Когда он меня высадил, я вдохнула влажный запах моря. Все тонуло в тумане. Я могла сесть на самолет в Парадиз, на поезд до Северного Нью-Йорка — куда угодно. Станут ли Джафримель и агенты Хеллесвранта проверять транспорт, чтобы выяснить, куда я направилась? Нужно все обдумать, чтобы не вывести их на Еву.

«Данте, ведь ты понимаешь, что это не важно».

Подойдя к приземистому зданию бывшей школы, я обнаружила, что демонские линии энергетической защиты сняты. Не было никаких признаков чьего-либо присутствия, ни демона, ни человека. Я пролезла в пролом ограды и, невольно поеживаясь, положив правую руку на рукоять меча, двинулась по растрескавшемуся бетонному покрытию гравибольного поля. Вокруг было тихо, слишком тихо. Пахло пряной энергией — запах демонов.

Гравий похрустывал под ногами, как мелкие тонкие косточки. При этой мысли я вздрогнула и обнажила меч. Полоска стали полыхнула голубым огнем, радуясь свободе. Наруч на запястье звенел, увлекая меня вперед, словно тончайшая цепь, за которую кто-то тянул. Как собачий поводок.

Раз я не смогла пролить кровь предательницы, надо попытаться убить демона. Самоубийственная попытка. Конечно, я погибну — разве можно убить демона, даже низшего ранга?

Но я же убила адского пса. И беса, хотя в этом случае мне повезло с реактивом.

«Адский пес — это другое, Данте. И бес. Сейчас ты сама лезешь в петлю».

Возможно, и так. Но что мне еще остается? К тому же самые вероломные изменники могут искупить вину собственной смертью.

— Пойду поболтаю со старым приятелем, — прошептала я и невесело усмехнулась.

Я покинула это здание вчера во второй половине дня, а казалось, прошла целая жизнь. Евы здесь уже не было, да и Джафримеля, скорее всего, тоже. Но кто-то еще остался — тот, с кем я уже встречалась. Предчувствие растекалось под кожей, и я шла вперед, побуждаемая своим даром предвидения и холодным свечением наруча.

Метка на плече ощущалась странно далекой, словно ее тепло безуспешно пыталось дотянуться до меня сквозь ледяной покров. Потом наруч потускнел, и зеленый луч вытянулся вперед, как указующий перст, как путеводная нить. Он искушал меня войти в лабиринт, как мой собственный голос искушал смертных.

«Помогите мне, боги».

Высоко подняв голову и держа меч наготове, я вступила в разверзнутый зев здания.

Школа напоминала сцену: голые белые стены, никакой мебели. Исчезло все, кроме слабого запаха мускуса и эха тихого звона и шелестящих шепотков за пределами человеческого слуха. Отвратительные голоса, злорадствующие и насмехающиеся даже в тот момент, когда стонут и молят об освобождении.

Я немного расширила зону восприятия, выйдя за безопасную границу. Вихрилась сила, мой собственный пряный мускусный запах смешивался с другим, более насыщенным. Знакомый аромат. Мурашки поползли у меня по спине и плечам, сбежали по рукам. Я стиснула челюсти так, что заскрежетали зубы и шею скрутило от боли. Приняла боевую стойку и настороженно осматривала коридоры и пустые классы, приближаясь к знакомой части здания — к гимнастическому залу.

План школы я знала, поэтому на подходе к цели перестала обращать внимание на боковые помещения и медленно двинулась по коридору. Туман с залива накрыл все ватным одеялом тишины. Как будто настал конец света.

«А что, вполне возможно».

Наруч на запястье тянул меня вперед, и я не противилась. Какой смысл?

Мой инстинкт самосохранения протестовал. Я не заглушала его голос, но и не слушала. Сейчас я могла сделать лишь одно, и только это имело для меня значение.

Люцифер решил убить меня — прекрасно. Но время и место я выберу сама.

При моем приближении дверь гимнастического зала отворилась, мне даже не пришлось к ней прикасаться. Помещение освещал красноватый свет. Я разглядела корешки книг в кожаных переплетах и затейливый узор красного ковра. Потянуло дымком, послышалось потрескиванье поленьев.

Наверное, я ошиблась дверью. Она пульсировала и качалась, как морские водоросли. Я заморгала в надежде, что глаза подвели меня впервые за мою долгую жизнь и сейчас все встанет на свои места. Воздух сочился энергией.

«Там же не было никаких книг».

