч пел свою тихую песнь о жажде крови и холодной уверенности.

— Ты-то никогда не была бедной, — продолжала Мерси. — Ты не…

«Что за бред?»

— Я была нищей! — прервал ее излияния мой голос. — Я голодала. И это продолжалось годами. Слышишь ты, тупая жадная сука? Да, я была шпионом, наемником, но чтоб убивать кого-то — никогда.

Последнее было не совсем верно. Я убивала — в целях самозащиты, например. Я убила Сантино. Но это совсем другое дело.

«Я не убиваю без причины». На сей раз в голове зазвучал мой собственный голос.

О боги, но ведь сейчас такая причина есть: месть.

— Поздравляю. — Мерси вздернула подбородок, указывая на тело брата. — Значит, он у тебя первый.

«Да как ты смеешь, ничтожная тварь!»

Во мне снова проснулась ярость, и голубое пламя откликнулось, взметнулось по клинку вверх и лизнуло мне руку. Я остановилась, глядя на дрожащую седайин. Сирены завывали уже совсем близко.

Нет. Это невозможно.

Мир застыл. Время остановилось. Голубой свет залил все поле моего зрения, и сквозь защитные покровы сознания, упорно противящиеся любому проникновению извне, я ощутила прикосновение моего бога. Легчайшее, как душа, покидающая плоть, улетающая на свет Неизбежного в тот миг, когда смерть нашептывает на ухо уходящему свою великую тайну. Мое левое плечо внезапно скрутило от боли — такой острой и сильной, что я охнула, отпрянула и приветственно подняла клинок. Он пел, ощущая присутствие единственной силы, перед которой я склоняла голову. Силы самой смерти.

Он хочет, чтобы я пощадила ее, эту тварь, эту мерзкую предательницу? Что за бремя возложил на меня мой бог, знающий всю свою жизнь, все мои страхи, всю мою уязвимость?

— Выбор за тобой, — произнес он, глядя на меня бездонными очами. — Выбор всегда есть.

— Нет! — прошептала я. — Нет!

Мне хотелось убить ее. Я жаждала нанести удар и увидеть, как хлынет кровь, как закончится ее никчемная жизнь. Ведь я поклялась. Неужели придется нарушить клятву, данную моей лучшей подруге, единственной подруге?

Сирены завывали совсем рядом. Слышно было, как работают двигатели полицейских самолетов.

Словно со стороны я услышала собственный голос, дрожащий, но полный гнева. От его силы треснули стекло.

«Anubis et'her kа…»

Молитва замерла на моих губах, зрение прояснилось, и я увидела, что Мерси оскалилась в гримасе отчаяния. Она пыталась спрятаться за стойкой. Она ведь седайин, целительница, не способная себя защитить.

«Зато способная предать Эдди и обшарить дом Гейб в поисках лекарства. Способная лгать мне, как Джафримель, как проклятый демон. Даже хуже демона — Джаф если что и скрывал, то не без причины».

— Камерон, — прохрипела я. — Твоя охранница из «Пико».

Мерси горестно покачала головой.

— Она подозревала. Мы хотели устранить ее в клинике, но… Да, она работала на корпорацию и вчера собиралась встретиться с Массади. Он позвонил от Таннеров и нес что-то насчет тебя. Это грозило… нам пришлось… короче… — Ее взгляд обратился к телу Понтсайда. — Это сделал он.

И вдруг до меня дошло, в чем дело. Эта мысль поразила меня, как вспышка молнии. Шайка убийц, подстерегавшая меня возле клиники, на самом деле состояла не из боевиков семьи, а из бывших полицейских. Продажных копов наняли, чтобы избавиться от ни в чем не повинной женщины-шамана, проявлявшей излишнюю наблюдательность и любопытство. А когда появилась я, Мерси прикинулась невинной овечкой и лгала с таким бесстыдством, что ей позавидовал бы сам Люцифер.

Должно быть, Кам встретила свою смерть вчера, когда я была у демонов. Если бы меня не захватили, я могла бы ее спасти.

— «Хербоун» предоставил людей для нападения на Эдди. Это понятно, учитывая, о каких доходах шла речь. Но чтобы устранить Гейб, потребовались продажные копы во главе с твоим братцем.

Она заскрежетала зубами, но промолчала. Да и что тут можно сказать? Я не ошиблась.

— Я должна убить тебя, — прошептала я.

Мерси задрожала и сползла ниже, за стойку, скуля и стеная, как угодивший в силки кролик.

— Убить медленно, чтобы ты при жизни почувствовала, что такое ад.

— Давай! — сорвалась на визг Мерси. Она уже не казалась юной. — Давай, проклятая тварь!

Несколько следующих мгновений пролетели как в тумане. Мой меч звякнул, когда я уронила его на пол, осколки стекла и фарфора захрустели под сапогами. Впившись стальными пальцами в податливую человеческую плоть, я схватила Мерси за горло и приподняла над полом. Наруч пульсировал волнами холода, зеленые вспышки озаряли кухню водянистым светом. Седайин захрипела, в промежности на джинсах расплылось темное мокрое пятно. Она обмочилась от страха.

Я оскалилась. Моя кровь кипела от ярости, воздух дрожал, мебель потрескивала от жара энергии, пол затрясся. Дом содрогнулся, мелкие вещи попадали и покатились. Такой же разгром учинили здесь Мерси и Понтсайд с грязной шайкой продажных тварей из полицейского управления Сент-Сити.

«Это твой выбор. Выбор есть всегда».

В голосе смерти слышалась бесконечная доброта моего бога. Даже когда я не соглашалась с ним, он не отворачивался от меня, он любил меня. Лучше бы он не просил меня об этом.

Мерси была беспомощна и безоружна, она не могла обороняться. Но она была преступница — такая же, как те, за кем мне приходилось охотиться. Сколько народу погибло по вине этой предательницы?

«Anubis et'her ka… Убей ее! Убей ее! Убей ее!»

Не знаю, заговорил ли со мной Анубис или новый голос поднялся из глубин моего существа, но в моем сознании прозвучали слова: «Она не в состоянии защититься. Это убийство, Валентайн».