Глава 101. Гамбит

Тихая Нэнс сидела в самом дальнем уголке ложи, стараясь лишними движениями не

привлекать внимание искрящего напряжением Хоакина.

Купол тишины ставить не хотелось, и так Хэсау практически не отрываясь, следили за

каждым моим шагом, поэтому Нэнс нашлось срочное занятие - поправить прическу.

- Нэнс, где Ликас? Вернулся? - Аларийка уже кружила сзади, ответственно отнесясь к

задаче.

- Вернулся, мисси.

- И где он? - В поместье? Чтобы Ликас пропустил Турнир, не явившись отвешивать свои

замечания по-поводу поведения Вайю и умения думать? Да ни за что.

- Так табор же, - она всплеснула руками. - Вы же помните, мисси? - она просительно

заглядывала мне в глаза.

Мисси помнила. И про табор, и про праздник фонарей с натыканными тут и там лотками

аллари, и вихрь взметнувшихся в танце ярких юбок, и зимние костры, и охоту, и вечера у

камина. В Пределе вступала в свои права привычная северная зима. Я вздохнула,

вспоминая лицо Хакана. Сколько ещё открытий и проблем мне принесут аллари?

Когда табор встает на зиму, аларийцы всегда берут несколько дней, чтобы побыть со

своими. Это время я не любила. Без Нэнс все быстро и как-то само собой приходило в

состояние хаоса, вещи терялись, комната превращалась в свалку, а мне приходилось

довольствоваться услугами тех, кто не понимал меня с полуслова.

- Конечно, помню, - я успокаивающе похлопала по пухлой ладошке.

- Мастер прибыл, в поместье не возвращался ещё, - она пригладила волосы, - но к вечеру

будет. После табора. Мастер ещё раньше отпрашивался на декаде.

У кого? Дядя? И ни слова не сказал мне?

- Вернулся как раз, когда из Храма приехали проводить в последний путь, мисси, - пожала

плечами она. - Две подводы - не шутки, перегородили весь задний двор, ох уж Мастер ругался...

- Почему две, Нэнс? - Если из хладного забирали только Юниса и Юстаса.

- Так как же это, - аларийка глянула укоризненно, - четверых ведь забрали.

Четверых? Четыре трупа? Как это? Кто ещё?

- Нэнс, - я развернулась к ней, - кто. Конкретно.

- Так значится двое с охраны, те, что новые были, - она загнула два пальца, - Ливии на

днях сплохело, да так, что и не встала с кровати, отойдя в мир иной, - она осенила себя

знаменьем Великого и сплюнула через плечо, - да и конюх их, ваших сродственниц

значится, простыл на обратной дороге и тоже...того, - закончила считать она.

- Тот, что возил их в Хадж?

- Да, - она кивнула, - вот что скажу, не берегут людей, не берегут. Где это видано, чтобы

двое да разом сгорели, - она укоризненно покачала головой. - И сами тоже. А вот нечего по

всяким местам ездить, заразу привозить...

Со всем этим бредом, я полностью выпустила Айшу из головы. Они так и не появились. А

ведь по официальной версии в Хадж ездили исключительно за новым нарядом для Турнира.

- Что с Айшей, Нэнс? Тетя? Фло?

- Так зараза, мисси, говорю же, - она снова всплеснула руками, очень недовольная моей

непонятливостью, - и то, что крыло ваше далеко, не значит ничего. Зараза она такая, - она

изобразила змею, - и в щели пройдет...

- Нэнс!

- Как вернулись, так и слегли. Не знаю больше ничего, - она пожала плечами, - охрану

поставили, чтобы не входил никто, заразятся, и не пускают никого. Я у вас окурила все

травками, Марта передала, так что зараза не пристанет, - она гордо выпятила

внушительную грудь.

- А от чего травки то, что Марта сказала?

- Так от всего, - последовал философский ответ. - Лучше перебдеть значится...

Так. Чудесно. Значит, ещё с ночи Луций запер их в крыле, выставив охрану? Или не Луций? А

как же «чисты и непорочны»? Пффф. Внезапная зараза, привезенная из Хаджа,

вспыхнувшая за такой короткий срок? Любопытно узнать название такого редчайшего вида заболевания. Дядя и мастер вечно держат меня за дуру. Полную дуру. Проверить - просто.

