«Убери его от меня! — требовательно воскликнула самка. — Убери его и выбрось в какую-нибудь яму, а еще лучше — спрячь где-нибудь под камень. Уходи… Эта вещь не предназначена, чтобы глупцы да и вообще кто-либо другой хранил ее!» — теперь кошка откровенно рычала, приподняв лапу, чтобы выдернуть шар из моих рук. Но я вовремя успела прижать его к своей груди.

«Мы не можем забрать дареное, — вместе с этим мысленным посланием кот-самец издал и шипение. — ДАРЕНОЕ! Помни об этом».

«Но она может выбросить… может…» — не закончив, самка издала пронзительный крик атакующей кошки.

Но между нами оказался кот, останавливая уже готовую к прыжку самку. Я поторопилась снова закинуть цепь через голову.

— Если бы вы рассказали мне, что вам известно о… об этом, как мне пользоваться им, никому не угрожая, — начала я, внимательно следя за самкой. Конечно, сейчас она не была простой снежной кошкой, а охотником, способным свалить лошадь и убить неосторожного путника. В ярости она легко смогла бы разодрать когтями и клыками мою кожу, нанести тяжелые раны, если бы действительно прыгнула на меня.

«Нет! — ответил самец. — Существуют различного рода Могущества, но никому не дозволено играть ни с одним из них. Быть может, тому, что ты носишь на своей шее, и предназначено было вернуться на эту землю в руках человека, ничего о нем не ведающего. Тебя ждут крупные неприятности, если ты его лишишься. Вот поэтому мы и должны разрешить тебе, пока ты носишь эту вещь, остаться здесь, в этом прибежище».

— В безопасности? — я многозначительно перевела взгляд с самца на самку.

Он слегка продвинулся вперед, подталкивая кошку плечом.

«Тебе нечего нас бояться. У нас нет желания совать нос не в свои дела».

Самка зарычала, но стало ясно, что ярость ее утихала. Больше она не посылала мне мысленных посланий. Самец же добавил:

«Тебе здесь ничто не угрожает в данный момент, после моего разрешения. Отдыхай! И жди. Наверное, имеется план, в котором запланировано твое участие — иначе с какой бы стати Пивору помогать тебе. Зачем тогда фасам устраивать ловушки… твоему лорду находить эту вещь… дарить ее тебе, тем самым давая право носить и использовать».

За ним продолжила самка:

«В этом замысле для нас роли не написаны, да мы и не желаем в нем участвовать!»

«Мы можем верить этому, — поправил самец ее. — Мы не путешествуем, не заставляем землю трястись, ничего не создаем, но сколько раз такие, как мы, оказывались пойманными в сети Великих Прежних. Быть посему! Верно, что по древнему договору тот, кто переносится сюда… (еще раз он произнес те же непонятные слова) имеет право попросить прибежище. Ты прошла по дороге, по которой давно уже не следовал никто из Великих. Да, — кот тоже сузил щелки глаз, — мы не родственники и не товарищи никому из твоего племени и никогда не давали никаких клятв о помощи. Но поскольку ты добиралась сюда определенными путями, мы обязаны предоставить тебе убежище. Или же можешь отправляться дальше. Как пожелаешь».

Внезапно он прыгнул и исчез в долгом грациозном прыжке, а вслед за ним — и самка. Я осталась одна во дворе разрушенного замка. Солнце уже заходило за холмы бросая последние лучи на сторожевую башню.

Жди… Он сказал мне ждать. Но чего?.. или кого? Мне это совсем не понравилось. Действительно ли это был приказ? Он также сказал, что я вольна идти, если пожелаю, хотя мне вовсе не хотелось уходить отсюда в этом крае удлиняющихся теней и окунаться в ночной мрак.

Здесь я не чувствовала зла и считала: место это — надежное прибежище на ночь. Я крепко сжала обеими руками шар. Услышанное лишь раздразнило меня, но я сомневалась, что смогла бы получить еще какую-либо информацию от этих кошек. Но, странное дело: теперь, когда они ушли, меня вдруг охватило чувство одиночества. Хотя страха никакого не было — только пустота.

Я взглянула на зияющие проемы дверей. Внутрь замка заходить не хотелось. Лучше проведу ночь прямо здесь, во дворе, под открытым небом.

