ПЕТЯ. Зацепина страшная.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. На себя посмотри, Лазуткин. Тихонький, сладенький, сопельки жуёшь, губу до пупа отвесил, а твои товарищи от тебя шарахаются. Как думаешь, кудряш, почему?

ПЕТЯ. Не знаю.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Родители у тебя богатые, а ты сутулый и шею гнёшь. У тебя что, шея без костей совсем?

ПЕТЯ. Не знаю.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. «Не знаю» – на том свете не зачтётся. Ха-ха-ха! (ржёт своей старой шутке, дети мрачно слушают). Зацепина, ну какого лешего ты пялишься на меня? Только не говори – «не знаю»!

ЛЕНА. На вас платье горит…

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Думаешь, я поверила?

ЛЕНА. Не знаю.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Думаешь, я сморгну? Думаешь, я вниз посмотрю, руками начну хлопать по ногам, крутиться начну сама вокруг себя?

ЛЕНА (тоскуя). Не знаю.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Думаешь, я сдамся? Опыты!!! Лазуткин, быстро повтори мне вчерашний урок!

ПЕТЯ. Аш два эс о четыре плюс натрий о аш получится натрий эс о четыре плюс аш два о!

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Опыты! Мне нужны опыты! Повторяем пройденное! Золото добудь!

ПЕТЯ. Я забыл, как!

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Тогда фил. камень, идиотик!

ПЕТЯ. Мы взорвёмся!

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Кретин! Смешай элементы и брось, что получится в окно! Смелей, мальчуган, я рядом!

Петя подбегает к столу с препаратами, начинает переливать жидкости по колбам-ретортам. Из колб валит дым, потом густые белые хлопья, сыплются чёрно-красные искры.

Лена же достаёт из-под парты лодочку с парусом и играет ею, гоняя её по парте, как по волнам. Лену застилает то дымом, то густым снегом, то осыпает красными искрами – так она втянута в Петины опыты.

Вылетишь из школы, Зацепина, вылетишь, я говорю! Не сметь застилаться дымом! В метель не заворачиваться! Ручонкой мне там не махай из вьюги, кораблём не кивай! Не искрись, сволочь. Дети, дети, Зацепиной тринадцать лет, а она в игрушки играет! Ты и в тридцать будешь такая же дура?

ЛЕНА. Не знаю. (Эту короткую реплику она тоненько спела среди диалога, криков и хаоса.)

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Ну почему идиотство такое? Почему облако? Почему парус? Это химия, гадина, пойми, это не речка!

Марья Петровна летит к парте и отнимает кораблик у Лены.

Лена в отчаянии рвёт на себе волосы.

ЛЕНА. Это дедино. Деда мне подарил. Мой деда подарил лодочку. Деданька мой.

Тут бы хорошо, чтоб Лена, как ребёнок и сирота.

Танец и пение, нежное и трогательное, как положено детям, которые любят своих близких. совсем что-то простое. сердечное.

ПЕТЯ (об опытах). Ух ты!

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Врёшь, Зацепина, нет у тебя дедушки родного никакого. Ты в буфете булки обкусанные доедаешь. Ты от голода синяя. Никто об тебе не заплачет. (Она ещё допевает тему «мотив» Лены, но злобно, извращённо. Учитываем, что Марья Петровна сгорает.)

ЛЕНА. Он сгорит, мой корабль.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Ты хоть стихии не путай, дочка лимитчиков. Корабль принадлежит стихии воды.

ЛЕНА. С вашим платьем сгорит. Завоняет. Дедушка обидится, мой Паоло Иванович… нахмурится он.

ПЕТЯ. Получилось!!!

(Петя двумя короткими репликами скрепил всю сцену.

Он немножко заслоняет Лену от гнева Марьи, но и опытами пленён)

Петя с дымящимся препаратом бежит к окну и бросает его в окно.

Взрыв.

Дым рассеивается. Все в лохмотьях.