Мои руки покрылись гусиной кожей. Никогда прежде такого не было, во всяком случае в демонском теле.

Меч пел, голубое пламя стекало с клинка на пол и таяло, опаляя дерево. Линии энергетической защиты дрожали на грани замыкания. Кровавая корка на одежде потрескивала и коробилась от жара, заскорузлая ткань терлась о мою кожу, покрытую пупырышками.

Лишь один демон мог устроить этот театр абсурда.

Со слабым протестующим скрипом дверь распахнулась во всю ширь, и я заглянула в этот проем мироздания. За ним открылась знакомая комната. Кабинет в неовикторианском стиле, тяжелая деревянная мебель, малиновый ворсистый ковер. Ряды книг в кожаных переплетах выстроились на полках книжных шкафов у стен, покрытых темными деревянными панелями. Три красных бархатных кресла перед горящим камином, красные портьеры с кистями, задернутые на том месте, где должно быть окно. Сдвинутый в сторону огромный стол красного дерева.

Рядом с одним из кресел, ближе к камину, виднелась стройная фигура в черном. Копна блестящих золотых волос озаряла богатое убранство комнаты, как второе солнце.

Наруч на моем запястье светился, холодное зеленое сияние растекалось по мне разводами, как подкрашенное масло по воде. Сколько раз мне говорили: ничего не принимай от Князя! Но ведь сам Джафримель надел мне на руку этот браслет, пока я спала?

Кто, если не он? Сама я этого не делала. Но если я спала так крепко, что не заметила ухода Джафримеля, то могла и не почувствовать, как в комнату проник Люцифер. Маккинли — агент Хеллесвранта, он не мог помешать Князю тьмы раздвинуть ткань реальности и зайти в спальню.

Значит, пока я спала мертвым сном, дьявол находился в моей комнате? Я представила себе это и содрогнулась от ужаса.

Все остальное было серым, покрытым свинцовой пеленой. Но за этой дверью, в аду, краски ожили, подсвеченные искрящимися волосами Люцифера. Мои раны со страшной болью зарастали под воздействием теплого потока энергии — он вился, омывая мою кожу и подавляя рвущиеся из горла рыдания. Наруч мелодично звенел и влек меня за порог. Знак Джафримеля на плече, теплый и всепрощающий, зудел от напряжения.

Люцифер оглянулся через плечо, обтянутое шелком, и показал мне свое лицо, в сотню раз прекраснее лица любого демона. Во лбу его мягко светился изумруд, и наруч откликался на этот свет искрами.

«Его глаза… — Эта мысль сначала показалась бредовой, а потом ввергла меня в панику. — Наруч такого же цвета, как его глаза, точно такого же…»

То была дверь в ад, и спиной ко мне стоял дьявол.

— Заходи, Данте, — промолвил Люцифер. — Присаживайся. Попробуем понять друг друга.

А'НАНКИМЕЛЬ (язык демонов) — 1) падший демон; 2) демон, вступавший в половую связь с человеком; 3) закованный в цепи; 4) щит.

АНДРОГИН — 1) (демонический термин) транссексуал, трансвестит, гермафродит, используется по отношению к человеку; 2) демон высшего ранга, способный к размножению.

АНИМОН — аккредитованный псион, наделенный телепатической связью с животными и умеющий их лечить; обычно анимоны используются в качестве ветеринарных врачей.

ANUBIS ET'HER KA (др. — егип.) — выражение, обозначающее что-то вроде «Да защитит меня/нас Анубис».

ВЕРХОВНАЯ СИЛА — 1) высшее паранормальное существо какого-либо города или территории, имеющее право вести переговоры или отдавать распоряжения. Примечание: в городах Верховной силой обычно становятся нихтврены, в сельских областях — оборотни; 2) (техн.) источник любого вида энергии; 3) (устар.) любое паранормальное существо, в распоряжении которого находятся двое вассалов. Данный термин применим к периоду, предшествующему Пробуждению.

ГЕГЕМОНИЯ — одна из двух огромных территорий, сверхдержава. Включает Северную и Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию, большую часть Западной Европы, Японию, часть Центральной Азии и отдельные области на территории Китая. Примечание: после Семидесятидневной войны две сверхдержавы заключили между собой мир, в результате чего возникло как бы единое правительство одного, но разделенного на две части государства. Африка стала протекторатом Гегемонии, однако власти Гегемонии из дипломатических соображений предпочитают заявлять, что это только на бумаге.