Глава 92. Никто, кроме Блау
- Что ты планируешь играть? - Фей с любопытством крутила в руках белую флейту с
красной кисточкой на конце, почти такую же, как я брала у Акса, только качество нефрита
было значительно хуже.
Нас закрывал стандартный купол тишины, и мы говорили в полный голос в своем углу зала.
- Даже я знаю не так много классики под флейту.
- Поверь мне, ты эту мелодию знаешь вряд ли, - я проиграла пару нот, звук был вполне
удовлетворительным. - Негде было услышать, а вот Старшие должны узнать с первых
тактов. - По крайней мере я очень на это рассчитывала, если они не остановят песню на
середине, я просто не ручаюсь за последствия.
- Старшие? - Фей прищурилась, думая. - Что ты хочешь сделать, Вайю?
- Хочу напомнить, кто такие Блау. Тем, кто забыл. Кто мы есть на самом деле...
- Вайю, - в голосе Фей слышалось напряжение, - скажи мне, что это не какая-то глупость.
- Нет, - я фыркнула. - Сначала хотела, каюсь. Нет Турнира - нет поединка, все просто,
правда? Если занять эти высокородные задницы какой-то проблемой покрупнее, но
передумала. Здесь слишком много детей.
- Вайю...
- Лучше расскажи мне правила, - Фей-Фей бегала на Арену и внимательно смотрела, как
проходит судейство.
- Судей шесть, против обычных четырех. Голос ведущего по направлению увеличили, все
искусства оценивает сир Садо.
- Как распределяют?
- У пятерых по голосу, у сира Садо - четыре. Схема такая же, как в том году, они голосуют
силой. Чтобы пройти квалификацию, достаточно, чтобы музыку оценил хотя бы один судья.
В части импровизации - все определяется простым большинством.
- Шансы?
- Низкие, - Фей-Фей сморщилась виновато. - Сир Садо явно тяготеет к возвышенным
произведениям, и отличному исполнению на цитре, тут фейу не обойти. И, - она возмущенно
ткнула меня в бок, - твой внешний вид тоже не располагает к высоким чувствам. Кто
одевает такое?
- Я не планировала участвовать...
- Леди всегда пребывает в готовности...
- Фей!
- Леди, прошу вас, - сухонький помощник распорядителя заглянул в зал, и жестом
пригласил нас с Фейу пройти на выход.
На Арене заканчивали награждения. Все три первых места заняли юные сиры, третье - из
нашего класса. Марша особенно ревнивым и больным взглядом следила за тем, как им
вручают ленты и наградные кольца. Белую мантию на музыке в этом году не получил никто,
видимо вкусы Садо ещё более избирательные, чем мне казалось, потому что моя
одноклассница играла превосходно, почти на уровне мастера.
Ударил гонг, объявляя окончание первого тура, и тут же повторно протрубил горн, объявляя
новое открытие. Дамы и господа, спешите видеть и насладиться редким зрелищем, две
юные сиры сойдутся в поединке, потрясая инструментами. Великий, как случилось так, что
я участвую в этом фарсе?
Фейу выступала первой по очереди. Толстяк объяснил правила ещё раз, повторив
специально для нас, трибуны притихли, в ожидании представления.
На сцену вынесли низкий столик, стульчик, и цитру, как я и думала, Марша выбрала
струнные. Исполняла она то же самое, что и в прошлой жизни, «Песню осени». Музыка
плыла и плакала, завораживая переливами, тонкие изящные белоснежные пальцы нежно
касались струн, извлекая то смех, то стоны. Казалось, водоворот желтых листьев сейчас
спустится на Арену с небес, и накроет всех запахом осени. Музыка плыла, многократно
усиленная чарами, отдаваясь в каждом уголке большого поля. И тут сработали плетения.
Бледно-золотые и ярко красные листья появлялись и исчезали в воздухе, танцевали,
спускаясь с неба на трибуны, а мелодия творила чудо, следуя в такт за их кружением.