На полу догорают взорванные клочья учительского платья.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Я жива. Это такое чудо! Дети, не удивительно ли вам, что все мы живём на этом свете? Да, да, все мы однажды родились, пришли в этот мир и живём, и смотрим друг на друга, разговариваем. Все мы кружимся на круглой нашей милой планете под названием Земля. Под одним солнцем и одной и той же луной. Я после работы, дети, приду домой, окорочков нажарю, в постельку закопаюсь и телевизор включу. Я её даже не застилаю на день! А зачем – это же моё самое любимое место в мире! Я всегда в неё стремлюсь! Всегда и отовсюду! Прибегу, лягу. Стану пальцами ног пошевеливать. Не выразить, дети, не выразить этого чуда. Можно только поздравить нас всех. Поздравляю нас всех – мы все родились и живём на этом белом свете. Садись, Лазуткин, два.

Вот этот бредовый монолог она поёт прекрасным контральто, без единой нотки сарказма, проникновенно и чисто, ангельски. БЕЗ САРКАЗМА!!!

Петя садится на место.

Врывается оборванный ЭЛЕКТРИК.

ЭЛЕКТРИК. Какая падла бомбу кинула?!

Это просто реплика, просто выговорил слова.

И так все ржать будут.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Выбирайте выражения, здесь дети.

ЭЛЕКТРИК. Кто меня покалечил? Кто меня напугал?

Тут он её увидел, пристально глаза-в-глаза.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Покиньте класс! Вон из класса! Я директору доложу! Я на педсовете вопрос поставлю! Вы урок срываете!

ЭЛКТРИК. А кто гирлянды мне порвал! Я нёс! – здесь сто метров новогодних лампочек. Мне актовый зал украшать, ёлку вам зажигать, а мне – на голову! Из окна из вашего!

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Да ты сволочь, я посмотрю!

ЭЛЕКТРИК. Если вы будете электриков взрывать, у вас свет погаснет. В обесточенной школе учиться нельзя.

Звонок, и в звонке тонкие переливы неземного света. очень коротко. но все люди слеповато мигают.

МАРЬЯ ПЕТРОВНА. Урок окончен. Все свободны. (крайне добродушно).

Петя и Лена вопят, расшвыривают стулья и бегут из класса.

(им вслед) Школьники и школьницы. Мальчики и девочки. Молодость и юность. Надежда и будущее. Голубь и ветка. Голубка и лавр! Вам, дети, жить и развиваться, а нам, взрослым, потихонечку стареть и сдаваться (смахивает слезу). (Добрая уютная женщина)

Электрик плюёт и уходит.

Двор Дома Полярников. На стене Дома Полярников тускло блестят мемориальные доски полярных лётчиков. Идёт снег.

ЗИНОВИЙ, ПЕТЯ. Позже ЛЕНА. Позже ТАДЖИК.

Зиновий ковыряет гвоздём профиль лётчика на мемориальной доске.

(здесь что-то тревожное, как больное сердце. но и металл – всё же доску ковыряют)

ЗИНОВИЙ. Паоло, холера.

ПЕТЯ. Папа, ветер.

ЗИНОВИЙ. Лётчик-полярник, почёт ему, а он сволочь и пьяница, это все знают (царапает).

(нотка короткого плача. как бездомный пёс) Зинку зависть убивает, великая и грандиозная. Он готов переделать мир, но не знает как.

ПЕТЯ. Папа, прохожие смотрят. (Петя ещё ребёнок. он папу любит, но чувствует, что-то там не так.)

ЗИНОВИЙ. Взятку дал в департаменте. За это его морду на стену прибили. Увековечился, хам. Холера-Паоло.

ПЕТЯ. Папа, прохожие останавливаются, перешёптываются. Могут милицию позвать, мы царапаем мемориальные доски.

ЗИНОВИЙ. Сынка, хочешь стать лётчиком?

ПЕТЯ. Нет.

ЗИНОВИЙ. Совсем не любишь мечтать.

ПЕТЯ. Мне холодно, папа.

ЗИНОВИЙ. Ты прижмись ко мне, сына. От ветра прижмись, от недобрых взглядов косых. Знай, сына, верь отцу, дитёнок, полярных лётчиков не бывает.

ПЕТЯ. Папа, ты меня жмёшь!