— Вот он, — сообщает Гера, выловив взглядом нужного человека в толпе. — За ним?

— Не спеши, — одергиваю его. — Так просто нам этого громилу не украсть. Пока просто проследим.

Выходим из машины и следуем за двухметровым верзилой.

Мужик заходит в бар и садится за стойку.

— Сможешь красиво его отвлечь? — спрашиваю Геру. — Капну ему кое-что интересное в пойло. А там снова его заберём и узнаем адрес логова хозяина.

— Не вопрос, — Гера комично прихорашивается, а после направляется к громиле. Тот уже как раз заказал пинту пива и кальмаров.

— Санёк! — радостно восклицает Гера и нагло приобнимет за плечо эту тушу. — Неужели ты?!

— Какой я тебе Санёк? — шкаф грозно оборачивается. У него разбита губа, рассечена бровь и распух нос. Хозяину явно не понравилось, что его человека похитители и обчистили, пусть даже нам и не удалось вытащить из него что-то конкретное. Вот и двинул своему шкафу пару раз.

— Ну как какой? — Гера во всю входит в роль. — Санёк Картошкин. Мы же с тобой в одном классе учились.

Я тем временем подсаживаюсь рядом и также заказываю пиво. Бармен наливает мне порцию и ставит рядом с кружкой громилы. Ловким движением я сдвигаю кружки, склоняю над пивом шкафа пузырек, а затем тут же забираю свою.

— Ты рехнулся, парень? — гремит верзила. — Я тебя лет на двадцать старше. В каком классе мы могли учиться?

— Как в каком? — Гера ничуть не тушуется. — В одном. Ты просто двадцать раз оставался на второй год. Тупой был. Да и сейчас вроде ничего не изменилось.

Широко раскрываю глаза, показывая Гере, что уже перебор. А затем кивком головы сигналю ему скрыться.

— Да я тебе щас… — громила заносит кулак перед лицом моего друга, но Гера тут же испаряется.

— Не, ну ты слышал? — гремит шкаф бармену. — Как этот убогий ещё дожил до своих лет?

Бармен безразлично кивает. Психолог из него явно не очень. Шкаф делает такие же выводы, поэтому просто опрокидывает в себя кружку пива. Залпом.

— Повтори, — сиплым голос просит шкаф, но не успевает бармен налить ему вторую порцию, как мой клиент падает лицом в стойку и растекается по ней.

— Ну, блин, — закатывает глаза бармен и вызывает охрану.

— Я с ним, — включаюсь я. — Погрузите его в мою машину. Говорил ему не пить после антибиотиков…

Бармену глубоко наплевать на мои объяснения. Он и рад избавиться от неплатежеспособного гостя. Поэтому трое охранников по его наводке загружают это тулово в машину и уходят. Гера ныряет в салон следом.

— Теперь уж можно его пытать, да? — с аппетитом трёт ладони Гера. — Уже без твоих уколов обойдёмся?

— Без них, — соглашаюсь. — Всю душу из него выбей, но узнай про хозяина.

Привожу громилу на место и жду, пока Гера выкатит каталку. Вдвоем нам шкафа не донести.

Наконец закатываем громилу на каталке, пару раз ударив его головой об косяк. Мужик настолько большой, что просто не помещается в повороты.

— Давай прямо так его свяжем, — предлагаю запыхавшись. — Пересаживать на стул не вариант. Тем более с минуты на минуту он очнется.

— Отлично, — подбирается Гера, предвкушая пытки. — Сестра, привяжите больного.

Фыркаю и как следует связываю мужика ремнями. Затем веревкой и для верности скрепляю его запястья и щиколотки кабельными стяжками к каталке.

Гера с удовольствием хрустит каждым пальцем и пододвигает свой столик на колесиках с инструментами пыток.

Мужик потихоньку просыпается, пытки начинаются.

Гера знает свое дело. Парень мастерски затрагивает самые болезненные участки тела, заставляя даже такого крепкого мужчину то орать, то скулить. Может этот боец и суперподготовленный, но против пыток Геры устоять не может. Уже на седьмой минуте этот бедолага вываливает точный адрес хозяина.

— Пакет у него! — орет шкаф, пока Гера старательно выжигает ему татуировку на груди при помощи паяльника.

— Вот тут чуть-чуть неровно получилось, — отчитывается Гера. — Сейчас подправлю.