Марша была великолепна, и даже ее бледно-золотой ханьфу, шпильки в волосах, весь образ,
создавал воздушное и невесомое ощущение печальной красавицы. Я бы поставила ей
высший балл за подготовку к Турниру, если бы мне не нужно было выходить на сцену следующей.
- Великолепно, - порозовевший от удовольствия Садо встал, почти подпрыгивая, когда
последние отголоски музыки затихли, и Марша успокоила волнение струн ладонью. - Такой
талант, жаль, что есть вероятность потерять результаты, - неодобрительный косой взгляд
на меня, как будто это я вызвала бедную, несчастную, талантливую Фейу на поединок. -
Квалификация засчитана.
Остальные судьи промолчали, экспрессии Садо с лихвой хватило на всех. Довольная Марша
удалилась к трибунам с изящным поклоном, туда, где ее дожидался Хейли.
Я качнулась на носочках, крутнула в руках флейту, и решительно отправилась к помощнику
распорядителя. В последний момент я тоже решила использовать плетения и помощь
магов-иллюзионистов, чтобы создать визуальный образ, такой образ, который вся эта
псакова публика не забудет долго.
***
- Давай, Вайю. Я молюсь Великому, - потная ладошка Фей-Фей скользнула по моей руке. -
Во имя Блау... подожди, - она придержала меня за рукав, - я подумала. Если ничего не будет
получаться, вариант - нет турнира - нет поединка, совсем не плох.
Фей смотрела совершенно серьезно, нахмурив тонкие бровки. Я не выдержала и
расхохоталась, и вот так, с широкой улыбкой на лице, я и поднялась на сцену.
На меня смотрели тысячи глаз. С вниманием, злорадством, жалостью, презрением, и совсем
мало тех, кто смотрел, переживая. Кантор молчал, сжав перила ложи пальцами, Люк тоже
перебрался к краю и несколько раз отсалютовал мне кулаком - держись, малышка. Геб,
Фей-Фей, Лидсы, и даже старичок библиотекарь вышел из зала и встал в сторонке,
напряженно ожидая выступления.
Судьи были спокойны, леди Фелисити старалась ободрить взглядом, а Таджо просто что-то
изучал в свитке на столе. Все ждали, как провалится Блау. Потому что даже если мне
посчастливится пройти квалификацию, превзойти Фейу в музыке практически невозможно,
это понимали все. Играла она виртуозно, как будто специально родилась, чтобы ласкать
струны цитры.
Садо смотрел на меня с презрительной и высокомерной жалостью, оценивая мое ханьфу
серо-стального цвета почти военного кроя, отсутствие украшений, простую прическу. Даже если бы я специально подбирала образ, контраст между мной и Фейу нельзя было бы
сделать более разительным.
Сегодня я собиралась проигрывать.
Но не в сухую. Проигрывать так, что все здесь запомнили, кто такие Блау. Все на трибунах.
Весь Предел. Проигрывать, чтобы принести Роду максимальную пользу.
Я собиралась напомнить им, кто такие Блау. Напомнить так, чтобы больше не пришло в
голову забыть.
- Я хочу уточнить правила.
Распорядитель кивнул мне головой.
- Я могу исполнить любое известное публике произведение? Совершенно любое?
- Совершенно любое, леди Блау. Прошу, начинайте, - толстяк отмахнулся от моего вопроса,
посчитав его глупым.
Чтобы играть хорошо, мне всегда нужна была темнота, чем темнее, тем лучше. При свете
мелодия всегда выходила не такой яростной и пронзительной, поэтому я попросила
дополнить мой выход плетениями.
Штатные иллюзионисты знали свое дело на отлично. Сначала арену окутал холод,
пробирающий до костей, такой, какой бывает только глубоко в подземельях, и запах
сырости. Потом последовала вспышка плетений и на Арену начал плавно и медленно
опускаться сумрак. Кто-то на трибунах вскрикнул, но я была уже не здесь, я была в южных
катакомбах под Керном, где-то на уровнях десять-двенадцать. Я пыталась вспомнить то
состояние, когда зов у меня срабатывал, когда я работала приманкой, и выводила
