– Порт – это хорошо, – оживился Гарольд.

– О порте вам пока думать не надо, – мягко посоветовал ему Равах-ага. – Вашей подруге и вон тому крепышу надо как минимум две недели для того, чтобы не то что оправиться от ран, а хотя бы просто окрепнуть. Если вы пуститесь в путь раньше, то, скорее всего, они не перенесут дороги. А я за это время попробую найти того капитана, который возьмется доставить вашу дружную компанию в Центральные Королевства.

– Я слышал, что в Халифатах сейчас не слишком рады таким как мы, – подал голос де Лакруа, над боком которого в данный момент колдовал Идрис, он смазывал раны Робера какой-то редкостно вонючей желтой мазью. – Может, это и слухи, только вот проверять – так это или нет, мне точно не хочется.

– Всякое бывает, – уклончиво ответил ему капитан. – Но лично мой дом всегда рад гостям, и там они в полной безопасности. Правда, есть две вещи, о которых я вас попрошу. Первое – если вы захотите осмотреть город, то вам непременно следует взять с собой кого-то из моих людей в качестве сопровождающих. И второе – не показывать никому то, что у вас выжжено на груди.

– У вас зоркий глаз, Равах-ага, – пальцы Гарольда пробежались по пуговицам его кожаного камзола.

– Не устаю напоминать о том, что я купец, – пояснил наш спаситель. – Я все подмечаю, такая уж у меня профессия.

– Но в то, что вы будете торговать тем, что ваши люди собрали с мертвецов – я не поверю, – внезапно заявил Гарольд. – Равах-ага, я вижу, что вы человек достойный, зачем это мародерство? Ну да, вы сами трупы не обирали, согласен. Но можно было ведь и гаркнуть на своих людей? Опять же – ну, перстни, золото, это я могу понять. Но ведь ваши воины даже оружие у мертвецов забрали.

– Трофеи – законная добыча солдат, – внезапно подал голос Жакоб. – Так мой папаша говорил.

– Это раз, – отогнул палец Равах-ага. – Но даже не это здесь главное. Самое важное – что необобранные трупы могут вызвать массу вопросов. Кто убил? Зачем убил? А так – все ясно. Дикие племена убили, которым всегда нужно золото и сталь. Они таскаются по пустыням и убивают всех, кого могут. Вернее, даже так – всех, кого им по силам убить. На самом деле маскировка жиденькая, сляпанная наспех, но лучше такая, чем никакой. В любом случае, даже если эту резню попробуют повесить на вас, вы сможете худо-бедно отвертеться. Увы, в Анджане кое-кто знает, куда вы пошли, это не секрет, но никто не сможет доказать, что вы дошли до своей цели. Если что – да, подошли к Гробницам, увидели отряд диких кочевников и убежали в пустыню, куда подальше. Потом по ней долго бродили, все-таки наткнулись на кочевников, отбились, потеряв при этом двоих друзей, вышли к морю и сели там на попутный корабль. Все. А доказывать, что вы врете – это уже не ваше дело.

– Ну да, – Фриша засмеялась. – И потом – их было сорок человек. Как бы мы справились с такой оравой?

– Именно, – одобрил халифатец.

– Можно трогаться в путь, – сообщил Идрис, закончив с боком де Лакруа.

– А как же? – Равах-ага показал на меня и Монброна.

– Эшшь! – махнул рукой Идрис. – Молодые парни, их царапины – не раны, потому до Шагрисаха они доедут без проблем. Я на такие в их возрасте внимания не обращал. Разве только тот случай, когда меня в задницу кинжалом сосед ткнул, когда на своей дочке застал. Да и то мне было не столько больно, сколько обидно. Знал бы, что он еще и моим тестем потом станет – точно убил бы его тогда. А так пожалел, разрешил Гюльнаре меня уговорить не мстить за оскорбление – и до сих пор мучаюсь.

И он был прав, по крайней мере, в отношении меня. Да, по сути, у меня и царапин-то почти не было, так – несколько синяков. Спасла меня кольчуга. А если вернее – спасли меня Монброн и Флик, один своей храбростью, другой – ушлостью. Без их подарка одним из ударов печень мне пробили бы точно, и пришлось бы Гарольду рыть не две могилы, а три. Я перед тем, как мы покинули оазис, тихонько поблагодарил Флика, который оставался тут навсегда, за то, что он для меня сделал. Ну да, он меня не услышал, но так ли это важно.