Скастуй чары, и тот, на ком нет немилости - и есть виновник.

- А... Акс? - Я помедлила, не зная, появлялся ли брат дома открыто. - Новости есть?

Нэнс пожала пухлыми плечами.

- Что вашему братцу сделается, в своей пустыне. Он и в детстве что ни творил, все как с

гуся вода, как угорь - скользнет и вывернется, а шишки все вам..., - вспомнила она,

нахмурившись. - Что ни затеют со своими - все ничего путнего не выходило, сколько

бутылок тогда в винном погребе перевели...

- Нэнс, Нэнс, все, - я оборвала ее, потому что в ложу вернулись Фей-Фей с Гебом.

- Мисси, ещё что..., - аларийка замялась, останавливая меня. - Мастер сказал передать это

после всего...

- После чего?

- Ну, после всех этих ваших..., - она показала на поле, - ... турнирных игрищ. Передал от, -

она прикрыла глаза ладошкой, чтобы в щелку между пальцами выглядывал только один

лукавый темный глаз, - от этого Самого значится.

- Нэнс! - Это она так Помнящего изображает или что?

- Мастер сказал дословно: два выбора. Или много крови, тью, - она всплеснула руками, -

или соглашаться. Остальные вероятны не так вероятны...

- Остальные вероятности менее вероятны?

- Да, мисси. Именно так. А про что это Мастер? - Было видно, что любопытство мучает

алларийку с самого момента получения этого сообщения.

- Если бы я знала, Нэнс, если бы я знала, - ответила я сквозь зубы. Эти демоновы аларри

никогда и ничего не говорят прямо, напуская туману. - Это все?

- До словечечка, мисси!

- Тогда мне нужен Ликас, Нэнс. И чем быстрее, тем лучше.

- Не знаю, - я дернула головой, потому Фей мешала смотреть, отвлекая своими вопросами.

Мы облокотились на перила ложи - на сцене наставал черед выступления Костаса Тира. -

Понятия не имею.

- Вайю...

- Фей. Сейчас они дали одно слово, потом другое, нам потом дадут третье, как на рисунках.

- Квалификация юных поэтов проходила по слову - любовь. Читались любые известные

произведения, многострадальные вирши, посвященные страданиям не описуемым. Судьи

оценивали соответствие заявленной теме и глубину понимания, но с моей точки зрения,

если в стихах были вздохи, ахи с привкусом слез, и ночное светило, все дружно голосовали

за. И, судя по тому, как вырядился на Турнир Костас, любовь - это боль. Жесточайшая. - Я

помню несколько стихов - этого хватит. Они могут сказать - пишите про горшок...

- Вайю!

- ... или цветок, или пчелка...

- ...или цветок, влюбленный в пчелку..., - продолжил, подошедший к нам Люк. Фей-Фей

поспешила ретироваться, с формальным поклоном. Она старалась держаться как можно

дальше от всех без исключения Хэсау, после лаборатории.

- Что будешь делать?

- Я не знаю, - ответила я в десятый раз на тот же вопрос, - не знаю, что я буду делать. Дай

посмотреть на Тира, - он заворожил не только меня, все трибуны ахнули нестройным хором,

когда это наряженное в желтое чудо появилось на сцене. Костас явно подражал Садо,

нацепив кучу колец и цепей, зачесанные назад, напомаженные волосы, забраны в сложную

прическу, белила, румяна - надеюсь, макияж качественный, ведь если Тир всплакнет от

обилия чувств, погрузившись в образ, он рискует потерять не только лицо, но и репутацию.

Он не Садо, чтобы позволить себе красоваться размазанной помадой.

У тонкой шейки Костаса вокруг горлышка были перышки, тоже редкие и нежно-желтые, как

цыплячий пух. И все бы ничего, но мальчик притащил с собой маму. Или мама притащила

его? Леди Тир, урожденная Фейу, стояла сбоку сцены, около зала ожидания, и с волнением

комкала платочек в руках, посылая чаду воздушные поцелуи. Но когда она сложила пальцы сердечком, глаз дернулся даже у меня.

Великий, сколько терпения и мудрости понадобится Кантору, чтобы управляться с таким