Поэтому я нарвала в саду немного травы и соорудила из нее что-то вроде гнезда для ночлега. Еще раз я поела ягод и, найдя небольшой ручеек, вволю напилась воды, а потом помыла руки и лицо и насколько удалось расчесала волосы, в которых застряли комки земли, решив, что полностью вычищу их утром.

Мне очень хотелось разжечь костер — и в сумке у меня было огниво, но я не стала искать сухих сучьев. Мне казалось более разумным оставить двор в темноте. Не хотелось объявлять о своем присутствий в этом месте. Хотя кошки и уверяли, что здесь мне не угрожает никакая опасность, у меня не было желания проверять, так ли это в действительности. Возможно, они имели в виду какого-то врага, а то, чего я опасалась, могло быть совсем иной природы.

Растянувшись в импровизированной постели, подложив руки под голову и глядя на темнеющее небо, я начала составлять планы на завтра. Предупреждение кота — чтобы я ждала — меня ни к чему не обязывало… Если бы я только хоть чуть-чуть знала, что он имел в виду. С другой стороны, без проводника, припасов, лошадей — что могла я сделать? Уйти и бродить бесцельно по этой местности, возможно еще более враждебной, чем она казалась с виду, было бы действительно абсолютной глупостью.

Теперь припомнив все события, произошедшие со мной после отбытия из Норсдейла, я подумала, что до сих пор мне просто везло. Разве встреча с Элис и Джервоном — не счастливый случай? Или, может быть, я, решившись соединить свою судьбу с Керованом, своими действиями вызвала целую череду связанных между собою событий, чтобы осуществить чью-то волю, о чем не имела ни малейшего понятия?

Никому не доставляет удовольствия мысль, что его поступками управляет нечто, чего он не понимает. Когда я была ребенком, я уходила и приходила, подчиняясь приказам Дамы Мат. А позже сама стала отдавать приказания и определила судьбу не только свою, но и многих других, уведя из Итдейла в неизвестность уцелевших людей. Много раз я ощущала неуверенность, вынося суждения. Но все-таки мне приходилось принимать решения и порою очень скорые, поэтому я чувствовала себя все более и более уверенной в себе.

Мой лорд никогда не приказывал мне делать то либо это. Хотя по законам Долин я должна была быть такой же послушной, как совсем юные девицы-служанки. Но он лишь стоял рядом со мной и становился, когда возникала необходимость, то правой моей рукой, то левой, почти никогда не отдавая лично приказания, если только это не шло на пользу, и в конце концов оказывалось, что в какой-то степени не он отдает приказания, а скорее, осознав все последствия, это делала я сама.

Уж не сама ли эта Пустыня и ее призрачные тени заставили меня сомневаться в собственной независимости, считать, что, возможно, на самом деле я никогда не выбирала сама? Но тогда сколько же времени существует воздействие на меня?

Не с тех ли давних времен, когда мой дядя, едва мне исполнилось восемь лет, выбрал мне в женихи мальчика, которого я и в глаза никогда не видела? Или все это переплетение, существования которого я теперь так боялась, началось, когда мой лорд послал мне грифона? Или, может быть, после нападения захватчиков на Итдейл? Или все это было предопределено нам судьбой с момента рождения?

Да и имеет ли какое-нибудь живое существо в этой жуткой стране полную свободу выбора?.. Или, возможно, верны мои слова: у нас, тех, кто был рожден здесь, иное наследие, чем у остальных людей, и мы связаны с силами Могущества, знаем мы об этом или нет.

Я знала наверняка лишь одно: главное в моей жизни — это Керован и нам обоим предназначено стать таким же единым целым, как Элис и Джервон, дополняя друг друга своими дарованиями и способностями, — чтобы целое стало еще более великим. И мысль, что Керован не верил или не хотел верить этому, не покидала меня и не покинет никогда. Что бы он ни говорил, что бы ни делал, это не заставит меня стать другой.

Закрыв глаза, я вызвала в памяти его облик. Это видение не покидало меня все дни после нашего расставания. Я видела его так же ясно, как и тем утром в Норсдейле, когда он, отринув все ему предложенное, ускакал прочь, так же ясно, как и когда была поймана в ловушку в пещере. И теперь я пыталась еще раз вызвать ТО его видение, но на этот раз, как я ни старалась, ничего не выходило.