Громила не знает что в пакете, но зато даёт точное местоположение от настоящего пакета: хозяйский сейф.

На тот момент Гера заканчивает выжигать на груди шкафа мужские причиндалы и предлагает тому новые услуги.

— Ну вот, когда у тебя теперь есть двое причиндалов, думаю, одни можно удалить. А то зачем тебе столько?

Гера хватает огромные садовые ножницы, покрытые ржавчиной и грязью, и заносит их над брюками шкафа.

— Не двигайтесь, больной, — руки Геры дрожат от тяжести садовых ножниц. — Сейчас проведем небольшую операцию.

Шкаф в этот момент как заорёт не своим голосом и наконец сообщает как можно незаметно пробраться к хозяйскому сейфу.

— Ладно, — недовольно бурчит Гера. — Операцию проведем чуть позже. Отдыхай пока.

Я же ввожу шкафу новую инъекцию с мощным успокоительным. Часов двенадцать этот упырь проспит.

— Теперь срочно к сейфу, — сообщаю Гере.

— А перекусить по дороге не получится? — недовольно кривится он. — Пытки здорово возбуждают аппетит.

Но, наткнувшись на мой уничтожающий взгляд, Гера затыкается и идёт в машину.

Ещё через полчаса мы прибываем к дому хозяина шкафа. Гера по пути переодевается в горничную и надевает парик.

— Ну как я тебе? — он кокетливо хлопает глазами.

— Бородатая горничная? Очень сексуально, — фыркаю. — Щетина-то торчит.

— Тогда я буду загадочная горничная в медицинской маске, — Гера тут же находит как исправить ситуацию.

По ходу пыток шкафа мы выяснили, что у его хозяина большая текучка горничных, поэтому к новенькой вопросов не будет.

Снабжаю Геру шокером и парочкой шприцов с успокоительным на случай, если придется дать бой. Сам же решаю заняться охраной.

Как только Геру пропускают внутрь, я иду за ним вслед. А затем с двух рук точно втыкаю шприцы в плечи охранников. На моём лице также медицинская маска, поэтому меня они не запомнят.

Пока парни сначала зажимают плечи, затем бегут за мной, лекарство успевает подействовать, и парни валятся мордами в снег.

Заряжаю ещё два шприца и просачиваюсь через ворота внутрь.

Дуракам и дилетантам везёт. И до самого сейфа у нас все проходит гладко. Наконец набрав комбинацию, мы выуживаем пакет и спешим обратно.

— Пакет у меня, — на ходу сообщаю я Бойцову по телефону.

— Что ж, я жду вас с нетерпением, — противным тоном ухмыляется Бойцов.

Заканчиваю разговор и наконец позволяю себе подумать о Лу. Все это время запрещал. Мне нужно было сконцентрироваться и все сделать на холодную голову. Но сейчас все мысли о моей девочке, которая напугана и больна, переполняют меня, и я с остервенением сжимаю руль.

— Неужели у вас совершенно нет сердца?! — Юля бесполезно стучится в закрытую дверь, пытаясь хоть как-то достучаться до «свиноморд». — Моей подруге плохо! У нее высокая температура! Откройте эту чертову жестянку и выпустите нас быстро! Или… Хотя б принесите жаропонижающее… — тихо бурчит себе под нос, скользя кулаком вниз.

Я иногда отключаюсь, иногда возвращаюсь в сознание, пытаясь держаться за Юлин голос. Это сложно. Забирает катастрофически много сил, но я стараюсь… Молюсь, что мой молодой организм выкарабкается и я не сгорю от температуры в этой дыре. Это какой-то дурной сон. Нет! Наша жизнь так не закончится.

В очередной раз, когда мои глаза разлепляются, я вижу как Юля отскакивает в сторону, потому что дверь внезапно открывается.

В нашу «камеру» заходит уже знакомый блондин в черной куртке. В одной руке он держит стул, во второй виднеется что-то оранжевое.

Толкнув ногой обратно дверь, он ставит стул посредине комнаты, но таким образом, что нам все равно не сбежать.

Ошарашенная Юля смотрит на нашего внезапно появившегося надзирателя во все глаза и кажется, она давится словами.

Рид садится на стул широко расставив ноги. Упирается локтями в спинку стула и начинает… чистить мандарин.

Оранжевое… да… это мандарины.