А вообще - не такая уж и большая оказалась эта пустыня, как про нее рассказывали, поскольку уже через пару дней мы добрались до первого поселения Семи Халифатов. Правда, было оно на редкость бедное и захудалое – но тем не менее.

Хотя – мы могли пересечь ее в самом узком месте или что-то еще. Но в целом – мне она рисовалась как-то по-другому. Пострашнее, что ли? А так – песок и песок.

С другой стороны – у нас были проводники, и окажись мы в этих местах без них – вот тут страхи бы и начались. Не стоит будить лихо, пока оно тихо.

А дальше все стало гораздо проще. В первую очередь потому, что для Карла и Луизы мы купили повозку. Да, воины Раваха-аги невероятно бережно и ловко везли их на лошадях, но на повозке нашим друзьям было все-таки передвигаться лучше, правда при этом скорость передвижения существенно снизилась.

Состояние Карла и Луизы, по уверениям Идриса, особых опасений не вызывало, как он сказал: «Если горячки нет – будут жить». А еще он постоянно пичкал их настоем какого-то корня, от которого наши друзья спали почти весь день, ненадолго приходя в себя на короткие промежутки времени, в которые мы их кормили (с Луизой это было особенно трудно делать). Потом Идрис давал им свой чудо-настой – и они снова забывались сном. И хорошо, что он так делал. Карл, окончательно очухавшись, сразу полез бы на лошадь, сообщая всем что он полностью здоров, а Луиза… Подозреваю, что когда она оклемается, то тут все будет очень и очень непросто. Нам, мужчинам, на шрамы плевать – есть они и ладно, делов-то. Некоторые их вообще как награды носят. У женщин же к этому совсем другое отношение. А здесь такой шрам будет, что только держись. Идрис еще на той, первой ночевке, в бедной деревушке, осмотрел ее рану, долго цокал языком, а потом достал из сумки тонкую иглу и шелковую нить. Аманда сразу поняла, что он собрался делать и сказала:

– Это же ее еще больше изуродует!

– Если не шить – то гной появится и ее убьет, – резонно возразил ей Идрис. – Лучше с рубцом жить, чем без него в могиле лежать. Да я и не сильно много стежков сделаю. Если плотно зашивать – тоже гной будет.

Я считаю, что он был прав, и даже Робер это признал. Будь мы поопытнее, знай мы магию исцеления чуть лучше – может, и обошлось бы, но что мы могли? Почти ничего, только немного успокоить боль Лу, пока Идрис орудовал иглой.

Так что шрам у нее теперь будет через все лицо, и я не знаю, как она на это отреагирует. А если учесть то, что Луиза еще и лишилась одного глаза…

Да еще Гарольд, который, как мне начало казаться, уже не мог жить спокойно без хоть каких-то треволнений, нашел себе новую тему для терзаний.

– Мы опоздаем ко времени сбора в замке, – зловеще сообщил мне он как-то утром. – Точно тебе говорю. Сколько там до конца лета осталось? Месяц и пара дней? А мы – демоны знает где, вообще на другой стороне континента.

– Опоздаем – и опоздаем, – невозмутимо ответил ему я. – Знаешь, я убиваться по этому поводу не буду. Скажу тебе честно – если меня чему эта прогулка и научила, то в первую очередь тому, что ко всяким мелочам, вроде победы в соревновании, надо относиться как к чему-то не слишком серьезному. Есть вещи, которые куда дороже и важнее. Вот твоя жизнь, то есть жизнь моего друга – она для меня бесценна. То, что ты меня считаешь своим другом – это важно. А все эти «пришел первым», «пришел вторым» – оставь Аманде. Она на этом повернута – вот ее одной такой нам и хватит.

– Да я не к тому, – возмутился Гарольд. – Я другого боюсь. Документы, что ты у Августа Туллия прихватил – я про них. А если эти сволочи пожалуют под стены Вороньего Замка, когда все наши там соберутся?

– Ух, – я даже опешил. – Вот это мне как-то в голову не пришло. Да ну, ты на воду дуешь. Эта паскуда Туллий что говорил? Им надо, чтобы на нашего наставника у них бумаги были, надежные, со свидетелями. Ворон, он хоть и чудной – но фигура, его просто так на костер не потащишь. А где им такие взять?